…Я вновь смотрю на подругу и стараюсь вообразить, каково это — быть Норой: источать сексуальность и вести такой образ жизни. Эта мысль настолько дика для меня, что даже не умещается в голове; мне этого не дано. Иногда, когда мой автомобиль застревает в пробке по пути домой, я от нечего делать воображаю: вот бы сесть однажды на самолет и улететь куда-нибудь на несколько дней. Одеться так, как никто от меня не ожидает, накраситься, выпить лишнего и протанцевать всю ночь с незнакомцем. Не подумайте, ничего крамольного, я люблю мужа и дочь. Просто иногда мне кажется, что отдых от них не помешает. Просто отпуск для меня одной.
Я ушла с работы пораньше, чтобы отвезти Джоди на прием к стоматологу, и вот — застряла на светофоре по дороге в Стерлинг. Передо мной стоит авто какой-то старушки, которая даже не замечает, что зажегся зеленый свет. Я решаю дать ей еще пару секунд, прежде чем начать сигналить и напомнить, что пора ехать. Но не успела я додумать эту мысль, как водитель стоящей позади машины начал бибикать так, словно несчастная пожилая дама собралась переехать его мать. Так приятно, думаю, видеть, как мы сеем добро на хайвеях. Надеюсь, что старая автолюбительница не подумает, что это я сигналила столь раздражительно. Не вижу большой проблемы в том, чтобы подождать секунду-другую, если человек не заметил смены огней светофора. Когда со мной ездит Нора, то в случае, если кто-то перед нами подобным образом не замечает того, что уже можно двигаться, она нагибается к рулю и жмет на гудок вместо меня, прекрасно понимая, что сама я этого делать не буду. Я спешу не меньше других, но ненавижу эти нетерпеливые сигналы, как будто кто-то орет на окружающих. Это так невежливо. В мире и без того хватает и грубости, и злобы. Неужели нам следует пополнять список дурных дел несдержанными воплями на дорогах? Мне кажется, что было бы неплохо оборудовать автомобили двумя гудками — стандартным, чтобы человек мог «выпустить пар», и вторым, издающим приятный дружелюбный звук, которым можно по-доброму напомнить соседу на шоссе, что сигнал светофора переменился, путь свободен. Пока же, как ты ни гуди, вне зависимости от твоих намерений, звук получается резкий.
Сейчас время обеда, так что до Стерлинга я из города добираюсь без пробок — меньше чем за час, включая короткую остановку у аптеки, чтобы получить лекарство по нелегальному рецепту. Въезжая на парковку перед школой, я вспоминаю, что забыла поменяться машинами с Джимом. Джоди просила меня не забирать ее в «снайпермобиле» — так она называет мое авто. Давно пора избавиться от этой машины, но все как-то руки не доходят. Это «шевроле-каприс» 1990 года. Да, ей почти шестнадцать лет, но первые восемь лет ее почти не использовали. Автомобиль принадлежал моему дедушке, который ездил на нем только в магазин и церковь, так что когда «шеви» попала ко мне согласно завещанию, она была новехонькой. У деда было семь внуков, но именно мне он решил оставить машину. Это много значит. Из благодарности, несмотря на то что машина стареет и наматывает километраж, я не решаюсь с ней расстаться. Это авто вполне удовлетворяло мои нужды в передвижениях по миру до тех пор, пока в 2002 году пара психопатов, спрятавшись в багажнике точно такого же автомобиля, колесящего по округе Вашингтона, не начала терроризировать ее обитателей, отстреливая случайных прохожих из снайперской винтовки. Несколько недель люди боялись даже приближаться к заправочным станциям, не говоря уже о том, чтобы остановиться на них и заправить бак. Школьников не возили на экскурсии, нередко можно было видеть, как на парковках у магазинов, выйдя из машины, люди бежали зигзагами и неожиданно приседали. С той поры, как эти ненормальные держали в страхе всю округу, прошло четыре года, а я по сей день ловлю настороженные взгляды вслед своему авто.
Остановившись напротив входа в школу, я увидела трех девушек, которые курили, опершись о стену. Сейчас середина дня, и, как я подозреваю, идут уроки. Что они делают на виду у всей улицы? Неужели не хватает ума спрятаться с сигаретами в туалете или уйти за школу, где никто их не заметит? Вид этих девиц всколыхнул воспоминания о моей школьной юности. Все три — изящные блондинки с мелированием и в модной одежде. С такими модницами я тусовалась в школе. Я не была одной из них, мои светлые волосы были слишком темного оттенка (не хотелось портить их краской), мои бедра слишком широкими, но все эти недостатки не мешали нашей дружбе. Я сидела с ними в столовой, мы вместе ходили на вечеринки. Я была частью лидирующей группки подруг, состоящей из популярных девочек. Я дружила с самыми привлекательными красотками в своей школе, но сама такой не была. Парни со мной всегда оставались на дружеской ноге. Для подруг же я была той, на чью компанию всегда можно рассчитывать, если ты рассталась с парнем, — я-то вечно свободна. Наверное, поэтому я с такой готовностью и согласилась встречаться с Джимом. Я была счастлива, несказанно рада вниманию… любому вниманию со стороны противоположного пола. Если задуматься, то в школе мы с Джимом были в весьма схожих ситуациях. Он тоже общался с модной компанией, был хорошим спортсменом, другом девчонок, но сам мало с кем встречался. То, что он выглядел, словно парень с соседнего двора, мешало одноклассницам взглянуть на него романтически. Наверное, это естественно, что мы нашли друг друга.
…Жду еще несколько минут, прежде чем выходит Джоди. Она идет как всегда — быстро, целеустремленно и с недовольной миной на лице. Довольно высокая и худая для своего возраста, Джоди обладает маленькой грудью, которая наметилась четыре года назад, да такой и осталась. Стрижется она коротко и особо не утруждает себя заботой о волосах, не заходит дальше того, чем помыть и причесать их. Она проходит мимо расфуфыренных девчонок, и я понимаю, что они за спиной моей дочери глумятся над ней и даже не попытаются скрыть этого. Я содрогаюсь, вспомнив, как доставалось непопулярным подросткам в старших классах моей школы. Боюсь, что Джоди подвергается таким же издевательствам. Неожиданно я замечаю, что она резко разворачивается, меняет направление и идет прямо к этим маленьким стервам. Она становится лицом к лицу с одной из них и что-то кричит. Лицо девчонки становится пунцовым, его искажает гримаса страха.
Вот это моя девочка, думаю я, в то время как другая модница поднимает руки и вроде бы извиняется за то, что они там наговорили. Да, этого у Джоди не отнять — она жесткая, и блондинистой идиотке есть чего бояться. Джоди сильна, как молодая кобылка. Она легко могла бы (и сделала бы это, наверное) сбить любую из блондинок с ног через секунду препирательств. Я горжусь тем, что она встала на свою защиту, но жалею, что дочь сама напрашивается на такое отношение к себе. Неужели так необходимо стричься коротко и одеваться, как мальчик? Разве сложно смешаться с толпой и тем самым облегчить себе жизнь?
