- Вдруг так и сделаю?
- Я три года сижу с тобой в одном офисе! – одна его рука переместилась со столешницы ко мне на талию, а я даже не углядела, когда сие коварство вообще было совершено. – Я знаю о тебе всё, от твоего любимого мужского аромата духов и до того, какое нижнее белье ты предпочитаешь.
Я мигом покраснела.
- Что? А это то откуда?!
- Я не всегда включал музыку в наушниках, когда вы с Ленкой там что-то обсуждали, - пожал плечами Женя.
- Извращенец!
- Можешь считать меня своим тайным фанатом. Но, позволь: если уж, изучив все эти детали, я всё ещё не подстерег тебя в темной подворотне, чтобы убить и надругаться над хладным телом, может быть, я всё же лишен преступных наклонностей?
- Да? А почему ж тогда ты зовешь меня к себе жить, тайный фанат?
- Хочу показать тебе свою стену, завешанную твоими портретами, - язвительно отозвался Женя. – А ещё, - он наклонился ко мне поближе и зашептал на ухо, - хочу познакомить тебя с таким чудесным изобретением человечества, как замки на дверях! Представляешь, - он говорил таким нарочито сексуальным тоном, что я не знала даже, что мне делать: стукнуть его или просто рассмеяться, - крепкая, толстая дверь из прочного материала! На ней, - он добавил в тон хрипловатых ноток, - двойной замок! А внутри дома есть ещё защелка! Отличный механизм! Такой замок выдержит не каждая дверь! Крепкие ключи с насечками – между прочим, такие считаются одними из самых безопасных!
- Отстань от меня, - уже слабее запротестовала я.
- Представь себе! – заворковал Женя. – Ты просыпаешься утром в трехкомнатной квартире, где единственный паразит – это я, и нет ни одного таракана. Идешь в душ, в котором всегда есть горячая вода, потому что там стоит бойлер…
Кто научил этого мужчину соблазнять девушек словом "бойлер"?! Между прочим, у него хорошо получается. Даже слишком хорошо.
- Завтракаешь на просторной чистой кухне, а самое главное, что у тебя есть на это время, ведь выходить из дома тебе надо всего в полдевятого! – продолжил он. – А если ты уговоришь этого придурка Женю – меня, то есть, - оторвать свой зад от дивана и пройтись пешком, а не ехать на машине по киевским пробкам, то добраться можно даже за десять минут! Ты выходишь из квартиры, вставляешь в замочную скважину первый ключ, поворачиваешь два раза. Потом второй – это уже четыре оборота! Заходишь в новенький, надежный лифт… Или идешь пешком, потому что это всего лишь четвертый этаж, а разве не удовольствие – оказаться в чистом, приличном подъезде?
- Прекрати! – возмутилась я.
- И вместо того, - припечатал Антонов, - чтобы тащиться на остановку и ждать, пока проедет достаточно свободный троллейбус, чтобы туда можно было втиснуться, ты садишься в новенький салон моей великолепной машины и, не боясь ни дождя, ни снега, ни какой-то ещё ерунды, полчаса наслаждаешься киевскими пробками и приятной музыкой, которую утром включают на радио.
Я всё ещё не понимала, зачем Жене вообще всё это сдалось, но мстительно промолвила:
- Я буду включать хардрок! Каждое утро!
- Так что, - Женя явно правильно истолковал мое восклицание. – Ты согласна?
Мне очень, очень хотелось сказать, что я не согласна и ни за что к нему не перееду. Но… Кредитная корова продолжала требовать финансовых вложений, замок в мою дверь вставить можно только самый паршивый, но даже это будет стоит денег, которых у меня сейчас – ни копейки! В холодильнике повесились от голода тараканы, а мыши и крысы давно уже умчались прочь с этого тонущего корабля. И в довесок ко всем прелестям жизни на Троещине каждое утро какой-то придурок должен петь пьяные песни, в подъезде – филиал туалета, отопления нет, горячей воды тоже, а ещё хозяйка намекает на то, что она вот-вот поднимет арендную плату, и плевать, что довольно трудно будет найти идиотку, которая согласится платить хоть что-нибудь за проживание в этой жо…
Дыре. Вот. Так культурнее. Не будем из букв "п", "ж", "о", "а" складывать слово "счастье", вряд ли получится.
