Мне так смешно и хорошо, что порой слёзы текут по щекам от переизбытка эмоций.
Боже, Морозова, ну когда ты в последний раз вот так отдыхала?
Ловлю себя на мысли, что мне очень жаль, что скоро это всё закончится… Глупо, да?
— Ты, кажется, ещё что-то про выплеск негативных эмоций говорил? — напоминаю Лёше, когда мы бродим по парку, раздумывая, чем бы ещё заняться.
— Что, остались негативные эмоции, Снеж? — хмыкает броцов, в который раз пролистывая на телефоне фотки из Дома Великана.
— В глубине души. Я была бы не против и от них избавиться.
— Есть прикольная штука. На карте парка я тоже видел. Короче, сейчас сама всё поймёшь.
Прикольная штука, о которой говорил Лёша, действительно оказывается прикольной. Я раньше слышала о таком, но сама никогда не пробовала. Мне казалось, что это точно мне не может понадобиться. А в реальности, это иногда бывает нужно всем.
Мы с Лёшей выглядим нелепо в защитных костомах и в подобиях скафандров на голове. На небольшом столике перед нами лежат тарелки. Их мы сейчас будем бессовестно и от души колотить об стены и пол.
— Готова? Когда будешь бить, представляй, что тарелка летит в твоего врага. Очень помогает, — поясняет Лёша.
Так я и делаю.
Маринку представляю, начальника своего, Свиридова, а также некоторых людей из прошлого. Все свои обиды, боль, невзгоды — всё разбиваю вдребезги, позволяя душе освободится.
Это весело, это здорово, это успокаивает и расслабляет.
Это именно то, чего мне не хватало.
19 глава
— Ну, как? Понравился тебе сюрприз, Снеж?
Мы с Лёшей покидаем парк почти перед закрытием. И несмотря на то, что мне действительно было весело и абсолютно всё понравилось, я ощущаю лёгкую печаль в груди.
Может, мне просто не хочется ехать домой?
— Да. Здорово было, — киваю, поджав губы.
— Точно? — Борцов иронично выгибает бровь, открыв передо мной дверь автомобиля.
— Честно! Я не обманываю!
— Вот и хорошо, — улыбается Лёша и заводит мотор. — Я тут у вас в центре горку видел ледяную. Съездим, прокатимся? Или ты устала?
Я опускаю взгляд вниз и начинаю ногтём царапать ремешок сумки, делая вид, что меня не особо заинтересовало его предложение. Пусть не зазнаётся!
— Нууу мооожно, — тяну я и краем глаза замечаю, что Лёша самодовольно ухмылается.
Догадался, что домой я не особо ехать хочу? Да ну и плевать. Даже не стыдно!
В центре города атмосфера царит не такая, как в парке. Там было больше толкучки из-за того, что помещение крытое. Здесь же народу поменьше и не так много детей, зато полно влюблённых парочек и в принципе молодёжи.
Девушки под руку с парнями прогуливаются под яркими гирляндами, наворачивают круги вокруг большой новогодней ёлки и, задорно смеясь, катаются с горки под громкие хлопки салютов вдалеке.
И пусть мы с Лёшей не влюблённая пара, я сейчас чувствую себя сопричастной к некоему таинству, когда в груди зарождается что-то тёплое, тягучее. Это чувство заставляет людей дурачиться, вести себя странно и даже глупо. Оно само по себе создаёт атмосферу праздника и счастья.
Вот он — Новый год. Он не снаружи, он внутри. В сердцах людей, в их душах. В их неодиночестве.
И я Снежана Морозова сегодня не одна. Да. Я не одинока. Наслаждаюсь праздником с почти незнакомым мужиком, с которым чувствую себя собой больше, чем с кем бы то ни было раньше.
Кто мог знать, что вроде бы начавшийся не очень весело новый год приготовил мне такие замечательные подарки?
— Скатимся с горки на ледянке? — тянет меня Лёша за собой.
Я не сопротивляюсь. Мы весело поднимаемся наверх по снежной лестнице, где совершенно бесплатно предоставляют ледянки. За тюбинг же надо заплатить.
— Снежных горок ты не боишься, Снежка? — подкалывает меня Лёша. — Тебе с твоим именем не положено.
— А если боюсь то, что?
— Тогда на ледянке ехать не получится. Нужно будет взять тюбинг, чтобы мы съехали вместе и я мог тебя защитить, заключив в свои объятия, — совершенно серьёзно произносит дьявол-Борцов.
