— Бабушкам и дедушкам?
— Господи, Бен, как вы не понимаете! Бабушки и дедушки дарят внукам самые экстравагантные, самые роскошные подарки, потому что раньше они боялись избаловать своих детей, а теперь забывают о благоразумии.
— Пока что вы меня не переубедили, — скептически протянул Бен. Самому ему приходилось тратить тысячи долларов в год на шикарные подарки для новорожденных детей своих кузин и кузенов, которые исправно плодились и размножались. Кроме того, у Уинтропа было множество крестников, произведенных на свет его соучениками по Гарварду. Дни рождения случались чуть ли не каждую неделю, а Рождество превращалось в настоящий кошмар.
— Нужно заставить «Детский рай» перестроиться. Кроме того, следовало бы подготовить номер «Нового магазина грез», посвященный детским подаркам. Надо будет подыскать подходящее новое название. Например… например, «Волшебный чердак». Затем переоформить их соответственно новому названию, придумать упаковку незатейливее… Правильная упаковка очень важна. На всех коробках непременно должно быть название и адрес магазина. Покупатель должен знать, где можно найти самые лучшие, самые интересные и оригинальные подарки. Кроме того, гам должны торговать старинной детской одеждой и мебелью, чего не делают крупные универмаги. И множеством специальных подарков подешевле, вроде колечек по случаю появления первого зуба для людей, которые предпочтут тратить поменьше, но все же соблюсти обычай, и…
— Ей-богу, не знаю, — бесстрастно сказал Бен. Но он хитрил. Едва Джиджи упомянула про каталог товаров для детей, как Уинтроп понял, что эта идея — настоящее золотое дно.
— Какого черта? — Джиджи подбоченилась и посмотрела на него с вызовом. — Назовите хоть один довод против! Разве вы не обладаете нюхом?
— Леди, соображаете вы быстро, но для подобных вещей нужен солидный капитал.
— Капитал здесь не главное. Главная проблема — время. Если эти ваши владельцы «Детского рая», как их… Мюллеры… будут поворачиваться поживее, то не разорятся и…
— А вам-то что от этого? — спросил Бен.
— Разве не ясно? Им позарез необходима реклама. Они станут клиентом «ФРБ», и моя работа получит новое направление.
— Только и всего? Вы уверены?
— Большое спасибо, но участвовать в деле практически я не собираюсь. Вот Билли могла бы. Это как раз по ее части.
Бен взвился раньше, чем она успела закончить:
— Стоп, Джиджи! Я никогда не работаю с партнерами. Но риск люблю, а поэтому сам найду деньги, дам арендаторам отсрочку насколько понадобится и найму эксперта по маркетингу для работы с руководством «Детского рая».
— Ну у вас и темпы! Подождите минутку, черт побери! Вы ничего не сказали о сумме затрат на рекламу.
— Как по-вашему, сколько она могла бы составить? — Если бы Уинтроп не потратил всю жизнь на то, чтобы научиться сохранять бесстрастный вид, он улыбнулся бы ее наивности.
— Ну… гм-м… если мы берем семь миллионов долларов только за рекламу купальников для одного типа женщин, далеко не все из которых посещают пляжи… а здесь идет речь об обеспеченных семьях… о детях, каждому из которых делают дорогие подарки на день рождения и Рождество… дайте подумать… — лихорадочно соображала Джиджи. — Тут на рекламу и раскрутку компании уйдет намного больше. В конце концов, у «Индиго Сиз» уже есть имидж, а у «Волшебного чердака» его еще нет… Нужно будет дать объявления в шикарных журналах, местных изданиях, журналах для родителей… Я уж не говорю о телевидении. Ну, думаю, двенадцать миллионов в первый год… — Она затаила дыхание.
— Скажем так… восемь. Пока реорганизация не закончится, рекламная кампания не сможет набрать полный ход.
— Бен, но хорошая реклама того стоит…
— Тогда в конце года проведем переоценку.
— Я не знаю… — начала Джиджи и вдруг осеклась.
— Выкладывайте, что у вас на уме, — засмеялся Бен. — Отступать уже поздно.
— Не знаю, на что решиться. — Она откинулась на спинку дивана и начала болтать ногами в воздухе. — Еще минутку, — наконец сказала Джиджи. — А вы не передумаете? Мы договорились или нет? Если договорились, то давайте пожмем друг другу руки! — предложила она.
— Ну что ж, давайте. — «Джиджи автор идеи. Она будет иметь право потребовать свой процент с прибыли даже после заключения договора, — подумал Бен. — Спайдер или Билли могут посоветовать ей сделать это, и мне придется подчиниться». Но пока что беспокоиться было не о чем. Даже если он ошибся и дело не выгорит, худшее, что его ждет, это упущенная прибыль. — Такое дело не грех отпраздновать, — предложил он.
— О нет. Мне нужно домой. Я и не знала, что уже так поздно.
— Я провожу вас до вестибюля.
От боковых дверей до главного входа в гостиницу было далековато. Они молча шли по тускло освещенным тропинкам между роскошными клумбами, которыми славился «Бель Эйр». Гордостью отеля была анфилада укромных уголков с фонтанами. В одном из них Бен остановился и привлек Джиджи к себе. Удивленная девушка подняла глаза и увидела, что он улыбается.
— Дорогая кузина, вы просто находка. — Бен наклонился и крепко поцеловал ее. Хотя поцелуй продолжался недолго, в нем чувствовалась затаенная страсть. Тело Джиджи мгновенно напряглось. Бен тут же отпустил ее, злясь на самого себя. Что заставило его потерять голову? Да, она весь вечер кокетничала с ним, но это не оправдывало его глупость. «Этого больше не повторится», — поклялся уязвленный Уинтроп.
— Я бы с удовольствием заглянул к вам в агентство, — сказал Бен так, словно ничего не случилось. — Когда это можно будет сделать?
— Сначала мне нужно ввести в курс руководство, — ровным тоном ответила Джиджи.
— Тогда позвоните мне завтра, хорошо? Я вернусь в гостиницу к шести часам.
— Договорились, — сказала она и быстро устремилась к ярко освещенной стоянке.
Когда Джиджи уехала, Бен медленно вернулся к себе в номер, думая о ее странном поведении. Да, конечно, он выбрал неподходящий момент, но реакция девушки была чрезмерной. Может быть, она чересчур стыдлива? Или влюблена в другого? Уинтроп был уверен в одном: тут не было личной неприязни. Он знал, что нравится Джиджи, иначе не решился бы поцеловать ее. Мисс Джиджи Орсини была настоящей головоломкой, и Бен поклялся, что в один прекрасный день решит ее. Но сделает это так терпеливо, так тщательно и искусно, что она придет к нему сама. Это будет местью за ее сопротивление, за то, как напряглось ее тело от прикосновения его губ. До сих пор ни одна женщина не вела себя подобным образом.
«Всего один поцелуй, — думала ехавшая домой Джиджи. — Достаточно было одного поцелуя, чтобы я повела себя как сопливая школьница». Почему она чувствует себя такой… потрясенной… виноватой… нет, так, словно только что избежала… опасности? Мистика какая-то…
