Когда они наконец оказались возле двух водопадов и соответственно выхода из пещеры, Мэтти была вся в поту. Но ей все же удалось удержаться и не закричать, подумала она не без гордости.
Хью проскользнул за водопадами и нырнул в джунгли.
Мэтти показалось, что они шли несколько часов сквозь плотный и чуждый зеленый мир, но на самом деле вряд ли их путь занял более сорока минут, прежде чем они вышли на широкий, красивый песчаный пляж.
При свете луны хорошо был виден мощный красавец катер, лениво покачивающийся около старого деревянного причала.
Хью остановился на краю леса, осматривая пляж и все вокруг. Наклонился и прошептал Мэтти на ухо:
— Прямиком к катеру. Поднимайся на борт. Ложись на дно и затаись. Ясно?
— Ясно.
Ей действительно было ясно, потому что она послушно вышла на открытое место. Все шло нормально, но вдруг Хью повернулся, схватил ее и втащил опять в заросли.
— Черт, — пробормотал он.
В следующий момент она обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в теплую мокрую землю.
В тот же момент тишину очаровательной бухточки разорвал пистолетный выстрел.
Тишина.
Неестественная, наводящая ужас тишина.
Мэтти лежала неподвижно, затаив дыхание, лицо в куче гниющих растений. Хью распластался на ней, придавив ее своим весом и держа в руке пистолет. Она чувствовала, что его тело напряжено, готово к схватке.
— Не двигайся, — приказал он еле слышно.
Мэтти быстро потрясла головой, показывая, что поняла. Скорее всего не было смысла упоминать тот очевидный факт, что она не могла двинуться, если бы даже и захотела. Похоже, что Хью весил не меньше тонны.
Ни один звук не нарушал зловещую тишину. Мэтти казалось, что это продолжалось недели, 'месяцы, годы, столетия. Она наконец задумалась; что же будет дальше. А когда первый страх прошел, стала уставать от напряжения.
Наконец, когда ей уж начало казаться, что ее и без того маленькая грудь теперь останется сплюснутой навеки, она почувствовала, что Хью пошевелился.
Мэтти не слышала ни звука, но ощутила, как он вкладывает рукоятку» беретты» ей в руку. Он положил ее палец на какое-то приспособление.
— Предохранитель, — прошептал он прямо ей в ухо. — Надо снять, перед тем как спустить курок.
Мэтти подумала, не надо ли сообщить ему о своем крайне ограниченном опыте обращения с оружием, каковой сводился к пистолету Энни Оакли. Но решила, что время неподходящее для того, чтобы рассказать Хью, что она никогда в жизни не стреляла из настоящего пистолета. Она снова слабо кивнула, понимая, что он уловит ее движение.
— Лежи смирно. Сейчас вернусь. И, ради Бога, посмотри хорошенько, если возьмешься стрелять. Мне бы не хотелось последовать за Кормье.
Перед временно ослепшей Мэтти возникло видение — страшное красное пятно на груди Поля Кормье. Она сжала пистолет и с трудом удержала вопль протеста.
И туг же поняла, что никто больше не давит на нее сверху. Хью бесшумно поднялся и исчез в зарослях.
Мэтти осталась лежать, мучительно прислушиваясь и рассчитывая услышать его удаляющиеся шаги. Но не услышала ничего.
Это полное отсутствие звукового сопровождения Хью через чащу почему-то показалось
Ей таким же пугающим, как и тишина бухточки. Все говорило о его необычном образе жизни. Как ей могла прийти в голову мысль пытаться выйти за него замуж, изумилась она про себя. Ведь это определенно не ее тип. Совершенно ничего общего.
Ответ был прост, как апельсин: она верила, что влюблена в него, думала, что между ними существует глубокая душевная связь, считала, что понимает его так, как ни одна женщина понять не сможет, была уверена, что он одинок и нуждается в ней не меньше, чем она нуждается в нем.
По поводу этой ситуации с уверенностью можно сказать лишь одно: она полная идиотка.
Справа послышался хруст. Мэтти машинально замерла, как олень, попавший в свет автомобильных фар.
Звук раздался снова, на этот раз громче. Ей показалось, что она слышит тяжелое дыхание.
Точно не Хью. Он никогда не наделал бы столько шума.
Она медленно повернула голову, сжимая в руке пистолет, но тут новый выстрел нарушил тишину бухты. Она снова замерла.
Хруст прекратился.
Последовали еще годы тишины.
Затем снова раздался хруст. На этот раз ближе.
С упавшим сердцем Мэтти сообразила, что звуки ведут прямиком туда, где она прячется. Она осторожно села, прислонившись спиной к увитому лианами дереву. Лианы тихо шевелились под ее спиной, подобно гнезду копошащихся змей. Подавив желание отпрыгнуть от дерева, она схватилась за «беретту» обеими руками и направила ее дулом в сторону звуков.
На дальнем конце бухты раздался шум падения, что-то ломалось и трещало. Послышался нарастающий хриплый мужской крик, который резко оборвался.
Мэтти не шевелилась. Она была почти уверена, что кричал не Хью, но больше ничего сказать не могла. И продолжала держать пистолет нацеленным в массу листьев и лиан перед ней.
Треск неожиданно усилился, как будто кто-то, до этого кравшийся через джунгли, теперь побежал бегом в сторону песчаного пляжа.
И тут Мэтти сообразила. Этот кто-то направляется к их катеру.
Мысли об еще одном путешествии по темным коридорам и еще одном дне в пещере, пока Хью ищет новую лодку, оказалось достаточно, чтобы заставить Мэтти действовать. Пальцы, держащие «беретту», сжались.
Из джунглей всего в двух футах от нее выскочил крупный мужчина. Даже не оглянувшись, он рванул к катеру.
— Вы не можете его забрать. — Мэтти направила пистолет прямо на мужчину. — Он наш.
Даже в неярком предрассветном свете можно было разглядеть выражение изумления на неприятном лице
Мужчины. Он резко остановился и посмотрел вниз на Мэтти, сидящую с пистолетом в руке.
— Какого черта? — Человек моргнул, сначала от потрясения, потом от гнева. — А ну, давай сюда пистолет, сука. — Голос напоминал шипение.
Он протянул мясистую руку, намереваясь отнять у нее оружие, как у ребенка.
Мэтти на секунду замешкалась, но потом нашла предохранитель. Молча сняла его. Расстояние между нею и незнакомцем было таким маленьким, что тихий щелчок показался очень громким.
— Гребаная сука, — выругался мужчина, мгновенно отдергивая руку.
— Не двигайтесь. — Мэтти сидела неподвижно, направив пистолет в живот мужчине. — Ни на дюйм.
— Это не твой катер.
— Теперь наш, — объявила она. И подумала: поразительно, как рушатся исповедуемые всю жизнь принципы под давлением необходимости выжить. Вне сомнения, стресс. Она никогда в жизни ничего не крала, а теперь собирается принять участие в крупном воровстве.
— Послушайте, леди, мы можем договориться, — быстро сказал мужчина.
