— Получил?! Еще посмеешься? — показываю ему кулак.
Злится. Делает шаг ко мне, с лицом, не предвещающим ничего доброго… Хватаю подушку потяжелее и снова пуляю. Перехватывает на этот раз и решает действовать по-другому: подбегает и начинает лупить по заднице пуховой «подружкой».
Вырываюсь. Мне почему-то вдруг становится смешно. Но веселье быстро завершается: черный хвостатый «демон» слышит шевеление и поднимает голову, прекращая храпеть. По комнате летают подушки, перья, пух! А он спит… Непорядок.
С громким тявканьем подскакивает к нам. Начинает рычать и хвататься за угол подушки. Или за мои шорты?! Кажется, что он хочет укусить меня или вовсе сожрать. Сафин не замечает собаку, продолжает колотить меня подушкой, провоцируя пса еще громче лаять и набрасываться. Замираю в ужасе, а затем сама не понимая как, запрыгиваю на шею Росу. Джо скачет вокруг нас, пытаясь схватить меня за любой более-менее съедобный мосол.
— Ты решила устроить ролевые игры? — спрашивает Сафин. Он, наверное, тоже не понял, как я в секунду оказалась на нем. — Ты обезьянка, я твоя лиана? — продолжает острить. А я заливаюсь краской. И правда, как-то очень близко. Зона личного пространства нарушена. Причем по моей инициативе.
— Я бы с удовольствием от тебя отцепилась…
— Да? — поднимает брови. — Пожалуйста! — перестает поддерживать меня.
Лишившись опоры, сползаю. В пасть зубастому чудищу. Визжу и лезу обратно.
— Рос! Я передумала, держи меня! — Приходится еще сильнее вцепиться руками ему в шею. Стыдно, но страх побеждает смущение. Подтягиваю ноги, чтобы избежать укуса. Обхватываю его корпус. Ой. — Нет! Не надо! Не так! — невоспитанный гад решил проверить на твердость мышцы моих ягодиц. Я, конечно, их неплохо накачала, но не для того, чтобы некоторые очкарики руки распускали!
— Чего?
— Руки убери!
— Сама уж определись: то убери, то держи… — шепчет и смотрит на меня странно. Наши носы очень близко. И вообще… Как-то быстро у нас все происходит. Начинаю смущаться. Не знаю, куда деть руки, но приходится обвивать его шею. Как будто обнимаю. Надо срочно слезать с него! Мы слишком мало знакомы для этого…
— Пожалуйста, скажи псу, чтобы не ел меня. Пусть уйдет, — уговариваю.
— Не ешь ее, в ней одни кости… Хотя ты любишь похрустеть! — продолжает шутить.
— Рос! Прошу по-человечески. Если не хочешь, играть в ролевые игры. «Пиявка и ты» называется. Но приятно не будет, гарантирую.
— Ух… уверена, что выбрала правильную тактику? — перестает шутить и прищуривается. — Может, пиявка — то, что мне сейчас нужно?
Даже не знаю, что на это ответить. В горле резко пересыхает, а сердце сейчас из груди выпрыгнет.
Шлеп, шлеп, шлеп, — слышу по полу.
Если бы не топот, наша игра в гляделки могла кончиться совершенно не так, как я планировала. К счастью, пес дает мне шанс спастись от озабоченного Ростислава. Уходит из комнаты. Еще бы дверь за собой закрыл.
Спрыгиваю, одергивая маечку, и на всякий случай отступаю на безопасное расстояние. Мало ли… набросится. Но не собака, а Сафин. Кого из них надо бояться сильнее? Пока не решила.
— Так что за договор? И куда девались твои деньги? — подпираю бока кулачками. Очень интересно узнать, что за авантюра, в которой мне предстоит участвовать.
— Да ничего особенного. Ты что-нибудь знаешь про прожиточный минимум?
— Ну… да.
— Сколько?
— Около двадцати тысяч.
Задумывается.
— Маловато, конечно… но выжить можно. Надо найти заначку. Где обычные люди ее держат?
— На карте.
— Нет. Мысли шире.
— Под матрасом, — хихикаю и залезаю рукой среди постельного белья. Ищу. — Ага! Вот.
В моих руках четыре красные бумажки.
— Видимо, нам решили устроить квест: найти деньги по квартире. Первое задание успешно выполнено. Где остальное?! — Прикидывает в уме.
— Что еще?
— Ну остаток… Прожиточный. Так… на бензин сотню, на корм и спа для Джо еще двести… От курсов придется отказаться… пятьсот в месяц. Или хватит? — смотрит на меня. — Тебе одежда нужна. Это не меньше, чем полмиллиона. И как на все делить?!
