Мария Николаевна проследила за взглядом хозяйки и довольно произнесла:
– Похоже, наши дети понравились друг другу.
– Дай-то Бог, дай-то Бог, – вздохнула графиня.
Вечером Петр и Катрин гуляли в саду. Уже смеркалось, в пруду отражался багряный закат и над водой поднимался легкий парок. От клумб и кустов роз шел одурманивающий аромат, над дорожками сада с сухим шелестом носились стрекозы.
Казалось, молодые люди уже обо всем переговорили, и Катрин лихорадочно искала тему для продолжения беседы. Она рассказала все петербуржские новости, вспомнила, кто за кого вышел замуж, кто умер, а кто справил именины. Не забыла и о последнем бале у императора, о новой постановке в театре. В конце концов новости петербуржского света иссякли, а Петр упорно не хотел ей помочь.
– У вас красивый сад. А вот – то дерево я вижу впервые в жизни. Как оно называется?
– Не знаю, – пожал плечами Петр. – Отец занимается садом. Он выписал много экзотических видов растений, но не все прижились. Климат слишком суров для фиников и магнолий. Но кое-что интересное все-таки удалось вырастить. Вот розы, например, и орхидеи. Много яблонь, но есть и груши, и сливы. Иногда, в жаркое лето, даже вызревают.
– Вот как? – удивилась Катрин. – А вот эти яблоки, похоже, уже поспели.
– Да, это ранний сорт. Хотите попробовать? – Петр снял яблоко и подал девушке.
– Красивое, – сказала она, но пробовать не стала. – Петя, я вам нравлюсь? – вдруг порывисто спросила она, взяв его руку двумя руками, затянутыми в перчатки. Петр замер.
– Но, княжна… – замялся он, краснея. – Конечно, нравитесь, как можно сомневаться…
– А я вот сомневаюсь, – вздохнула Катрин, глядя ему в глаза прекрасными грустными глазами. – Вы весь вечер такой скучный… Мне кажется, вы едва терпите мое общество.
– Полноте, Катрин, – возразил Петр. – – Это у меня такой характер. Я тихий от природы. Тихий и застенчивый. Вы меня просто ослепили, вот я и заробел!
– Ах, Петя, оказывается, вы умеете говорить комплименты.
– Нет, это не комплимент, а правда, княжна. Вы ослепительны!
– Что же вы такой хмурый весь вечер?
– Да я же говорю, я всегда такой. Вот и маман вечно на меня сердится за то, что я не умею ухаживать за дамами, не умею развлекать барышень.
– Тогда чем же вы заняты?
– Читаю. Занимаюсь науками. Хочу стать образованным помещиком.
– Но чтобы вести хозяйство, немного нужно знаний. А вы могли бы служить в министерстве или блистать при дворе.
– Служить?! Красоваться на балах?! Я?! Помилуйте, княжна, это не для меня. Я там со скуки умру.
– Да почему вы так решили, Петр? В Петербурге совсем не скучно, наоборот… Молодой человек должен стремиться занять достойное место в обществе.
– Другими словами, получать чины и награды за переписывание бумаг?
– Если хотите, можно сказать и так. Но не только служба может дать положение. Есть более простой и приятный путь, – Катрин бросила на Петю красноречивый и откровенный взгляд.
Он давно догадался, к чему она клонит, но разговор этот был Петру неприятен. Он сделал вид, что не понял намека и спокойно сказал:
– Холодает. Пойдемте в дом, Катрин. А вы сыграете мне что-нибудь, княжна? – вспомнив об этикете и пытаясь загладить неловкость от того, что невежливо прервал опасный разговор, спросил Петр, ведя гостью по аллее к крыльцу дома.
– О да, граф, с удовольствием, – Катрин снова надела на себя холодную и надменную маску, собираясь войти в гостиную.
Между тем в гостиной говорили о детях.
– Они, кажется, подружились, – осторожно заметила Ольга Сергеевна. – Я имею в виду нашего Петю и вашу Катрин.
– Да, ваш сын нам понравился, – поддержал ее явно довольный ходом событий князь. – Да и дочери нашей, судя по всему, тоже.
– Мне кажется, Петр очень серьезный молодой человек, – добавила Мария Николаевна.
– Ах, и не говорите! – расцвела от лестной оценки, которую дали Трубецкие ее сыну, Ольга Сергеевна. – Он столько читает, занимается, книг английских выписал по сельскому хозяйству, что-то все записывает в тетрадку, подсчитывает, какой урожай можно получить, применив новомодные иностранные методы. Мы-то в этом ничего не понимаем с отцом, так он иногда с Алексеем Павловичем так спорит, так его убеждает!
– Да, бывает и спорим, – улыбнулся граф. – Но я-то ему воли пока не даю, хозяйством занимаюсь сам и держу все в руках крепко.
– Да и правильно! – одобрил Александр Степанович. – Молодые-то горячи, а с горяча можно таких дел натворить! Все эти модные новшества для
Англии или Франции еще и сгодятся, но в России, – князь безнадежно махнул рукой. – Жаль, теперь крестьян не порют. Считаю, лучше бы было, коли бы пороть-то их, как в старину!
– Только не говорите этого при Пете, – засмеялся граф Колчин. – Он у меня либерал!
– Нутак и мы ж молодыми были! – снисходительно заметил князь. – И вольнодумством этим баловались, да, был такой грех. Кто ж этим не переболел! А вот женится, детей нарожает и остепенится.
– Да надо бы жениться, надо! – обрадовалась нужному повороту темы Ольга Сергеевна. – Пора уже. Да невест в округе маловато, и, видно, не нравятся они Петруше. Умные-то девушки все в Петербурге, а мы там редко бываем.
– Да и зачем ему в Петербург? – вмешалась Мария Николаевна. – Он серьезный, порядочный молодой человек, а в столице много соблазнов: карты, вино, женщины… Нет, ему нельзя холостым в Петербург, вот если бы с женой!
– Да, женатым – и сразу служить, – поддержал жену князь. – Тогда на глупости времени не останется.
– Да ведь и невесту хорошую, и место получить в Петербурге – это непросто, тут связи нужны, – заметил Алексей Иванович.
– Известно, без связей в столице никуда, – кивнул князь Трубецкой. – У меня вот там везде свои люди, и в любой кабинет я вхож. Был бы ваш Петя моим родственником, я бы и ему пособил.
– Да уж как бы хорошо было! – воскликнула Ольга Сергеевна. – Коли бы он Катюше вашей понравился!
– Да если бы она-то вашему Пете понравилась, – осторожно заметила Мария Николаевна.
– Да неужели же такая девушка может не понравиться! – Ольга Сергеевна и мысли такой не допускала. – Да я же знаю моего сына, я вижу, что он уже без памяти от Катрин!
