– Тебе не холодно? - тихо спросил Хлыстов.
– Нет...
– Рецидив нам ни к чему, - сказал он, и полностью укрыл меня.
– Зачем ты?.. - я привстала на локтях, не скрывая возмущения.
– А что ты хотела? Только пошла на поправку, и сразу можно бегать голяком?.. - дразнился Глеб, поглаживая мои ноги под одеялом.
– Хватит издеваться, - я снова раскрылась и поймала его вспыхнувший взгляд.
Глеб схватился за мои колени, осторожно развёл их в стороны, и я сразу же откинулась назад, когда его лицо оказалось у меня между ног. Он был нежным. Его ладони скользили по моему животу вверх, дотягивались до груди, и снова опускались к бёдрам, поглаживая и лаская. Хлыстов чуть не довёл меня до финиша языком, но вовремя остановился, навис надо мной, укрыл нас одеялом, и вошёл в меня. Без защиты. Это плохо... Но его плавные, размеренные движения, томные поцелуи и взгляд, сквозь полуприкрытые веки, полностью выключили мой мозг и заставили трепетать под ним. Я снова почувствовала себя нужной и любимой. Снова обманчиво, но безумно приятно. Я прикоснулась к его плечам, на которых сквозь тату виднелся рельеф напряжённых мышц, и погладила их.
– Снежинка, - простонал Хлыстов, и я почувствовала его пульсацию внутри себя, отчего тоже кончила, сильнее сжимая его руки своими тонкими пальцами.
Он даже не собирался обезопасить наш контакт. Но почему? Отдышавшись, мы продолжили смотреть друг на друга, и, похоже, оба поняли, что впервые занимались любовью, а не трахались. Я прикоснулась к щетинистой щеке Хлыстова, не отрывая взгляда от небесно-голубых глаз, и поцеловала его, на что он сразу же ответил.
– Ты умеешь быть милой, - рассматривал он меня, поглаживая волосы.
– Не умею. Ты меня заставил, - улыбнулась я краешком губ.
– Ты скоро сведёшь меня с ума, и я переступлю через все свои принципы, - внезапно сказал Глеб. Что за новости? На что он намекнул? Я постаралась перевести разговор на другую тему, но получилось не очень.
– Может, пообедаем?
– Конечно. Видишь, живём вместе, спим в одной постели, даже без секса, а теперь ещё и обедаем. Моя реальность подвергается изменениям из-за тебя. Но мне это нравится.
Я пропустила слова Хлыстова мимо ушей, не придав им особого значения. В этот день я была очень покладистой. И на следующий тоже. Но в скором времени, когда я полностью выздоровела, и вернулась в универ и общагу, Хлыстову снова пришлось вспомнить, каково это жить на пороховой бочке.
Глава 21
Некоторое время, наши отношения оставались прежними – секс во всех укромных уголках университета, а также дома у Хлыстова, дистанция, которую мы не спешили преодолевать, и небольшая доза человеческого общения. Но потом, я решила добавить нам огня. Я наблюдала за Хлыстовым. Если бы мы не были любовниками, то меня бы уже рвало от злости на него из-за его преподавательской деятельности. Он настоящий говнюк! Он докапывается до всего, чего только можно. Он вынуждает ненавидеть его предмет.
Как-то он выслушал ответ Алисы, в котором она вместила почти всю тему, а после задал последний вопрос. Алиса не смогла чётко ответить, и он проявил свою задротическую сущность по полной программе.
– Чехова, ну что ж ты так, подружки отвлекли? Или сама решила не доучивать? Действительно, а на фиг вообще эта неврология, - саркастично подкалывал Глеб Алису, переходя на личности.
– Я всё учила... Просто не совсем поняла именно этот момент про механизм нейропатической боли, - оправдывалась она, нервно сжимая руки.
– Но досконально всё поняла про нарушение чувствительности? Это очень странно. Ты просто не доучила. Дошла до 80 процентов и остановилась. Перетрудилась?
– Я учила всё одинаково... - Алиса смирилась со своим поражением, и опустила взгляд.
– Хотелось бы убедиться в этом. На пересдаче, - отрезал Хлыстов, и это ни в какие ворота не лезло. Ладно бы влепил ей удовлетворительно, но вообще незачет это уже слишком. Самодур. Я не выдержала.
– Глеб Георгиевич, Алиса ответила почти на все ваши вопросы. Неужели даже до тройки не дотянула?
