— Кто это?— спросил он у администраторши, показывая на меня.
— Хи-хи! Ха-ха! Твоя любовница, ха-ха! — Администраторша зашлась идиотским смехом.
Существо, которое я определила как мужчину, тоже противно заблеяло. Терять мне было нечего.
— У человека, которого я люблю, завтра помолвка, а я хочу... запомниться!
Парень перестал блеять как козел, улыбнулся и вдруг неожиданно мне подмигнул.
— Запомниться? Вам, мисс, это сделать проще простого. Вы неповторимы! Пошли, любовница.
— Но, Доди, — встрепенулась как сторожевая собака администраторша, — сейчас к вам придет леди Эндвилл!
— Не придет. Она только что звонила и отменила свой визит.
Меня усадили в кресло. Кроме знаменитого Доди здесь были еще три его помощницы — молоденькие девицы в накрахмаленных белых коротеньких халатиках. Они хлопотали вокруг меня: сначала повязали пеньюар, потом стали поднимать и опускать волосы. Доди в этот момент то отходил на несколько шагов от меня, то снова приближался. Через некоторое время он бодро возвестил:
— Все, нашел! Ножницы!
— Но послушайте... — попыталась я протестовать.
— Завяжите ей рот. Не хочу тратить силы на пустые препирательства.
— Нет-нет, я молчу, — быстренько смирилась я с тем образом самой себя, который возник в творческом воображении мастера. — Я не умею дышать носом.
— То-то! Издадите еще звук — придется научиться.
Мне показалось, что Доди не шутит. Я закрыла глаза. Процедура длилась долго. Меня стригли, мазали, мыли, сушили, потом опять мазали, завязывали мою голову в пленку, развязывали, натягивали шапочку, стягивали, мыли, сушили. Наконец мне велено было открыть глаза.
Я взглянула на себя в зеркало и ахнула. То, что я там увидела, даже отдаленно не напоминало меня. Из зеркала смотрела коротко-прекоротко постриженная девица с очень светлыми, почти белыми волосами, среди которых всполохами мелькали яркие пряди рыжего цвета.
Сердце екнуло. Мои роскошные волосы, единственное мое украшение, пали жертвой безумного Доди. А леди Уэбстер утверждала, что он гений! Да уж, запомнюсь я на завтрашней помолвке — не только Роберту, но и всем присутствующим — надолго. Общипанный воробей, пожелавший превратиться в прекрасного лебедя! Что ж, гордыня и обуявшее меня подленькое стремление разорвать помолвку Роберта и — что греха таить, надо признаваться до конца — самой занять место ненавистной Ширли сделали свое дело. Я наказана. И поделом.
Но что это? Незнакомка, смотревшая на меня из зеркала, мне нравилась. У нее была длинная, красивая шея, до этого момента начисто у меня отсутствовавшая. Мои глаза неопределенного серо-голубого цвета превратились в темно-синие, а кожа лица, загоревшая под ярким южным солнцем, напоминала персик. Воробей действительно превратился в прекрасного лебедя. Вот тебе и странный гений Доди!
Я оглянулась на мастера. Он снова смотрел на меня деловитым взглядом. Неужели абсолютно чистый череп мне больше к лицу? Сейчас он отвергнет свое произведение искусства, то есть мою прическу, и возьмется за бритву. Нет, не позволю! Я вполне довольна и этим результатом.
— Какими деньгами вы располагаете?
Услышав вопрос, я похолодела. Видимо, услуги Доди стоят целое состояние. Недаром в числе его клиенток одни титулованные особы.
— А сколько я вам должна?
Доди с досадой отмахнулся.
— Ты же моя любовница! Уже забыла, как ты представилась миссис Старр? Разве с любовниц берут деньги? А если учесть, что ты первая особа женского пола, которая на это претендует, то я вообще не возьму с тебя денег.
— Простите меня, мистер Доди. Я своим глупым языком доставила вам неприятности. Неужели миссис Старр ваша жена? Я не знала. Простите меня, Я ей все объясню. Она должна понять! — лепетала я под дружный смех всех присутствующих. Что их так развеселило, мне было абсолютно не понятно.
Молоденькая помощница мастера, не выдержав, пояснила:
— Он любит только мальчиков.
Ответом был свирепый взгляд Доди.
— Да, я принадлежу к сексуальному меньшинству. И это не повод для шуток. А суммой, которую вы способны потратить, я поинтересовался только потому, что знаю прекрасного модельера. У него я вчера видел платье. Лучшего для вашего случая вам не найти, но стоит оно очень дорого.
Доди назвал сумму, равную почти всем деньгам, которыми я располагала. Но отступать было поздно. Имея новый облик, который мне все больше и больше нравился, я готова была приобрести ему достойное обрамление.
Распрощавшись с Доди, я отправилась к модельеру. Я посчитала его таким же представителем сексуального меньшинства, что и кудесник-парикмахер. Доказательство своей правоты я видела в его имени — Зизи. Чего можно ждать от мужчины, который называется кошачьей кличкой? Естественно, того же, что и от Доди.
До этого я никогда лично не сталкивалась с такими людьми. Мне стало жаль Доди и еще никогда мною не виденного Зизи. Но если его талант равен Додиному, то мне обеспечен успех. Колокольчик над входной дверью прозвенел интригующей трелью, и я вступила в царство высокой моды. Здесь царил таинственный полумрак. Стены были затянуты шелком черного цвета с серебряными полосами. На подиумах возвышались манекены, одетые в предлагаемые к продаже платья, костюмы, брюки. Каждая фигура, поразительно напоминающая живую женщину, была окружена зеркалами так, что покупатель мог видеть ее сразу со всех сторон. Четко направленные пучки света вырывали из темноты только фигуры, создавая впечатление заколдованного царства.
— Что вам угодно, мисс?
Я вздрогнула и оглянулась. Около меня стояла полная женщина средних лет, добродушно улыбающаяся. Странные привычки у этих представителей сексуальных меньшинств. Один держит администраторшу, напоминающую школьную учительницу или секретаря в суде, а другой — похожую на мать многочисленного семейства, готовую каждого вступившего в бутик обогреть и накормить.
— Меня послал Доди. Если возможно, то я хотела бы увидеть Зизи. Меня интересует туалет из черной тафты.
— Ах, Доди! Как я сразу не догадалась по вашей прическе, что это его волшебные руки сделали из вас куколку. А Зизи — это я. Милости просим в наш мир красоты.
— Вы Зизи? — От неожиданности я забыла все правила приличия и, чуть ли не открыв рот, с недоумением взирала на мать семейства.
— Вы удивлены? Не понимаю чем. — В тоне модельера прозвучала обида, но потом какая-то мысль заставила ее весело рассмеяться. — Вон оно что! Вы ожидали увидеть кого-нибудь типа Доди. Но Зизи — женщина во всех смыслах этого слова, женщина, которая и других представительниц слабого пола хочет видеть прекрасными. Если вас устраивает мой ответ, то приступим.
