Новые ключи, которые вручил ей мистер Харрис, подошли идеально. Она открыла дверь, переступила через порог, глубоко вздохнула, закрыла за собой дверь и вошла в большой холл, светло-красные стены которого были увешаны небольшими картинами, чудесными акварелями и литографиями.
– Вы рано.
От неожиданности Аманда чуть не подпрыгнула. Перед ней стояла женщина, на вид старше пятидесяти, в простом сером платье и переднике, в одной руке она держала губку, в другой – корзинку с чистящими средствами.
– Вы меня напугали, – сказала Аманда, переведя дух.
– Я не ждала вас так рано, – повторила женщина. – Меня зовут Клара Мотт. Я домработница мистера Седжуика.
– Ну конечно! – воскликнула Аманда с улыбкой. – Клара! А я Аманда Седжуик.
Она хорошо помнила Клару по тем временам, когда летом они отдыхали в Мэне. Прошло очень много времени с момента их последней встречи, Клара постарела, но самая разительная перемена произошла в ее манере держаться.
– Разве вы меня не помните? – спросила Аманда. Никакого ответа не последовало.
– Я дочь Уильяма Седжуика, – добавила Аманда, обескураженная холодностью Клары.
– Мне известно, кто вы, – сказала женщина, бросив на Аманду неодобрительный взгляд. – Я осталась в услужении при доме Уильяма Седжуика и буду, как и раньше, убирать этот дом дважды в неделю. По средам и субботам.
Аманда ждала, что Клара скажет еще что-нибудь, что угодно, например, о смерти ее отца, но экономка больше ничего не добавила. Она смотрела на корзинку, которую держала в руках.
– По средам и субботам, – повторила Арманда, кивнув. – А это мой сын Томми, – добавила она, ткнувшись носом в головку мальчика.
– У меня много работы, – сказала Клара. Лишь на мгновение, бросив взгляд на мальчика, она поставила корзинку, – Наверное, не стоит использовать чистящие средства в комнате, где находится ребенок, – добавила она, глядя на губку.
«Да, мэм, – подумала Аманда. – Вы свободны».
Возможно, Клара просто переживала из-за кончины своего хозяина, которому служила так давно. А возможно, теперь, когда Уильяма не стало, просто боялась потерять работу.
– Очень любезно с вашей стороны подумать об этом, – сказала Аманда, стараясь быть вежливой. Она верила в справедливость поговорки «Не мытьем, так катаньем», и, возможно, Клара станет более разговорчивой, если Аманда будет держаться учтиво и доброжелательно.
– Лестница на главный этаж находится там. – Клара указала на противоположную сторону холла, который был больше, чем гостиная Аманды в ее старой квартире. – Я принесу ваши чемоданы.
– Спасибо, – поблагодарила Аманда.
Клара вышла и вернулась с двумя чемоданами в руках. Для женщины, которой уже за пятьдесят, она была очень крепкой. Поставив чемоданы у лестницы, Клара тотчас принялась за работу, продолжив снимать со старинного деревянного пристеночного стола многочисленные антикварные статуэтки.
Клара неплохо потрудилась. Черно-белый мраморный пол блестел, над головой висела великолепная люстра, сверкающая сотнями крошечных огоньков, – нигде не было видно ни пылинки.
В холл выходили три закрытые двери и ведущая наверх лестница. Аманда огляделась вокруг и, не увидев ничего, что могло бы представлять опасность для Томми, посадила мальчика на длинную ковровую дорожку, по которой он тут же пополз, что-то лепеча. Она вытащила из сумки с подгузниками говорящего медвежонка и протянула ему, затем достала письмо с инструкциями от мистера Харриса, или, если быть точнее, от своего отца.
«В особняке четыре этажа. На цокольном этаже, чуть ниже уровня улицы, находятся ванная комната, прачечная, небольшая кладовая и выход на задний дворик. На первом этаже расположены кухня, столовая, гостиная и дамская комната. На следующем этаже – спальня хозяина и ванная комната, две спальни и вторая ванная комната. На последнем этаже раньше находились комнаты прислуги, которые сейчас не используются.
Аманда должна спать в красной спальне. Томми должен спать в смежной с ней голубой детской. Аманда не должна входить в спальню хозяина – белую комнату. Она не должна пользоваться дамской комнатой на первом этаже – нельзя даже смотреться в зеркало. В гостиной она не должна открывать окно рядом с кактусом. Она не может открывать шкафчик над плитой...»
«Кто бы объяснил, почему, например, нельзя открывать кухонный шкаф?» – задала она себе вопрос. Эти правила казались абсурдными.
Аманда почувствовала на себе пристальный взгляд. Она обернулась, но Клара, казалось, была всецело поглощена работой – она старательно драила ножки пристенного столика.
«Не ты ли будешь за мной шпионить?» – подумала Аманда. Нет, это маловероятно: как Клара сможет узнать, следует ли Аманда инструкциям, если она будет приходить только два раза в неделю и всего на несколько часов?
Она сгребла в охапку Томми и направилась по лестнице на первый этаж. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она остановилась и отдышалась.
Вот это да! Аманда стояла, осматривая изысканно обставленную гостиную. На полу раскинулся огромный персидский ковер приглушенного золотисто-голубого тона. В центре гостиной стоял роскошный кожаный диван коричневого цвета. Напротив, перед камином, уютно расположились два старинных голубых кресла с подушками. Совершенно неуместным рядом с диваном казался детский манеж с двумя большими мягкими игрушками. Детский рояль стоял в нише эркера. Стены украшали картины, в углах стояли скульптуры. Одно-единственное растение – крупный кактус – возвышалось возле эркерного окна, которое Аманде не разрешалось открывать. Оно было занавешено роскошными бархатными портьерами.
А над камином висел портрет Уильяма вместе с девочками. Аманда крепко прижала к себе Томми, вдохнула чистый, свежий запах его волос.
– Посмотри, мой сладкий, – сказала она, – это твоя мамочка, ей тогда было всего шестнадцать. А это твои тетя Оливия и тетя Айви. А рядом – твой дедушка.
Неожиданно слезы навернулись ей на глаза.
Картина по заказу Уильяма была написана с фотографии. Аманда хорошо помнила тот день, один из немногих, который Уильям провел вместе с ними. Девочки уже собирались садиться обедать, когда из дома появился Уильям и, бросив реплику о замечательной погоде, попросил Клару сделать общий снимок. Оливия, которая тогда начала серьезно заниматься фотографией, выбрала место, разместив их на фоне куста сирени, и кивнула Кларе, что все готово для съемки.
Они не прикасались друг к другу, скованно улыбались, но они были вместе.
