— Конечно, куда проще смолчать, чем смириться с собственной ошибкой, — перебила Эрика, которой больше всего хотелось остаться Мишел.
— Мы просто были счастливы тем, что есть, — тихо, но твердо сказала Моника. — И мы не хотели никаких изменений.
— Я сделаю все, чтобы найти вашу настоящую дочь, — пообещал Клайв, обращаясь к пожилой паре. — Но Эрика не может здесь больше оставаться.
— Может, если захочет, — спокойно возразил Хьюго.
— Она будет общаться с вами, даже приезжать в гости. Но она больше не та, какой вы хотели ее видеть! — Синие глаза Клайва не отрываясь смотрели в лицо молодой женщины, которое то бледнело, то покрывалось красными пятнами. — У нее другая жизнь, и ей нужно все вспомнить, прежде чем снова принимать решения.
— Но она помолвлена! Она выходит замуж! — воскликнула Моника.
— А что, по-твоему, скажет Перси, когда обо всем узнает? — воскликнул ее муж. — Но ничего, я все устрою. Встречусь с ним завтра и все объясню.
Эрика наблюдала за происходящим, и ее не покидало ощущение нереальности. Клайв стоял несколько в стороне, не спуская с нее взгляда, и в его синих глазах она прочитала жалость, которой не смогла вынести. Она встала и вышла из комнаты.
Моника рванулась следом. Но Клайв положил тяжелую руку на плечи пожилой женщине.
— Вы сейчас ничем не сможете помочь Эрике, миссис Андерс, — тихо и даже печально произнес он. — Она чувствует себя преданной самыми любимыми людьми. Нужно время, чтобы примириться с этим.
— Какие у вас планы в отношении нее, мистер Макферсон? — печально спросила Моника.
Клайв посмотрел на пожилых супругов, чувствуя, что неприязнь его к ним не уменьшилась. Он ненавидел их за тот вред, что они причинили Эрике, хотя и понимал теперь, что ими двигали благие намерения и любовь. Почему, узнав, что это не их дочь, они промолчали и продолжали делать вид, что все идет по-прежнему? Им было совершенно наплевать на то, что у этой женщины может быть другая жизнь, в другом месте, они эгоистично хотели быть счастливыми сами.
К тому же вели себя так, словно Эрика — это их частная собственность, которая не может ни думать, ни говорить. А этого он вытерпеть не мог. Эрика принадлежит ему, и никому больше!
Она родила ему ребенка. Он знает ее лучше любого другого человека, и только он может вернуть ее к настоящей жизни. Клайву было не под силу выносить вид этого безвольного и покорного существа, в которое молодая женщина превратилась по воле Андерсов. Он хотел прежнюю Эрику — своевольную, свободолюбивую, неуправляемую.
Она стояла в спальне перед зеркалом, пристально глядя на свое изображение. Кто я? Кто такая Эрика Даниэлс?
Это не ее дом, родители внизу — это не ее родители. Ничто уже не принадлежало ей: ни магазин, который отец купил специально для нее, ни машина — подарок к двадцатипятилетию. Да и ей самой еще только двадцать четыре… Только Кэтрин была точно ее.
Мир, который она так долго строила, .стремительно разваливался. Ужас овладевал ею по мере понимания своего положения.
— Эрика… поехали ко мне.
Она повернулась, и взгляд ее столкнулся со взглядом синих глаз Клайва. Волна отвращения захлестнула Эрику: этот человек во всем виноват, это он разрушил ее жизнь!
— Ненавижу тебя, — прошипела она, дрожа от возбуждения.
— Это пройдет, — без тени сомнения ответил Клайв.
— Я хочу к Перси, — всхлипнула она, снова отворачиваясь.
— И это тоже пройдет, — резко произнес Клайв.
— Ты не имеешь права отнимать его у меня! — Эрику душила ярость. — Все, что угодно, только не Перси!
— Ты же не любишь его. — Синие глаза потемнели, как небо перед грозой. — Ты не можешь его любить. Он ничтожество!
— Нет, он человек, которого я люблю! — закричала Эрика.
Клайв глубоко вздохнул.
— Хочешь меня убедить, что любишь этого слизняка?
— Оставь в покое Перси! Неужели ты еще разрушил не все, что намеревался?
Клайв не отрывал от нее глаз и вдруг безо всякого предупреждения шагнул вперед. Он притянул ее к себе, и губы его прижались к ее полураскрытому рту. Они были сладкими и горьковатыми одновременно, и Эрика тут же почувствовала голод, голод по его плоти. Язык ворвался в ее рот, и она застонала от наслаждения.
— Мишел! — с явным неодобрением воскликнула Моника, появившись на пороге.
Клайв тут же отстранил от себя дрожащую Эрику. Она попыталась сосредоточить взгляд на женщине, стоящей в дверях.
— Я не Мишел, — неожиданно вырвалось у нее. — Я Эрика!
— Но ты все еще помолвлена! — Миссис Андерс повернулась к Клайву. — Она расстроена и потрясена, а вы этим пользуетесь! Почему вы не оставите ее в покое?
— Думаю, сейчас пришло время рассказать Эрике правду о ее помолвке, — мягко произнес он.
— Не понимаю, на что вы намекаете, — ответила Моника, опуская взгляд.
— В день вашей свадьбы Перси станет полноправным компаньоном семейного предприятия, — объяснил он, обращаясь к молодой женщине.
— Этого не может быть! — Эрика не могла поверить в такую гнусную ложь.
— Эта новость должна была стать свадебным подарком тебе и Перси. — Моника гордо подняла голову, словно принимая вызов.
— Почему вы не говорите всей правды, миссис Андерс? — Клайв усмехнулся. — Вы же обещали это Хилдингу еще до того, как он сделал предложение.
— Ложь! — воскликнула Эрика, и пальцы ее сжались в кулаки. Она в упор посмотрела на «бывшую» мать, требуя опровергнуть мерзкие наветы.
— Это было деловое соглашение, мистер Макферсон. Ведь только к Перси может перейти дело моего мужа. — Лицо Моники покрылось красными пятнами.
— В мире бизнеса не слишком-то одобряются вольные партнерства, миссис Андерс. К тому же вы зря не предупредили Хилдинга, чтобы он не рассказывал ничего своей матери. А то она теперь уверена, что половине города известна причина, почему ее сын женится на матери-одиночке.
«Скажите, что это не так!» — хотела взмолиться Эрика, но подавила в себе эту унизительную просьбу. Она подняла голову, расправила плечи и с достоинством вышла из спальни. Только Перси скажет ей правду. Только Перси убедит ее, что хотел жениться на ней, а не на фирме ее отца.
— Куда ты? — спросила Моника.
— К Перси, — спокойно ответила Эрика и бросила на миллионера полный отвращения взгляд. — Ты мерзкий ублюдок! И мне не нужно ничего вспоминать, чтобы понять, почему я тебя оставила!
Ничто не могло заставить Эрику изменить решения. Она сбежала по лестнице, схватила ключи от машины и уже через несколько секунд гнала на предельной скорости к офису «Андерс-спорт».
По пути она вспоминала, как развивались их отношения с Перси. Он с самого начала зарекомендовал себя человеком внимательным и заботливым. Просто мечта для матери-одиночки! Конечно, «родители» изо всех сил поощряли их отношения. Еще бы, мистер Хилдинг, старый друг семьи и надежный работник, казался идеальной парой для дочери.