— Буду ходить в пижаме.
— Нет.
— А как иначе? Ты на двадцать тысяч рублей давно жил?
— Рублей?! — вздрагивает.
— Ну да. А ты в чем считал? В тугриках?
— В евро. Я давно трачу в евро, милая.
— Спешу огорчить. Прожиточный минимум считается в рублях.
Сафин бледнеет и качает головой.
— Нет. Ты, наверное, ошиблась… — подбегает к матрасу и, расшвыривая белье, переворачивает всю кровать. — Ищи! Что стоишь?!
— Рос… Прожиточный минимум считается в рублях. Это не шутка.
Даже жаль его: такой растерянный сидит и на красные «пятерки» смотрит. Им, наверное, стыдно, что они маленькие и невзрачные, вот и покраснели. Не то что евро!
— Интересно, если квартира съемная, то за нее платить придется, — оглядываюсь и озвучиваю свои мысли.
— И почем сейчас аренда такого «элитного» жилья? — спрашивает Сафин.
— Семьдесят. Плюс счетчики.
— Семьдесят чего? — решает переспросить.
— Тысяч. Рублей.
— О…
— Уже не кажется, что это мало? В рублях? — усмехаюсь.
— Не знаю, я еще не свыкся с этой мыслью…
— Все познается в сравнении.
— Ну… Я за одну няньку для Джо плачу в два раза больше… платил.
— Зачем ему нянька?
— Как зачем? Выгулять, покормить, поиграть… Я весь день на работе, а ему нужно внимание. Ну теперь придется тебе эту роль выполнять. Раз уж мы ограничены в средствах.
— Ни за что! Я к нему и близко не подойду.
— Да он нестрашный. Привыкнешь.
— Нет!
— Пару раз наступишь на его кучки и в лужицы, а на третий пойдешь на прогулку. А вообще, для семидесяти в месяц квартира отстой. Где кондиционер? Где джакузи? Где вид на Кремль?!
— Неправильно ты рассуждаешь… Надо радоваться, если мы тут единственными жильцами окажемся…
— В смысле? Коммунальные квартиры — это пережиток, — не совсем уверенно говорит Рос.
Закатываю глаза. Барин далек от жизни простолюдин.
— Что?! Разве, такие еще бывают?
— Соседи тоже разные есть, — начинаю смеяться.
— Не понял?
— Ну ты, я и семья тараканов. Или мышей. А может, и в комплекте. Такое себе соседство…
— Это розыгрыш, да? Какие к черту тараканы?!
Рос бросает на меня сердитый взгляд, будто я виновата во всех грехах и самолично развожу рыжих «усатиков», подкармливая и выгуливая их семейство. Пожимаю плечами, а он подходит к шкафу. Этому чуду мебельного искусства, видимо, в обед лет двести исполнилось.
— Ух, да тут разнообразие! — открывает и вытаскивает два костюма. — И как выбрать в чем идти?
— Надевай оба не мелочись.
— Так… а в твоем что? — пропускает мой сарказм мимо ушей и открывает вторую дверцу. — Ага, тут есть платье. Шикуем. Пригласил бы тебя в ресторан, да нечем платить! Как там во Франции? Можем к твоей бабушке в кафе заехать, мы же теперь нищие. Как раз давно фуа-гра не ел.
Рос перестает нести чушь и смотрит на часы-инвалиды, едва передвигающие стрелки. В этой квартире все на последнем издыхании.
— Что-то я заболтался. Надо на работу ехать.
— Идти.
— Нет, ехать.
— У тебя нет машины.
— Точно, — смотрит на меня, так, как будто я могу ему чем-то помочь. Но я не маг и не волшебник.
— Метро?
— Нет уж, я там заблужусь, — набирает номер. — Макс! Ты жив после вчерашнего? Макс?! Поговори со мной!
— Что с ним?
— Язык отнялся.
— Как это?
— Не знаю, но, судя по всему, приехать он не сможет.
— Конечно, ты ведь утопил его авто. Или желаешь, чтобы Лобанов на метро за тобой приехал?
Молчим. Смотрим друг на друга.
— Ладно. Рассказывай, как этим «метром» пользоваться.
Рос, оказывается, абсолютно не готов к выходу «в люди». Немного страшно, как бы он и правда ни потерялся среди веток огромной подземной системы. Нет, я не то чтобы беспокоюсь за него, скорее меня волнует его пес. Он же по наследству ко мне перейдет, а я собак боюсь. Такого добра не надо.
