— Вы думаете, так и будет продолжаться? — В голосе Джейн все еще сквозило недоверие.
Сильвия кивнула.
— У некоторых — да. Другие так и будут использовать всякие нелепости, чтобы привлечь внимание прессы. Но французы не сдадут бастион моды без боя. И это будет интересно.
— Это обойдется им в кругленькую сумму, — повторила Джейн.
Весьма справедливые слова. Французское правительство и французская индустрия моды обеспечили чартерные рейсы «Конкорда», чтобы доставить в Париж самых влиятельных представителей мировой прессы, пишущей о моде. Сверхзвуковые самолеты должны были прибыть из Нью-Йорка, Рио-де-Жанейро, Токио и Йоханнесбурга. В распоряжение знаменитых европейских издателей были предоставлены роскошные личные самолеты. В отеле «Георг V» были забронированы два этажа, и в каждом номере жильцов ожидали неограниченные запасы шампанского. Для ленчей и ужинов были выбраны самые лучшие рестораны. Показы планировались в Зеркальном зале Версальского дворца. Представительницам прекрасного пола из числа прессы приготовили дорогие подарки и приемы.
Все было задумано чисто по-французски. Сначала модельеры оскорбили чувства публики до такой степени, что даже редакторы, наслаждающиеся своими частыми поездками в Париж, были вынуждены признать, что одежда становится все более карикатурной. А теперь было предпринято впечатляющее возвращение, с раздачей щедрых даров, призванное убедить тех же самых редакторов, что им не следует покидать Париж ради центров практичной моды — Нью-Йорка и Гонконга.
Чисто журналистский подкуп.
— Вы думаете, нам удастся сделать из поездки стоящий материал? — спросила Джейн.
— Да. Я думаю, что это будет самый большой материал в истории моды. Вот почему я решила оставить в июньском номере тридцать две страницы для взгляда из Парижа на наше будущее. — Голос Сильвии звучал спокойно.
Джейн была потрясена.
— Тридцать две страницы!
— Да.
— Это так рискованно. К тому времени как мы сделаем фотографии и дизайн этих страниц, у нас практически не останется времени. Разве нельзя обойтись меньшим числом страниц? Может, оставим часть на июль?
Практичный ум Джейн перебирал все возможности.
— Нет, в самый раз для июня.
Джейн снова уставилась в окно. Мысль о тридцати двух страницах, посвященных фантазии модельеров, беспокоила ее. Июньский номер — это летний выпуск, думала она, и женщины захотят узнать, что нового приготовили модельеры для пляжа. «Высокая мода» будет похожа на пособие для тех, кто хочет одеваться по последнему крику моды. Она всегда терпеть не могла непрактичные выкрутасы модельеров, благодаря которым они набирали очки у публики.
Но кое-что было еще хуже.
Скорее всего то, что покажут в Париже, будет выполнено в фантазийном ключе. Издательский климат Соединенных Штатов совсем для этого не подходит. Какой-то глубинный инстинкт подал предостерегающий сигнал. Такой материал может оказаться опасным, очень опасным для «Высокой моды».
— Почему бы нам не сделать запасной материал? На тот случай, если в Париже ничего не выйдет, — предложила Джейн, ища защиты от потенциальной опасности.
Сильвия со злостью посмотрела на своего редактора-управляющего.
— Никаких запасных съемок не будет. Парижский репортаж будет исключительным. Я не хочу, чтобы под него — или под меня — пытались подкопаться. Мне нужен этот материал.
— Никто не собирается под вас подкапываться. — Голос Джейн зазвучал резко. — Разумно обеспечить себе защиту.
— А я, значит, веду себя неразумно? Ты это хочешь сказать? — Сильвия вернулась к своей обычной наступательной манере.
— Нет, разумеется, нет.
— Джейн, по-моему, мы уже достаточно долго говорим на эту тему. Тебе, должно быть, пора вернуться к своим обязанностям. Я тебя больше не задерживаю. — Сильвия сделала знак в сторону двери.
— Да, конечно.
Джейн мгновение помедлила.
— Вот и займись своими делами.
Джейн повернулась, прошла по восточному ковру и остановилась у двери. Она снова повернулась к Сильвии и уже сказала: «Я бы хотела…» Потом, по-видимому, передумав, произнесла: «Нет, ничего». Через мгновение она уже спускалась по лестнице в редакционный отдел, где села за свой стол и уставилась на груды сигнальных экземпляров и пачки забракованных фотографий. Ничего не видя. Ни о чем не думая. Пытаясь просто прояснить туман в голове.