- Хорошо, - вздохнула я. – Я понятия не имею, зачем тебе это сдалось, но я согласна. Только! Я с тобой спать не буду.
- Нет, ну, если ты хочешь всю ночь бодрствовать… - протянул Женя, ухмыляясь.
- Не говори гадостей! – возмутилась я. – И ты прекрасно понял, что я имела в виду!
- Понял, понял, - усмехнулся он. – Пока ты сама того не захочешь, никакого секса.
- Я не захочу.
- Да, конечно, - он явно не был намерен спорить. – Все в твоих руках, Мария.
Его горячее дыхание обжигало шею, и я вздрагивала каждый раз, когда Женя наклонялся слишком близко, так, что его щетина царапала мою кожу. Я собиралась озвучить очень актуальный вопрос, спросить, зачем он делает всё это и пытается уговорить меня переехать к нему, но почему-то в горле как будто ком стоял, а по телу периодически прокатывалась волна дрожи.
Вторая рука Антонова, до сих пор упиравшаяся в столешницу, тоже легла мне на талию, и я дернулась, напоминая себе: мне он совсем не нравится. Мне надо его ударить посильнее, желательно коленом в причинное место, и убежать отсюда поскорее. Но мы были на работе, играть пару – это теперь наши служебные обязанности, и тут, наверное, кто-то был. Я убедила себя в том, что слышала чьи-то шаги, и когда Женя рывком прижал меня к себе и впился в губы страстным поцелуем, не оттолкнула его, а обвила его шею руками и прильнула к нему всем телом, наслаждаясь неожиданным жаром страсти.
Мне не должны были нравиться эти поцелуи, нет! Где-то на задворках сознания ещё осталась дурацкая мысль, что Женя что-то плохое задумал, а я каким-то образом стала инструментом в его руках и теперь просто сама же позволяю воплотить в жизнь какое-нибудь мерзкое коварство. Но…
Что там было после "но", я успешно забыла. Страстный, пылкий поцелуй привел к тому, что в голове у меня была блаженная пустота, и даже когда Женя выпустил меня из объятий, я ещё довольно долго просто моргала, не в силах прийти в себя.
- Ну, и как это понимать? – я надеялась, что мой голос звучит хоть немножечко возмущенно. Конечно, надежда умирает последней, и моя, кажется, была готова скончаться уже в ту секунду, когда я перехватила довольный взгляд Жени.
- Как исполнение служебных обязанностей, - совершенно неискренне заявил он. – Так что, мы поедем к тебе сегодня собирать вещи?
Я ещё раз взглянула на ключи, которые, оказывается, всё ещё сжимала в руке. Они нагрелись и уже успели оставить отпечаток у меня на ладони, такой себе маленький оттиск, который останется как минимум на полчаса, а если вжать сильнее, то может превратиться и в гематому.
Надо было сделать над собой усилие и сказать Жене, что никуда я переезжать не буду. Свободная и независимая Мария Карпович никогда не будет принимать такие подачки, а уж тем более не позволит затянуть себя в какую-то непонятную аферу, которую наверняка запланировал Женя.
Сказала ли я ему хоть слово? Высказала ли всё, что думаю о его коварном предложении?
Боже, да нет, конечно же! Во-первых, я прекрасно понимала, что Женя вновь уболтает меня и уговорит всё-таки согласиться, а во-вторых, да я же мечтала о том, что покину эту конуру!
- Слушай, - вместо этого заговорила я, - может быть, я тебе платить буду? За съем комнаты? Ну так как-то честнее получится.
Женя прищурился.
- А ты знаешь, сколько стоит снять комнату в киевском новострое?
- Ну-у-у, - протянула я, отгоняя прочь мысли о кредитах и всяких там дающих молоко животных. – Наверное, выйдет дороже, чем съем моей квартиры. Хотя, там же квартира отдельная, а тут только комната… Ну, может, по дружбе сделаешь мне скидочку?
Не знаю, какая у нас там с Женей могла быть дружба, но его это предложение явно рассмешило.
- Так уж и быть, - вздохнул он. – Я согласен.
- Так сколько это будет стоить?
- Ну… - Женя назвал цену.
Было, несомненно, дороговато, но я прикинула, что смогу себе позволить.
