Ознакомительная версия.
– Что, если мы обсудим это в другой день? Тебе действительно не нужно пока ничего делать.
Громкий стук заставил их обернуться, и они увидели молодых матерей с малышами после утренней прогулки, столпившихся вокруг двери, – уставших, растрепанных и отчаянно нуждающихся в легких закусках.
Элла бросилась к двери, чтобы поменять табличку на «Открыто» и пригласить их войти. Улыбающиеся молодые женщины с гордостью вкатили свои коляски в кафе. Элла вдруг тоже расцвела улыбкой, с удивлением обнаружив, что апатия, которая не покидала ее вот уже несколько дней, исчезла без следа.
– Подожди, Элла, ты уверена, что не хочешь пойти домой и отдохнуть? Я справлюсь, – предложила Руби, присоединившись к ней за прилавком.
– Нет необходимости. Я прекрасно себя чувствую.
Руби рассмеялась, ее лицо сияло от радости.
– Просто дождись завтрашнего утра, когда ты снова будешь обниматься с унитазом.
Элла провела все утро, болтая с молодыми мамочками, подавая им чай и свежеиспеченные печенья и кексы, готовя свой фирменный кофе, восхищаясь их детьми, в душе не переставая ликовать из-за такого абсолютно удивительного поворота в ее жизни.
Она поговорит с Купером в ближайшее время. Руби была права: скрывать это от него неправильно. Но пока она будет просто наслаждаться чудом, происходящим внутри нее. И полностью сосредоточится на ребенке. И если ей придется найти в себе мужество сказать его отцу об этой счастливой случайности, она это сделает.
Черт побери! – Куп отдернул руку от мотора и бросил гаечный ключ на палубу катера. Из неглубокой раны у основания большого пальца, вымазанного машинным маслом, сочилась кровь. Он слизнул ее и вместе с металлическим вкусом собственной крови ощутил во рту песок.
– Ты чего это сквернословишь? – Голова Сонни высунулась из капитанской каюты.
– Этот чертов винт отхватил кусок моей руки, – прорычал он. – Как тут не выругаться. – Он поднялся на палубу. Перевязав рану тряпкой, которой чистил приводной вал, Куп бросил на своего друга сердитый взгляд. – Эта зажимная гайка и с места не сдвинется – вероятно, потому, что ржавела последние тридцать лет. – Теперь боль стучала в руке в унисон со стуком в его голове, которая раскалывалась после последнего, явно лишнего коктейля вчера вечером в «Ромовом бегуне». Купер был явно не в настроении тратить время впустую на древний подвесной мотор Сонни.
Сонни спокойно изучал его, склонив голову набок:
– Кто-то точно встал сегодня не с той ноги.
Куп проигнорировал насмешку. Ну и что с того, что он был не в самой хорошей форме в последнее время? С тех пор как какая-то английская девушка оставила его с носом, ее возбуждающее тело и соблазнительная улыбка не выходили у него из головы и не давали покоя.
– Не пора ли тебе уже избавиться от этого корыта? – проворчал он.
Тот погладил корпус с нежностью, словно это была любимая женщина:
– У моей «Иезавель» было много замечательных лет. Нам предстоят расходы на свадьбу Джози, так что старушка еще поработает.
Куп затянул тряпку зубами, борясь с раздражением. Они оба знали, что «Иезавель» не видела ни одного хорошего года со времен президентства Билла Клинтона. И что Куп сто раз предлагал оплатить свадьбу Джози, но Сонни упорно отказывался принять деньги. Теперь же, мучаясь от похмелья и все утро пытаясь исправить невозможное, вместо того чтобы изучать планы и предложения менеджеров по новой сети магазинов в Акапулько, он уже больше не мог молчать о своих сомнениях по поводу бракосочетания Джози.
– Зачем Джози вообще выходит замуж? Ей всего лишь двадцать, и они оба еще в колледже. На что они собираются жить?
