– Маша.
– Очень приятно.
Действительно приятно. Голос приятный, женственный.
Тут на кухне появился наш рыцарь.
– Маш, садись. Это Катя, она приехала на выставку, моя старая знакомая. Катя, это Маша. (Пауза.) Тоже моя старая знакомая.
Какой дурак! Это же надо одной фразой столько тумана напустить!
– Мы уже познакомились.
Я начала Машу уважать. Если бы меня кто-нибудь представил «тоже старой знакомой», я бы вряд ли смогла улыбаться как ни в чем не бывало.
– Сережа, поставь чаю, я так замерзла.
Еще бы не замерзла. Ты бы совсем без юбки пришла!
Сережа оживленно метнулся к чайнику, чтобы хоть чем-то заняться, и повернулся к нам спиной. У меня от улыбки потихоньку стало сводить скулы.
– Погода сегодня гадкая, – нашлась Маша.
– Да, у нас тоже. Когда я уезжала, шел снег.
– У нас тоже вчера шел. А сегодня нет. Тема исчерпана. Пауза.
И тут я сжалилась над ними обоими. В конце концов, Сергей не мой мужчина, никогда им не был и становиться не собирался.
– У меня дочка тоже Маша. Люблю это имя.
– Правда? А сколько ей лет? – Глаза у Маши сразу потеплели.
– Полседьмого. В школу пошла.
Как я и предполагала, разговор сразу наладился. Мы с Машей живо принялись обсуждать проблемы школьного образования, у нее оказался сын старше моей Машки на три года. Через десять минут мы веселились вовсю, рассказывая друг другу про современные учебники, новые школьные программы и бедных детей, которые все это выдерживают.
За это время молчаливое привидение сделало нам чай, а также порезало тортик, который мы радостно умяли.
– У нас таких вкусных не делают, – сообщила я.
И спровоцировала еще один разговор, на сей раз о магазинах и продуктах. Это больная тема, в Московские Магазины я захожу, как в музей, а тут еще кое-что и приукрасила… Маша окончательно расслабилась и наконец-то задала единственный вопрос, который ее все еще мучил.
– А ты замужем?
Надо отдать ей должное. Я бы так вот в лоб не спросила. Мужества не хватило бы.
– Нет. Уже нет. И, надеюсь, пока нет.
Этим «пока нет» я хотела ее успокоить, сказать, мол, не волнуйся, у меня все в порядке, есть свой такой же дурак дома. А это молчаливое сокровище забери себе. Но, боюсь, Маша меня неправильно поняла. Она резко повернулась к Сергею, ее, к счастью, пустая чашка упала. Сергей, который уже минут двадцать сидел на стуле с видом сытого спаниеля, взвился и попытался сообразить, что случилось. Слава богу, сообразил.
– Катька, ты женишься? – радостно завопил он и кинулся меня обнимать.
Вот не надо было этого делать. Любая экстремальная ситуация обостряет чувства (это я сейчас такая умная, а тогда я была просто ошарашена).
***
А сам виноват! Надо было, как говорил капитан Жеглов, со своими женщинами разбираться вовремя. Вместо радости встречи со старой знакомой получилось тупое ожидание неизбежного. Когда Машка позвонила в дверь, я испытал нечто вроде облегчения приговоренного к казни. Выносить пытку беседы с Катериной я больше не мог. Разговор о погоде отнял у меня остатки сил. Все, что я смог, – это представить дам друг другу и отскочить в сторону.
…И ничего не случилось. Дамы не вцепились друг другу в прически, не стали шипеть и брызгаться слюной, не стали даже молчать. Я так думаю, что молчание – тяжелую артиллерию – они используют только против мужчин. При виде другой женщины любопытство побеждает, и женщины начинают болтать.
По крайней мере, мои именно болтали. Не веря своему счастью, я порхал по кухне, пытаясь обеспечить уют и теплую дружественную атмосферу. «Обошлось! – ликовал я.– Я же верил, что обойдется».
И сглазил. А все из-за этих чертовых супружеских отношений! Я всегда говорил, что браки следует запретить как социальное зло. Все было замечательно, пока Маша не произнесла слово «замужем». Я его и раньше-то не любил.
Катя пыталась как-то выкрутиться, отшутиться, и я бросился на помощь. С криком:
– Ты женишься? Поздравляю! – прикрыл Катерину Ивановну, словно телохранитель своего любимого президента (интересно, почему нет фильма, где телохранитель прикрывал бы госсекретаря или, скажем, министра здравоохранения?).
Это был абсолютно дружеский жест! Практически. В конце концов, мы старые друзья. В целом. Но Машка не признает дружбы между мужчиной и женщиной. Кто знает, возможно, она и права.
А Катя, кстати, здорово похорошела за эти полгода.
***
Мягко говоря, мне было очень приятно то, что он меня обнимает. Наверное, виноват одеколон, есть такие запахи, от которых я просто теряю голову. Или неожиданность. Если бы мы ужинали в интимной обстановке, если бы я этого ждала и, соответственно, морально приготовилась, эффект был бы не тот. Нет, ноги не подкашивались, желание не «накрыло меня горячей волной». Просто стало очевидно, как бы закончился этот вечер, если бы здесь не сидела Маша. Маша… Мне стало ясно, что пора уходить. Сергей, может, и не догадался, что я почувствовала, а вот она…
– Ладно, с вами хорошо, но я, пожалуй, пойду.
Сергей, оказывается, все это время что-то говорил.
А тут остановился на полуслове.
– Куда ты пойдешь, сейчас вина выпьем. Я за тебя рад, это нужно отметить. – Он притянул меня к себе еще ближе.
Ему явно не хотелось меня из рук выпускать, но, похоже, в отличие от меня он совершенно этого не осознавал. Зато Маша осознавала.
– Да, поздно уже. Тебе, наверное, ехать далеко, – попыталась она обо мне позаботиться.
– Да не нужно ей никуда ехать! Она в соседнем доме у подруги живет. – Сергей был бодр и оптимистичен.
– Удобно. – Маша стада мрачнее тучи.
Я все это время лихорадочно соображала, что бы такое предпринять, а тут вдруг расслабилась. А почему я должна что-то делать? Он меня обнимает, а не я его. А если Маше это не нравится, то ее сюда никто не звал. Я со злорадством не шевелилась, Сергей веселился, Маша… На Машу я смотреть боялась…
Стояла и думала, что все равно он меня когда-нибудь, к сожалению, отпустит.
– Давай отпустим нашу гостью домой, – женственным голосом пропела Маша.
– Кого?
Сергей обалдело смотрел на свою даму. Я поняла, что еще минута – и Маша просто вытолкает меня за дверь, поэтому тут же подхватила:
– Да, давайте. Приятно было познакомиться.
Пока я шла впереди них по коридору, за спиной раздавалось придушенное шипение. Я поняла, что Сергей хотел меня проводить. За что и получил.
Несмотря ни на что, распрощались мы очень любезно, пригласили друг друга в гости, рассыпались в комплиментах. Маша готова была признать меня хоть королевой Англии, только бы я ушла побыстрее. Единственное, чего я не поняла, так это последней ее реплики. Когда я уже открыла входную дверь, Маша сквозь зубы процедила:
