– И эту свою дурацкую цепочку тоже забери! – Сняв рубиновый кулон, Регина бросила его Брюсу. – Не думай, что я такая беспомощная, – рыдала она, – я знаю тебе цену, как и все остальные!
– Никак не пойму, о чем ты говоришь, – глухо проговорил Брюс. Его лицо потемнело от сдерживаемой обиды. – Но ты мне, разумеется, не скажешь. Нет, ты просто швыряешься моими подарками и ругаешь меня на чем свет стоит. По-моему, ты совершаешь ошибку. Наговорила глупостей сгоряча. По крайней мере скажи, в чем…
– Если ты считаешь меня такой дурочкой, – холодно произнесла Регина и дрожащей рукой открыла дверцу, – то я не останусь с тобой больше ни минуты. Видеть тебя не хочу! Никогда! – крикнула она и выскочила из машины.
Оскорбленный Брюс не мог больше сдерживаться.
– Что ж, раз не хочешь, значит, так тому и быть, – с горечью бросил он и стал заводить машину. – И как я мог поверить, что ты не такая, как все. Я-то думал, ты действительно особенная, – с упреком продолжал он. – А ты, оказывается, ничуть не отличаешься от всех прочих бестолковых девчонок в этом городишке!
Машина зарычала и, взвизгнув шинами, унеслась прочь.
«Еще бы он не считал меня особенной, – кипела Регина, глотая слезы. – Только особенная могла не догадаться, зачем он всюду появлялся со мной. Особенная, училась в особенной школе, по особой методике… Но мне надоело быть особенной…»
Медленно шла девушка по каменным плиткам к парадному входу в дом. Раз Брюса для нее больше не существует, почему бы не пройти курс лечения доктора Фридриха?
«И чем раньше я уеду отсюда, тем лучше, – думала она. – Потому что, чем раньше я окажусь в другом полушарии, тем скорее я позабуду этого предателя».
– А ты точно помнишь, что миссис Морроу назначила именно это время? – спросил Тодд у своей подруги. – Похоже, дома никого нет.
Элизабет взглянула на часы.
– Она сказала: в пять часов. Ах, Тодд, боюсь, мы никогда не устроим этого карнавала! Все у нас не ладится!
– Не волнуйся, – успокоил ее Тодд. – Все будет хорошо.
– Я надеюсь. – Лиз опять позвонила.
К ее удивлению, дверь тотчас же открылась. Перед ней стоял симпатичный зеленоглазый паренек и улыбался ей, как знакомой.
– А-а, это опять ты! – Он распахнул дверь, приглашая гостей зайти.
Элизабет переглянулась с Тоддом и серьезно посмотрела на юношу.
– Мы пришли к миссис Морроу. Кто-нибудь из их семьи здесь?
– Они уехали ненадолго по срочному семейному делу, – ответил молодой человек.
У него было такое странное выражение лица, что Лиз смутилась: «Ему вроде бы кажется, что он меня увидел. А я его совсем не знаю!»
– Ты мне не представила своего друга, – заметил Дональд, изучая Тодда.
– Меня зовут Тодд, – сухо ответил он.
– Дональд Эссекс, – представился незнакомец и протянул руку. – Ну а нам, по всей видимости, уже не нужны такие формальности, – обратился он к Элизабет. – Знаешь, я все думал об этом твоем карнавале. На словах очень завлекательно. Ты еще не передумала пригласить меня? Когда, ты говорила, он будет?
– Я ничего не понимаю, – изумленно произнесла Элизабет.
Что же такое происходит? Ясно одно: Тодду все это не нравится. Она чувствовала, что он начинает сердиться.
– Правильно, – рассмеялся странный парень. – Ты не говорила. Ну так когда же? Я не прочь пойти с тобой.
Лиз откашлялась и смущенно начала:
– Вы, вероятно, меня с кем-то спутали…
Дональд перевел взгляд с девушки на Тодда и, видимо, что-то уяснил.
– Ничего страшного, – сказал он. – Я, кажется, действительно ошибся. – Он подмигнул девушке. – Что-нибудь передать миссис Морроу?
– Нет, спасибо, – отказалась Элизабет. – Мы зайдем в другой раз.
И они с Тоддом зашагали обратно.
– Что это за парень, Лиз? Он был так любезен. Где ты с ним встречалась?
– Я с ним никогда не встречалась, – вспыхнула Элизабет.
– Что-то не похоже, – усомнился Тодд, открыл дверцу машины и сел за руль.
– Да ладно тебе, Тодд, – как можно спокойнее сказала девушка, забираясь в машину и пристегиваясь. – Я даже ни разу не видела этого парня!
– А он тебя явно видел, – ревниво отозвался Тодд.
– По-моему, это не логично… – начала было Элизабет, но он оборвал ее на полуслове:
– По-моему, тоже. Давай лучше оставим эту тему.
Элизабет закусила губу.
«Ну почему все так нескладно получается? До карнавала всего шесть дней, а миссис Морроу нет на месте. А ведь обещала помочь! И, что хуже всего, теперь на меня сердится Тодд. Ну и неделька предстоит… – Элизабет опустила голову на руки. – Она еще не успела начаться, а я уже хочу, чтобы она поскорее кончилась!»
В понедельник утром Элизабет открыла ящик своей парты и принялась с озабоченным видом что-то искать среди аккуратно сложенных книг. Все шло не так, и мир казался куда менее прекрасным, чем в прошлую пятницу. Еще за завтраком, намазывая масло на поджаренный хлебец, Джессика заметила:
– Что-то неладное творится с моей любимой сестричкой.
Элизабет проигнорировала ядовитое замечание. У нее и без Джес настроение было хуже некуда.
Ночью она почти не спала: засиделась допоздна над программой карнавала, а когда наконец легла, долго не могла уснуть. Перед глазами стояло огорченное лицо Тодда после их визита к миссис Морроу. Он не поцеловал ее на прощание, не позвонил вечером, как обычно. Хуже того, утром друг не встретил ее у стоянки машин возле школы. А ведь она специально пришла пораньше, чтобы увидеться с ним.
Вдруг за спиной у Элизабет раздался робкий голос:
– Лиз, можно с тобой поговорить наедине?
Девушка обернулась, и лицо ее просветлело:
– Конечно, Регина. Может, пойдем в редакцию «Оракула» и там спокойно сядем? – быстро предложила Элизабет.
По выражению лица подруги ей стало ясно, что той хочется многое обсудить.
– А здесь уютно, – отметила Регина, оглядывая небольшую комнату, уставленную печатными машинками и заваленную горами бумаг.
– Во всяком случае, удобно, – улыбнулась Лиз, пододвигая второй стул. – А вот Джессика говорит, что здесь чудовищно.
«Регина сегодня какая-то другая, – пронеслось в голове у Элизабет, пока она усаживалась и незаметно присматривалась к побледневшей красавице. – Она кажется старше и намного серьезнее. Похоже, произошло что-то важное».
– Лиз, – заговорила девушка. – Боюсь, что я не смогу участвовать в показе моделей в эту субботу. Только не волнуйся, – поспешила добавить она, увидев тревогу на лице Элизабет. – Мама что-нибудь придумает вместо этого, хотя ей будет очень нелегко. У нас столько всего произошло, она очень перенервничала и вряд ли сможет как следует вам помочь.