– Любовь найдет средства, – ответил Сонни с той гордой отцовской улыбкой, которая коробила Купа уже несколько недель. Разве старик еще не понял, что отваливает огромные деньги, а брак, возможно, не продлится и года?
– Неужели? – спросил он резким тоном.
Сонни кивнул, и от его изучающего взгляда у Купера по спине побежали мурашки.
– Знаешь, ты ведешь себя цинично и хамовато уже несколько месяцев. Не объяснишь, что происходит?
Месяцев? Неужели с той ночи с Эллой прошло уже несколько месяцев? Не может быть! Разве?
– Речь не обо мне, Сонни, – сказал он, намереваясь направить разговор в правильное русло. – А о том, что Джози делает глупость, а ты и пальцем не хочешь пошевелить, чтобы остановить ее.
– Джози живет своим собственным умом с тех пор, как ей исполнилось три года, – спокойно возразил Сонни. – Мне не по силам остановить ее, даже если я захочу.
Куп открыл рот, чтобы возразить, но Сонни предостерегающе поднял палец:
– Но я и не хочу этого делать. Тейлор хороший парнишка, и она любит его. Я вовсе не о них беспокоюсь. – Сонни тяжело опустился на скамейку рядом и пристально посмотрел на Купа. – Ты сам не свой с той ночи, как склеил ту девчонку в «Бегуне».
– Что за?.. – У Купа отвисла челюсть. Откуда Сонни знает об Элле? Старик всегда лез в его личную жизнь, потому что был романтиком и думал, что имеет на это право. Но он никогда и никому не говорил об Элле. У Сонни что, рентгеновское зрение?
– Джози говорит, ты был по-настоящему увлечен ею. Но она сбежала. В этом все дело? Ты скучаешь по ней?
Черт побери, Джози – значит, это она его источник информации.
– Это не то, что ты думаешь. – Куп нахмурился, пытаясь оборвать старика, прежде чем этот разговор совсем выйдет из-под контроля. – Это была связь на одну ночь, – продолжал он, пытаясь убедить скорее себя, чем Сонни. – Мы нашли общий язык. Но только… сам знаешь. Я не думаю, что мы с Эллой собирались давать друг другу какие-либо обеты, – сказал он.
Сонни очень уважал женщин. У него была эта странная старомодная идея, что секс всегда что-то означает. Он отказывался понимать, что иногда секс – это только секс.
– Она живет за тысячи километров отсюда, мы провели одну ночь вместе, и никто из нас не искал чего-то большего. Кроме того, это она сбежала от меня.
Сонни удивленно поднял бровь, и Куп понял, что сболтнул лишнее.
– Понятно. Значит, ты можешь заполучить любую женщину, какую захочешь. А эта девушка тебя отвергла? Это тебя так расстроило?
– Я не расстроен. – Куп сжал кулак, рука почему-то сильно болела. – И большое спасибо, что выставил меня высокомерным ослом.
Сонни улыбнулся, но не стал возражать:
– Ты симпатичный парень с деньгами и шармом, на таких женщины слетаются как пчелы на мед. Наверное, у тебя есть право быть высокомерным.
– Спасибо, – скривился Куп. Он не строил иллюзий, из уст Сонни это прозвучало не как комплимент.
Лодка Сонни не приносила большого дохода; это была единственная тема, из-за которой они все еще ссорились. Потому что для Купа деньги были важнее практически всего остального. Они делали жизнь проще, смазывали каждый винтик, открывали возможности и обеспечивали то важное чувство безопасности, которого ему так не хватало в детстве. Он мечтал о них на протяжении первых двадцати лет своей жизни. Теперь они у него есть. И дело не в том, что он может купить все, что пожелает, и развлекаться, как взбредет в голову: деньги – это уважение, статус. Но что еще важнее: деньги означали независимость – от людей и обстоятельств.
Ознакомительная версия.