Наверху Сильвия Хэррингтон тоже обдумывала разговор. На какое-то мгновение в глубине сознания дали знать о себе крошечные уколы сомнения. Она знала, что не отвечает вкусам молодых читателей «Высокой моды». Но рассудила, что их вкусы преходящи. Все пройдет. Она окажется права, как это было всегда. Но, может быть, сочетание дорогостоящей элегантности и причудливости, которое всегда олицетворяло для Сильвии моду, может… Сильвия встревожилась. Нет, новая концепция, которую поддерживает Джейн и на разные лады в каждом своем выпуске обыгрывают другие журналы… все это преходяще. Сильвия была уверена в своей правоте.
— Природная косметика… дерьмо!
Сильвия улыбнулась, вновь обретя уверенность в себе. Она права. Бог мой, ей приходится быть правой.
Ричард Баркли уселся за дедовский стол и с беспокойством вспомнил слова Сола Голдена. Не его предложение о покупке журнала. С этим решением можно помедлить. Его беспокоила необходимость уговорить Сильвию пригласить на ленч Марти Голден. «Уверен, что она сможет изменить свои планы, если об этом ее попросит ее издатель», — вспомнил Баркли слова Голдена. Может, никто из редакторов Голдена и не посмеет не выполнить распоряжение магната, но Сильвия Хэррингтон и самому Господу Богу — не говоря уже о Баркли — прикажет отправляться прямо к черту, если он задумает покуситься на ее расписание.
Баркли выругал себя за слабость.
— Какого дьявола меня угораздило в это впутаться? — спросил он себя. — Но делать что-то надо.
Он поднялся, постоял, наклонившись над массивным дубовым столом, который принадлежал его отцу и деду, затем преодолел шестьдесят футов, отделявших его кабинет от кабинета Сильвии.
Он без стука открыл двойные двери и вошел в комнату. Сильвия была не одна. Она сидела в большом, обитом шелком кресле. Рукой она потирала лоб, словно борясь с мигренью. По другую сторону стола, расположившись на одном из белых диванов, устроилось одно из самых красивых рыжеволосых созданий, когда-либо виденных Баркли. Сильвия выглядела раздраженной.
— Прошу прошения. — Баркли почувствовал приближение атаки. — Если я помешал, могу заглянуть попозже.
— Ничего, Дики. — Хотя голос Сильвии прозвучал чересчур уж приветливо, она назвала его уменьшительным именем, что редко делала перед посторонними. Видимо, это дивное видение было кем-то, с кем она вынуждена считаться. — Пожалуйста, проходи.
— Точно, заходите, дорогой, — улыбнувшись ему, выпалила рыжая.
— Ричард Баркли… — Сильвия была подчеркнуто вежлива, — …познакомьтесь с пополнением нашего коллектива, Баффи Сарасотой. Мисс Сарасота только что прибыла из Техаса.
— Из Далласа, — подсказала Баффи.
— Да, конечно… из Далласа, — откликнулась Сильвия. — Мистер Баркли — издатель журнала «Высокая мода». Его дед основал «Пендлингтон пабликейшнз» в начале века.
— Да ну, это какого же века? — Баффи распахнула огромные зеленые глаза.
— Этого, дорогая, — сказала Сильвия, подняв глаза к хрустальной уотерфордской люстре. На ее лице на мгновение отразилось раздражение. — Мы надеемся, что это очаровательное дитя принесет пользу «Высокой моде».
Баркли сообразил, что эта красивая, но весьма недалекая особа должна иметь высокопоставленных друзей. Мысль о том, что Баффи Сарасота может поработать в «Высокой моде» кем-то, кроме, возможно, модели, была из тех, что обычно заставляли Сильвию истерически хохотать или полыхать яростью.
— Вы давно в Нью-Йорке? — спросил Баркли, пытаясь завязать беседу.
— Да вчера вечером прилетела на папином самолете. По правде говоря, я не хотела лететь. Мне и в Далласе неплохо. Я сделала там карьеру, настоящую карьеру. — Она не сделала паузы, чтобы позволить присутствующим спросить о том, что же это за карьера, которая так подходит мисс Баффи Сарасоте из Далласа. — Меня даже выбрали капитаном группы поддержки… ну, одним из капитанов группы поддержки. Я была буквой «Д». Вы любите футбол, мистер Баркли?
— Не особенно. — Ричард улыбнулся. — У меня, похоже, никогда не было на футбол времени.
— В игре я ни шиша не понимаю, но игроки мне нравятся. — Она замолчала и пристально посмотрела на Ричарда Баркли, словно представляя его себе на футбольном поле. — Футболисты… поэтому папа и отправил меня в Нью-Йорк. Он сказал, что я слишком увлекаюсь игроками, — продолжила она, уставясь на промежность Баркли, — если вы понимаете, о чем я говорю. — Баффи старательно подмигнула Баркли.
