Некоторые таких еще звали «бабками».
- А ты подумай. Кстати, мне тут огород надо перекопать. Пришли кого-нибудь из своих бомжей. Кроме Даньки.
- А с Данькой что не так?
- У Даньки ноги нет! Чем он, по-твоему, копать будет? - визгливо рассмеялась Васильевна, громко хлопнула Артема по спине и, прежде чем он успел потребовать своим бомжам не наливать, скрылась за дверью.
- Значит, просто зубки. Хорошо... - кивнула каким-то своим мыслям Алена. Поцеловала Нику в макушку и принялась покачивать из стороны в сторону.
- Ален...
- М-м-м?
- Ты же любишь детей. Веника, вон, к Плаксе и той привязалась.
- Ничего подобного!
- Да брось. Я не слепой, - отмахнулся Орлов, - одного только не понимаю — почему ты сама не родила?
- Да ты что? Какая из меня мать? Я даже...
- Что?
- Нет. Ничего. Это тебя не касается.
Она всегда так говорила, когда своими вопросами он припирал ее к стенке. Когда понимала, что не выиграет спор, который непременно возникнет.
- Я думаю, это связано с тем, о чем мы с тобой беседовали до того, как Плакса нам помешала.
- Она не Плакса. Её зовут Ника... Даже эта ужасная Васильевна поняла, что она твоя дочь! А ты все никак не смиришься.
- Я бы не стал брать слова Васильевны на веру. В деревне ее не любят, - сощурился Артем.
- И я понимаю, почему! Ужасно неприятная особа.
- Занятная, я бы сказал. Но ты опять уводишь разговор в сторону. А ведь мы говорили о детях.
- Говорил ты.
- Правда? Ну, и ладно. Хочешь знать мое мнение? Думаю, у тебя нет детей потому, что ты не хотела ни первого своего мужа, ни второго.
- Большей чуши я в жизни не слышала!
- Почему чуши? Дети рождаются от любви. Ну, или хотя бы страсти. А твои престарелые муженьки просто не могли тебя как следует раскочегарить.
- Ты ужасный! - прошептала Алена, пряча лицо в волосиках дремлющей в ее руках Вероники.
- На твоем месте, прежде чем выходить замуж за красавчика-хоккеиста, я бы сходил на его игру.
Видит бог, Алена уже давно поплыла в этом разговоре. Она не понимала, куда Артем ведет, как ни, напрягала свой работающий по-особенному мозг.
- На игру? Ты о хоккее, что ли? Я в нем ничего не смыслю. Зачем мне туда идти?
- Но ты же увидишь, если шайбу забьют в ворота? Убедись, что он умеет забивать
как надо. Если ты понимаешь, о чем я.
Глава 9
Он говорил намеками. И Алене это жутко не нравилось. Не нравилось, что каждый раз ей приходилось останавливаться, чтобы обдумать его слова. Докопаться до сути. Но даже тогда она не стала бы утверждать, что поняла все верно.
- Но ты же увидишь, если шайбу забьют в ворота? Убедись, что он умеет забивать, как надо. Если ты понимаешь, о чем я.
Она поняла. Вроде бы. Это такая своеобразная аллюзия. Отсылка к... ну, вы поняли. Алена почувствовала, как румянец обжег ее щеки. Взволнованно облизала губы. Но так и не нашла, что на это ответить. Ничего остроумного в голову не приходило, а блеять что-то невнятное ей не хотелось. Не хотелось выставлять себя еще большей дурой. Артем и без этого был о ней наверняка не самого лучшего мнения.
- Тебе надо съездить в аптеку, - пробормотала она. – А я пока попытаюсь уложить Нику спать.
- Да, пожалуй. Я съезжу. Нет сил уже это терпеть. Молодым родителям надо выдавать молоко за вредность.
- Погоди, давай перед этим еще раз измерим ей температуру...
Орлов закатил глаза, но, к его чести, не стал ни спорить, ни смеяться над ее тараканами. Просто послушно сделал так, как она просила.
- Ну, вот. Уже тридцать восемь. Поеду я.
Алена перевела дух и неуверенно кивнула. В иной ситуации она ни за что не согласилась бы остаться один на один с ребенком, которому нужна помощь. Потому что однажды уже не справилась с возложенной на нее миссией. Что чуть было не стоило Венику жизни. Но тут... Алена сделала глубокий вдох, убеждая себя, что тут совсем другая история. Ну, во-первых, это просто зубки, во-вторых, Артем сам дал лекарство дочери, в-третьих, городок находился всего в нескольких километрах, а значит, он вернется быстро. За это время вряд ли успеет случиться что-то непоправимое.
Дверь за Орловым захлопнулась практически бесшумно. Но Алена вздрогнула, как от выстрела.
- У-а-а-а!
- Ничего-ничего, моя хорошая. Сейчас папа приедет, мы помажем тебе дёсенки, и станет легче.
Вероника жалобно всхлипнула, схватила ее пальцы и принялась с остервенением их грызть. Алена улыбнулась. О том, чтобы положить Нику в кроватку, можно было даже не мечтать. Но и ходить с ней на руках у нее больше не было сил. Сев на стул, Алена откинулась на спинку, устроив малышку на груди. Сначала та еще хныкала, но со временем стихла и задремала. В доме установилась блаженная тишина. Впрочем, Алена не успела ей насладиться.
- Как ты могла? - взревел в голове голос мужа. - Тебе-то всего и надо было — дать ему лекарство!
- Ноя давала! — плакала Алена.
- Если бы ты давала, у него бы не начались судороги! Ты хоть представляешь, как это опасно, или твоих куриных мозгов не хватает даже на это?!
- Но я же давала, - бессвязно повторила Алена, обхватив руками свои озябшие плечи.
- Давид Савельич, ваша жена действительно давала Вениамину лекарство. Просто не рассчитала дозировку. Веник крупный мальчик, и поэтому её следовало рассчитывать исходя из веса ребенка, а не по стандартной схеме.
Но будто не слыша увещеваний врача, Давид бил наотмашь:
- И ты еще хочешь детей! Да ты... да ты же их просто угробишь! Тебе ничего нельзя доверить. Курица!
Смущенный таким поведением врач засобирался на выход. Алена осела на кровать. У ног маленького Веньки.
- Я же не знала... Я... - шептала Алена, захлебываясь слезами.
- Так надо было спросить! Тебе рот для чего дан? Сказал бы я, но ты ж и в этом не слишком хороша. Да, Алена?
- Да, - послушно кивнула она. Сейчас, когда он кричал, Алена вообще со всем согласилась бы. Лишь бы только это все прекратить. От крика мужа её мысли путались больше обычного. Алена уже вообще ничего толком не понимала. Но так винила себя! Так винила...
- Не вздумай больше разыгрывать из себя любящую мамашу. Ты Вениамину никто, так, обслуживающий персонал. Не суйся к нему. Это ясно?
