Ознакомительная версия.
– Леночка, это вы? – сказал глуховатый мужской голос, и Лена обмерла от страха, слишком уж этот голос напоминал другой, принадлежавший Олегу. – Леночка, мы с вами где-то встречались. Вы помните меня?
– Нет, – выдохнула Лена, она была обрадована и огорчена одновременно – это был не Олег, кто-то другой, решивший пошутить над ней, – нет, не помню. Простите, но вы ошиблись номером.
– Да ничего я не ошибся, не отключайтесь, мы с вами утром познакомились. Вы же помните меня, мы с вами столкнулись на Московском? – гневно пророкотал мужчина.
Истомина поежилась от внутреннего озноба, она сразу вспомнила этот нахальный голос, он будто следовал повсюду за Леной, неотступно и настойчиво, но сейчас он звучал в другой тональности, несколько пониженной и глуховатой, и достаточно приятной на слух.
– И что вам от меня нужно? – зачем-то сказала она. Если бы не грустное настроение, охватившее ее после ухода программиста, она наверняка бросила бы трубку, но Лена продолжала слушать, не понимая, почему и зачем это делает. Мысленно Истомина успокаивала себя – хотя бы кто-то напоминает ей о своем существовании в этом мире, хоть кому-то она интересна.
– Ничего, предлагаю встретиться, мне хочется разглядеть вас получше, – удивился голос.
– А мне почему-то не хочется, – разозлилась Лена. Она бросила сотовый в ящик стола. Неразумный проводник страстей и чувств, пусть посидит в заточении и подумает, с кем нужно соединять, а кого необходимо отшить с первого сигнала. Лена вновь переключила внимание на монитор. «План проведения конференции». Список выступающих. Содокладчики. Оппоненты. Лена увлеклась, пальцы играючи летали по клавиатуре. Но незадавшийся день продолжал удивлять. Пришла Анжелика Гарриевна. Села на диванчик и молча уставилась на Истомину.
– Здравствуйте, – натянуто улыбнулась Лена, отрываясь от экрана.
Экономист редко навещала отдел планирования, видимо, считала выше собственного достоинства опускаться до нижестоящих по социальному положению сотрудников. Обычно она звонила и приглашала начальников отделов к себе. Елену Истомину Анжелика планомерно игнорировала и общалась с ней лишь в исключительных случаях, причем проделывала свои эксперименты на глазах у руководства корпорации. Она не упустила ни единого момента, чтобы унизить Лену, но та делала вид, что не замечает мелких уколов, стараясь быть выше.
– Здравствуйте, – сухо ответила Анжелика. И снова замолчала. Напряженная пауза затянулась. Лена томительно выжидала, в конце концов, кто первый пришел? Пусть и начинает. У экономики появилась нужда для вынужденного общения с планированием. Планирование базируется на экономических выкладках. Это закон, аксиома. Но все отчеты Лена давно и аккуратно передирала из других отделов. Она легко приспособилась и привыкла обходиться без деревянных услуг неприятной и желчной Анжелики.
– Лена, мне не нравится, что вы берете отчеты из других отделов без моего ведома, – неожиданно раздался надтреснутый голос в напряженной и звенящей тишине.
Этот тон несвойственен Анжелике. «Это у нее от злости голос сел, скрипит и сипит, как у жабы», – подумала Истомина и удовлетворенно похлопала ресницами. В ней проснулось любопытство. Не каждому мужчине удается достать всесильную Анжелику. Женщинам корпорации это дело не по плечу. А Лене удалось выжать Анжелику, как половую тряпку. Она сломалась на пустяке, ведь суть проблемы выеденного яйца не стоит. Истомина наслаждалась великолепной минутой. Ровно на одно мгновение Лена вышла из своего добровольного заключения. Она ощутила удовольствие от эмоции. И тут же захлопнула клетку. Истомина вдруг испугалась, ощутив, что попала в неловкую ситуацию. Незапланированное проявление чувств вывело девушку из привычного равновесия.
– Я получила разрешение руководства, – сухо сказала Лена, – вот, пожалуйста, посмотрите, на докладной стоит резолюция. Объединить отчетность для двух отделов. Я ничего не делаю без разрешения директора. Ничего. Это не в моих правилах, Анжелика Гарриевна.
Каждое слово Лена выделяла, рубила на части точками, как топором. Истомина знала, она была уверена, что каждое слово бьет эту нескладную женщину по затылку, больно бьет. Анжелика не любит поражений, эта властная и упорная женщина привыкла унижать других. Она не ожидала сопротивления. Сотрудники корпорации покорно склонили свои головы перед Анжеликой, никто уже не мог противостоять ей. Каждый считал – себе дороже, лучше стороной обойти эту неприятную женщину. А Лена осознанно шла на обострение отношений. Нельзя позволять садиться себе на голову. Истомина пыталась доказать свою независимость какой-то темной стороне собственного сознания. Она не позволит унижать себя – никому, никогда и ни при каких обстоятельствах. Анжелика встала с диванчика, пытаясь подняться выше Истоминой.
– Лена, вы что, не хотите выполнять указания главного экономиста? – вскричала она, перемежая окрик истерическими нотками.
– Не хочу, – холодно отозвалась Лена, – я выполняю указания директора. Этого вполне достаточно.
Анжелика циркулем обернулась на высоких каблуках и стремительно вылетела за дверь, прожужжав, как злобный шмель. В тишине еще долго раздавалось шипящее эхо. Лена посидела перед пустым экраном. В сущности, Истомина получила положительные эмоции от диалога. Еще полгода назад она не смогла бы отразить нападение этой женщины. Еще полгода назад… А как давно это было. И как быстро летит время. Значит, дело идет на поправку. Лена тихонько собрала вещи и вышла из здания. Впервые за долгое время Истомина улыбалась и не прятала улыбку. До сих пор ей удавалось лишь закрываться от проблем, сегодня она вышла навстречу препятствиям. И неожиданно для себя победила. Лене захотелось праздника. Ведь она давно не была у родителей, надо бы их навестить, они непременно обрадуются. Истомина поискала взглядом свой кабриолет, но на стоянке было пусто. Сердце громко ухнуло. Кровь толчками забилась в висках. Кабриолет угнали. Но это же невозможно. Как практически, так и теоретически. Стоянка охраняется. Круглосуточное видеонаблюдение, сторожевой пост, контроль. Лена оглянулась по сторонам. Никого, ни одной машины. Как в фильме ужасов. Пустынно и одиноко. И вдруг за спиной раздался громкий смех. Истомина вздрогнула. Нет, ничего не прошло. Все осталось в душе – страх, боль, одиночество. Уже год она живет с твердой уверенностью, что нужно держать себя в руках. Каждую минуту. Даже во сне. И все равно вздрагивает от любого звука. От неожиданности дрожь пробирает все тело. Кончики волос шевелятся, кажется, что они вздыбились. Лена провела ладонью по макушке. Ничего там не вздыбилось, все в порядке.
Ознакомительная версия.
