– Конечно, – подтвердил Лук, – потому что только они и понимают, что такое настоящий капитализм.
– Это уж больно уродливый капитализм, Лук.
– Ничего. Они скоро научатся. У них просто нет выбора. Как хорошо, что ты вернулась, Кейт. Мы правда очень соскучились, – пробасил Лук; его голос резко контрастировал с малым ростом.
– Но меня и не было-то всего две недели.
– Вполне достаточно, – произнесла Элейн и покосилась на дверь.
– Что это значит? – Кейт проследила за большим пальцем своей помощницы, указывающей в сторону ее, Кейт, собственного кабинета. – Разве Дженнифер с чем-то не справилась?
– Я бы сказал, что она вообще мало с чем справляется, – произнес Лук, даже не стараясь понизить голос.
– Да? – в голосе Кейт прозвучало беспокойство.
– Нам уже были спущены некоторые директивы, – загадочно произнесла Элейн. – Дженнифер кажется, что твоя политика отдает консерватизмом. А у нее, на нашу беду, появились свои идеи.
– Дженнифер думает, что она просто дар Божий и настоящий подарок для всей гостиничной индустрии, – добавил Лук. – В твое отсутствие она не только заменяла тебя, но влезала в мою работу и в работу Элейн. Во всяком случае, ей казалось, что она вполне может справиться с этим.
– Понятно, – заметила Кейт, хотя еще не до конца уяснила суть дела. – Но я не давала права Дженнифер вмешиваться в вашу работу.
– Так напомни ей об этом, – сухо посоветовал Лук. А затем он взял Кейт за руку и добавил: – Знаешь басню о человеке, который пригрел на груди гадюку?
– Да. Ну и что?
– Просто почаще оглядывайся – вот и все, – кивнула Элейн, и ее природный локон как всегда выбился из-под искусственного шиньона.
Кейт направилась к своему кабинету, чувствуя, как в ней невольно пробуждается гнев. Все, что требовалось от Дженнифер, это осуществлять хорошо разработанный план и следовать инструкциям. В ее обязанности не входило критиковать подчиненных или руководить ими. Несмотря на легкомысленную внешность, Элейн Броуди блестяще справлялась со своими обязанностями, включавшими проверку счетов, учет требований клиентов, начиная со специальной диеты и кончая сложным оборудованием, а также налаживание четкой согласованности всех служб отеля. Со своей стороны, Лук был просто прирожденным посредником, умеющим из одного доллара делать сразу три, причем ежедневно. Если Дженнифер сочла возможным задеть талантливых и умных людей, то она заслуживала серьезного наказания.
С этими мыслями Кейт появилась на пороге своего кабинета. Дженнифер Прескотт вальяжно сидела за столом своей начальницы, но тут же встала, увидев ее. Это была бледная красивая блондинка лет двадцати четырех, получившая summa cun laude[13] по окончании колледжа гостиничного менеджмента в Колорадо-Спрингс. Дженнифер, как и говорила о ней Констанция Граф, была умна и честолюбива. Но, несмотря на свои внешние данные, холодна, словно зимний ветер, что постоянно обрушивался на город с заснеженных вершин Вейла. В качестве приветствия Дженнифер даже поцеловала Кейт в щеку, но ее холодная улыбка словно хранила в себе дыхание зимы.
– Рада видеть тебя вновь, – сказала она, отступив немного, чтобы получше рассмотреть Кейт с ног до головы. – Мы уже решили, что ты осталась в Москве навсегда.
– Я обязательно так и сделаю, но в следующий раз, – улыбнувшись, Кейт быстро осмотрелась по сторонам.
Письменный стол был передвинут от окна к стене, то есть сделано то, что ненавидела Кейт и что так нравилось самой Дженнифер. А тропическое растение заменили букетом засушенных цветов.
Кейт продолжала холодно замечать перемены. Фотографии Эвелин, Анны и Кемпбелла убраны с письменного стола и бесцеремонно поставлены на полку в углу. На их месте теперь красовался дружок Дженнифер, нахальный итальянец с голливудской улыбкой, местный инструктор по лыжам. Даже украшенный геометрическими рисунками небольшой ковер в стиле навахо[14] заменили ковром в пастельно-голубых тонах, причем навахо нигде не было видно. Помимо этого, хватало и других перемен, помельче. Кейт хотели показан, что она потеряла место, Дженнифер Прескотт была здесь полновластной хозяйкой.
Так вот что имели в виду Конни, Элейн и Лук…
Кейт резко развернулась и взглянула прямо в глаза своей сопернице. На бледных щеках Дженнифер проступил легкий румянец, но взгляд ясных зеленых глаз был враждебным.
– Я здесь переставила кое-что. Надеюсь, не против?
– Это мой кабинет, – произнесла Кейт, пытаясь быть спокойной. – А твой – рядом.
– Мне требовались папки и компьютер, пока тебя не было. А тратить время на ходьбу из кабинета в кабинет я не хотела. Констанция была не против, и я устроилась здесь. На время.
– На время? Да это Anschluss[15].
– Жаль, что ты видишь все в таком свете. Ничего подобного я не хотела.
– Правда?
– Мне не известно, что ты искала в России, – произнесла Дженнифер и покраснела еще больше, – но кому-то надо было делать твою работу. И этот кто-то была я. Пока ты отсутствовала, мне пришлось взвалить на себя весь груз забот.
– Дерьмо! – не выдержала Кейт и увидела, как от неожиданности широко раскрылись глаза Дженнифер. Видно, она не догадывалась о существовании простых, но выразительных слов, состоящих из нескольких букв. – Вся твоя обязанность заключалась лишь в том, чтобы поддерживать в действии мой проект, который создала я. Вот и все. Не обольщайся понапрасну, будто ты способна на что-то еще. – Кейт подошла к Дженнифер вплотную и продолжала спокойным тоном: – Ты просто не в состоянии делать мою работу, которую ты называешь «грузом забот». Я начала все, когда ты еще под стол пешком ходила. Что же касается Элейн и Лука, так ты понимаешь в этом деле гораздо меньше, чем они успели забыть. Тебе следует поучиться, и не столько профессии, сколько правилам хорошего тона. Как ты вообще посмела указывать моим сотрудникам, что им следует делать, а что нет?
– Но они нуждались в моем руководстве.
– Это самая нелепая вещь, которую мне приходилось слышать в своей жизни, – отрезала Кейт. – Кстати, куда подевались мои вещи? Ведь твое вселение было временным?
– Я не успела расставить все, как прежде.
– Нет! Успела бы, если б хотела. Я прилетела вчера, и ты об этом знала.
Дженнифер не выдержала и опустила голову, а ее ногти, покрытые красным лаком, буквально впились в папку, которую она, наподобие щита, крепко прижимала сейчас к груди.
– Не шуми так, Кейт.
– Брось, Дженнифер. Начала ты. Теперь моя очередь. Сейчас я спущусь в ресторан и выпью кофе, а тебе следует вызвать рабочих и расставить все по своим местам. Затем я хочу, чтобы ты извинилась перед Луком и Элейн за грубость. И мне не важно, что ты скажешь при этом.
Кейт видела, как легкий румянец на щеках Дженнифер превратился в пурпурно-красное пятно.
– И запомни – у тебя всего пятнадцать минут.
Кейт взяла папку из рук Дженнифер, вышла из кабинета и направилась к лифту. Гнева она уже не испытывала никакого.
Кейт как члену правления разрешалось пользоваться ресторанами и барами. Она предпочитала ресторан «Jager»[16]. Развешанные по стенам чучела голов лосей, солидная мебель в викторианском стиле напоминали ей Грейт-Ло. Здесь даже запах чувствовался тот же самый: некая смесь меда, сухих цветочных лепестков и обуглившихся дров в большом камине. Европейский стиль требовал абсолютной точности.
Кейт устроилась за столиком, расположенным далеко от чайного буфета, так как там еще продолжали завтракать постояльцы. Ее строгий шерстяной костюм и шарф явно не соответствовали лыжным костюмам, ярким нейлоновым курткам, висевшим на спинках стульев, – впереди всех ожидал веселый день на горных склонах.
Устроившись поудобнее, Кейт стала просматривать материалы. Делала она это быстро, как отличный профессионал. Ей надо было выяснить, как будет работать ее проект в ближайшие недели: симпозиумы, конференции, банкеты, различные курсы, развлекательные вечера для деловых людей, которых корпорации наградили за хорошую работу отпуском в горах.
Это и были ее особые клиенты, гости, за которых Кейт отвечала лично.
Она первая увидела в людях подобного рода особые возможности. И увидела еще много лет назад. Причем в своих клиентах Кейт сумела разглядеть не только источник дохода, но и своеобразное решение проблем, которые неизбежны в жизни любого горнолыжного отеля. Организация деловых конференций и встреч – единственный путь не упустить прибыль даже в межсезонье.
Одиннадцать лет назад, потеряв мужа, Кейт приехала в Вейл и обещала Констанции Граф найти нужных клиентов. Тогда она даже не представляла себе, как это сделать. Но Конни поймала Кейт на слове и устроила для нее брифинг.
Кейт сразу же удалось уговорить Конни несколько расшириться и устроить дополнительные помещения – чуть больше обычных залов для встреч, – снабженные соответствующей аппаратурой для презентаций. А затем, как специалисту по маркетингу, Кейт надо было начинать продажу продукта собственного труда, самой попутно придумывая необходимые правила игры.