— Да ты просто невыносимый! — со всей силы бью его по руке, а он ржёт.
— Давай так, ты произносишь защитное заклинание, а я беру на себя физическую функцию защиты. Идёт?
— Боже, ну какой придурок, — ворчу я, а сама улыбаюсь, зарывшись подбородком в ворот пальто.
Придурок, но милый.
Горка снизу такой высокой не выглядит, а вот сверху кажется, что мы на вершине многоэтажки стоим. Поэтому в кровь просачивается лёгкое волнение, когда мы с Борцовым усаживаемся в тюбинг. Он сзади, а я спереди. Почти ложусь на его грудь. Он обхватывает меня руками и теснее жмёт к себе.
Снова ощущаю приятное покалывание в груди и внизу живота.
Морозный воздух, салюты в небе, вся площадь светится огнями. Запах Лёшиных духов проникает глубоко в лёгкие, тепло его рук окутывает со всех сторон. Кажется, так бывает только в кино.
— Не боись, Снеж. Я тебя держу, — говорит Лёша, после чего отталкивается ногами и мы с огромной скоростью летим по горке вниз.
Я смеюсь громко и открыто. Из-за ветра на глазах выступают слёзы и тут же замерзают на ресницах.
— Лёша, мы сейчас упадём! — ору я.
— Ага! — кричит в свою очередь Борцов.
— Что значит, ага?!
— То и значит! — хохочет мужчина за миг до того, как мы переворачиваемся и кубарем летим в сугроб.
Холодный снег забирается под пальто и шапку. Холодно жуть, но так весело! Я валяюсь на спине, а Лёша падает на меня сверху. Мы оба чуть ли не задыхаемся от смеха.
Но в какой-то миг нам становится не смешно. Не знаю, когда точно. Наверное, когда мы понимаем, как близко наши лица сейчас находятся друг к другу.
Смех стихает. Холодные Лёшины пальцы касаются моей щеки, затем губ, медленно скользят вверх и убирают снежинки с ресниц.
Сердце грохочет как сумасшедшее, кажется, в унисон взрывам салюта.
— Завтра моя очередь готовить для тебя сюрприз, — выдыхаю слова вместе с паром.
— Согласен, — отвечает Лёша сипло.
— Пора ехать по домам…
— Ага…
— Для этого нам нужно встать.
— Точно, — кивает мужчина.
— Лёш, — улыбаюсь я невольно.
— А сегодня прощальный поцелуй я заслужил, Снежинка? — перебивает меня Борцов.
Изо всех сил качаю головой, словно саму себя пытаюсь убедить, что не заслужил.
— Не фантазируй лишнего! Я просто провожу с тобой время. И ничего больше.
— Да ладно. Ты сама хочешь, чтобы я тебя поцеловал, — хмыкает Борцов, сильнее вжав меня в сугроб.
— Чего-чего? У кого-то корона на голове мозг придавила?
Лёша смеётся.
— Спорим, Снеж, на желание, что меньше чем через три дня ты сама меня поцелуешь?
— Не будет подобного!
— Доказать можешь? Спорим?
Лёша поднимает руку, предлагая скрепить спор. Я смотрю на ладонь и думаю, что Лёша совсем свихнулся. Я ж легко выиграю, даже если вдруг сильно-сильно захочу его поцеловать, то и перетерпеть смогу.
— Спорим! — сжимаю его руку, вздёрнув подбородок.
Борцов дует на наши замёрзшие руки горячим дыханием. С неба начинает крупными хлопьями валить снег, а громкий хлопок салюта разбивает наш спор.
Минут через пятнадцать мы подъезжаем к общаге. Мне всё ещё не хочется расставаться, потому что с Лёшей было на самом деле весело. Но и устала я нехило. Перед завтрашним днём было бы неплохо поспать.
— Снеж, дай мне свой номер. Чтобы если что, мы созвониться могли.
Я быстро надиктовываю цифры Лёше, после чего он делает дозвон на мой телефон.
— Запиши себе тоже. Звони в любое время.
— Прям в любое?
— Ну, не совсем. С часу до трёх ночи я провожу время с другой девушкой. Так что, звони после трёх.
— В смысле, с другой? — хмурю брови, повернувшись к мужчине, а этот придурок тихо ржёт.
— Вот же ты… Гад гадский! — луплю Борцова перчаткой по лицу и вылетаю из машины.
— Просто признайся, что хочешь целоваться! И что не потерпишь другую девушку рядом со мной! — кричит он мне через окно.