– Это кто ещё там такой смелый? Аникеева, ты сначала свои хвосты сдай после больничного, а потом выкрикивай. Заступница, - ухмыльнувшись, покачал он головой, и я почувствовала странную эйфорию.
Глеб меня испытывал на порядочность и соблюдение субординации? Взгляд испытующий. Он будто брал меня на слабо, словно сейчас я точно не могла нахамить ему в свойственной мне манере, и он беспрепятственно мог сказать всё, что захочет. Хлыстов здесь главный.
– Алиса добросовестно готовится к вашему предмету, как и ко всем остальным, - я не остановилась, уверенно продолжив гнуть свою линию.
– Алиса должна понимать, что дело нужно делать до конца, иначе жизнь ей подкинет такую ситуацию, где понадобится именно та часть параграфа, на которую она забила болт, - парировал Хлыстов, и я заметила, как он уже завёлся, то ли от раздражения, то ли от азарта. – Пересдача послужит отличным уроком, чтобы впредь готовится лучше. Вопросы есть?
– Нет, я всё поняла, - покорно ответила поникшая Алиса, и Хлыстов довольно кивнул. Победитель сраный.
– Есть вопросы, - снова выкрикнула я.
– Да что такое? - цокнул он. – Катерина, на адвоката учат в другом заведении.
– Почему вы вымещаете свою неудовлетворённость на студентах? Завидуете юности? - сурово глядя на Хлыстова, спросила я, будто внезапно стала здесь главной начальницей.
– Чего? - удивился Хлыстов, и его лоб стал похож на гармошку.
– Видимо, я права. У вас и со слухом проблемы, - смело заявила я, даже не предполагая, чем это для меня обернётся. – Но запомните, что студенты не должен впитывать в себя негатив преподавателей, как бы хреново не складывалась их жизнь.
– Моя жизнь сложилась наипрекраснейшим образом, чего и тебе желаю, - медленно проговорил Глеб, глядя на меня из-под лба. Но я не унималась.
– Жизнь сложилась и прошла. Время летит со скоростью света. Здоровье подводит, студентки дают неохотно, повышают цену на несколько зачётов вместо одного...
Студенты шушукались и смеялись. Алиса ошарашенно наблюдала за нашей перепалкой, вероятно чувствуя неловкость и страх, что не только я потом пострадаю из-за своих высказываний. Хлыстов оказался в тупике. Что он мог на все это ответить? Наказать двойками – это скомпрометирует прежде всего его самого. Проигнорировать – тогда он не выйдет из спора победителем. Нет такого расклада, при котором Глеб мог бы выиграть.
– А знаешь, что страшнее? Когда неудовлетворённость от жизни испытывает юная девушка. Ей всего двадцать, а она уже кишит токсинами и пышет злостью на всех. Холодная, нелюдимая, напряжённая... Назовешь хоть одну причину, почему это менее простительно, чем моя токсичность? Или нельзя назвать то, чего нет? - холодно сказал Глеб, и я немного утихла. Но нет! Нельзя оставлять последнее слово за ним.
– От моей токсичности не зависит ничего, а из-за вас, порой, лоб о стену хочется разбить, когда вы заставляете всех быть чрезмерно кропотливыми. Не переживайте, мы обе придём на пересдачу и умоем вас по первое число своими безупречными знаниями, - гордо завершила я наш спор.
– Чехова, иди на место, - отрешённо сказал Хлыстов, написал что-то в журнале, и Алиса выпучила от удивления глаза, когда заглянула под его руку. – Чехова, ну ладно я неудовлетворённый старик, но у тебя откуда проблемы со слухом? Иди на место.
Алиса рванула ко мне, и рухнула на стул. Её руки дрожали. Она нервно схватила ручку, собираясь что-то написать в нашем блокноте для переписок.
"Он четвёрку мне поставил!"
Я улыбнулась и погладила перепуганную подругу по спине. Глеб сдался? Какой слабак. Неужели будет терпеть мои капризы и идти на поводу?
Ближе к концу пары, Хлыстов прислал мне СМС, что на перемене будет ждать меня в подсобке. По телу пробежала нервная дрожь. Я испугалась, что он теперь отругает меня за эту публичную порку, и даже думала спрятаться где-то, избежав встречи, но все же взяла себя в руки и оглядевшись по сторонам, прошмыгнула в нашу тайную комнатушку.
