Думай, приказала она себе в состоянии, близком к панике. Как ответить и при этом не солгать?
— Да, наша помолвка была устроена родителями.
Тай приподнял ее голову за подбородок.
— Не хочешь все мне рассказать?
— Нет.
Мерри резко отдернула голову, быстро расстегнула ремень безопасности и вышла из машины.
— Постой, дорогая, — произнес Тай, поравнявшись с ней и взяв за руку. — Может, скажешь, от чего ты бежишь?
Она повернулась, держа между собой и Таем сумочку, как некое подобие щита.
— Ни от чего. Я просто устала и хочу поскорее лечь в постель.
Когда она произносила эти слова, в его глазах вспыхнуло пламя страсти. Но Мерри также заметила, что Тай пытается бороться со своим желанием.
— Мне все же кажется, что ты бежишь, — твердо сказал он. — Но я не знаю, почему. Ты окружила себя неприступной стеной, и я схожу с ума, пытаясь пробиться сквозь нее.
— Чего ты хочешь от меня. Тай?
— Немного доверия, — ответил он, обольстительно улыбаясь. — И еще один поцелуй.
— Ради бога, Тай! — воскликнула Мерри с истерическим смешком. — Если это все, что нужно для того, чтобы ты ушел…
Не подумав, она придвинулась ближе и чмокнула его в губы. И лишь потом подумала о том, что натворила.
Но было уже слишком поздно.
Таю понадобилась всего секунда, чтобы прийти в себя. Схватив Мерри за плечи, он прижал ее к себе и накрыл ее дрожащие губы своим ртом. Поцелуй был жарким, будоражащим кровь.
Его язык разомкнул губы Мерри, но ее не надо было уговаривать. Их губы и языки встретились, словно всю жизнь искали друг друга.
От наслаждения у Мерри закружилась голова, и она прильнула к Таю, чтобы не потерять равновесие. Он застонал и еще крепче обнял ее.
Мерри тут же почувствовала, как он возбужден. От этого у нее по спине побежали мурашки. Желая растаять в объятиях, она вцепилась в плечи Тая и потерлась о его твердую мускулистую грудь. Все ее женское естество трепетало от желания принадлежать ему. Ее удивила собственная реакция.
И реакция Тая.
Внезапно прервав поцелуй, он отстранился.
— Этого не должно… — хрипло произнес он. — Иди в дом, Мерри. — Он выглядел так, словно был не менее ошарашен происходящим, чем она. — Уже поздно. Завтра днем мы летим в Остин. Я пришлю тебе платье, как только получу его.
— Но… как же насчет?.. — запинаясь, выговорила она.
— Не сегодня, — нахмурившись, сказал Тай. С этими словами он повернулся и молча зашагал к своей машине.
Черт побери, думала Мерри, глядя ему вслед. Это она во всем виновата. Какая же она дура!
Всю дорогу домой Тай не переставал удивляться. Разочарованный и немного смущенный своей реакцией на поцелуй, он попытался проанализировать ситуацию, посмотрев на нее со стороны. Но, конечно, у него ничего не получилось.
В одно мгновение были забыты все обещания, данные самому себе, все благоразумные слова, которые он говорил Мерри. Зов плоти одержал победу над доводами рассудка.
Их отношения с Мерри ни в коем случае нельзя было назвать бесстрастными. Тай убеждал себя, что это всего лишь теплая дружба между начальником и подчиненной, но знал, что это ложь.
Может, пора перестать лгать самому себе и признаться, что он хочет ее? В конце концов, он всегда ненавидел лжецов. С той минуты, как Тай впервые увидел Мерри, ему хотелось затащить ее в постель. Любой разумный человек сразу признал бы это и стал бы стремиться к достижению своей цели.
Но нет. Он пытался одурачить самого себя и Мерри, думая, что они могут быть только друзьями.
Хорошо. Он признал свою ошибку. Он должен обладать ею. И после сегодняшнего поцелуя Тай, несмотря на все, что говорила Мерри, был абсолютно уверен в том, что она хочет того же.
Припарковав пикап во дворе ранчо, он выключил мотор и сидел не двигаясь. Сегодня можно даже не пытаться ложиться спать. Все равно ему не уснуть.
Выйдя наконец из машины, Тай тихо захлопнул дверцу и отправился в конюшню, к жеребятам. Когда ему хотелось покоя, он находил его рядом с молодыми созданиями.
Может, дело заключалось в том, что они еще не успели столкнуться с опасностями, которыми был полон этот мир.
Что касается детей, то Тай привязался к ним потому, что они еще не научились лгать и безгранично всем доверяли. Перед такой открытостью невозможно было устоять.
Он хотел, чтобы Мерри доверяла ему настолько, что была бы готова поделиться с ним своими секретами. Самому же ему требовалась причина, чтобы доверить ей свои тайны.
Джуэл была единственным человеком в мире, которому он доверял. Но и она не знала, насколько глубока его боль.
Дважды в своей жизни Тай полностью доверялся женщине и дважды был обманут и предан. Сейчас внутренний голос нашептывал ему, что Мерри что-то скрывает и ей тоже нельзя доверять, но сердце и тело убеждали его дать ей шанс.
С секретами Тай решил пока повременить, но был готов уступить зову плоти. Все, что ему оставалось, — это убедить Мерри в том, что она тоже готова к этому.
Он уже начал представлять себе, как будет убеждать ее. Глубоко вдохнув воздух, наполненный ароматом жасмина, он понял, что эти образы, уж точно, не дадут ему уснуть. Впрочем, они стоят каждой минуты, проведенной без сна.
— Когда ты говорил о полете в Остин, я и представить себе не могла, что пилотом будешь ты, — сказала Мерри, пристегивая ремень безопасности.
— Ты боишься лететь со мной?
— Ничуть. Не сомневаюсь, что у тебя есть все надлежащие разрешения. Просто я немного удивилась.
— Когда ты узнаешь меня лучше, то поймешь, что я предпочитаю все делать сам. Конечно, у меня не всегда это получается. Например, не хватает времени руководить моим нефтяным бизнесом, и я поручил это другим.
От волос Мерри пахло лавандой и ванилью.
Таю хотелось вытащить из пучка шпильки и запустить пальцы в струящийся шелк…
— Я также не знала, что мы останемся в Остине на ночь, — продолжила Мерри, прервав его размышления.
— А куда нам спешить? Я бы с удовольствием поднял тост за нового директора фонда, но после этого не смогу вести самолет.
— Что? — воскликнула Мерри, с удивлением глядя на него. — Ты имеешь в виду меня?
Тай рассмеялся.
— Я не мог бы найти лучшей кандидатуры.
— Но… — У Мерри все это не укладывалось в голове.
Глядя на Тая, который смотрелся так мужественно и хладнокровно за штурвалом самолета, она чувствовала, как у нее внутри все трепещет. И это не имело никакого отношения к полету.
Вдруг до нее внезапно дошел смысл его предложения. Публичность?.. Нет, только не это!
Придумай же что-нибудь. Ну, скорее!
