Демид
Я в кабинете психотерапевта развалился в огромном кожаном кресле, которое затягивало меня как зыбучий песок. Примерно также в непонятную муть меня утягивал наш с ней разговор. Нет, я предполагал, что рано или поздно причина состояния Леры всплывет. Но никак не ожидал, что все это будет напоминать мне визит к директору интерната, куда я постоянно захаживал. Честно, мне кажется, мужик, когда меня уже оттуда выпустили, нажрался вусмерть на радостях.
Главное, что меня всегда раздражало в тех наших беседах, - это бессмысленность. Не мог человек, разворовывающий деньги, выделявшиеся государством на сирот, мне объяснить, почему я должен вести себя, как положено, а он может продолжать жить так, как живет.
Вот и сейчас разговор между мной и Вероникой Олеговной был бессмысленным. Если она думает, я не понимаю, что натворил, то я понимаю. Только сделать что? Пойти накатать чистосердечное и попросить посадить меня за решетку? А толку? Лера сразу же выздоровеет от восторжествовавшей справедливости? Вряд ли. И с ней-то что будет в этом случае? Реалии жизни никто не отменял. Чтобы жить, нужны деньги. Чтобы хорошо жить, нужно много денег. А ей тем более, учитывая счета за лечение.
- Демид Михайлович, - и снова пауза, видно, что психотерапевт подбирала слова.
Я был в ее кабинете уже минут пятнадцать, и мне надоело. Мне хотелось, чтобы она прямо высказалась, а не лила воду мне на уши.
- Я проводила сеансы гипноза с Валерией. И она мне рассказала, что произошло.
Меня обжег взгляд черных глаз женщины. Ясно, ей самой надоело недоговаривать.
- Вы ее изнасиловали?
Я, конечно, рисковал, отвечая прямо, но мне нужно знать, как быть.
- Да.
Худшее в этой ситуации - начинать объяснять и оправдываться. Никогда не любил делать ни того, ни другого. Мне помощь врача не нужна. Я хочу, что она привела девчонку в норму.
Женщина невесело усмехнулась.
- Вы даже отрицать не собираетесь... Не боитесь?
- Нет, не боюсь.
- Действительно, чего Вам бояться? Девушка полностью от Вас зависима. Можно делать, что душе угодно. Или не совсем душе.
Она еще меня воспитывать собралась? Нет, вот этого не надо.
- Послушайте, Вероника Олеговна, Ваша задача - не оценивать мои поступки, а помочь Лере. Как Вы думаете, если бы я продолжал с ней делать то, что моей душе угодно, она была бы еще жива?
Как же вспыхнули огнем черные омуты! Никогда не любил черноглазых. Тяжелый у них взгляд.
- Это не разговор врача и пациента. Поэтому я не буду соблюдать этику. Отвечу прямо. Если бы Вы продолжили подвергать ее насилию, она бы, скорее всего, покончила с собой. И даже если бы этого до сих пор не сделала, то по какой-то случайности. Попытки бы, безусловно, были.
- Тогда я тоже отвечу откровенно. Попытки и были. Пускай не слишком продуманные, а спонтанные, но... она нашла бы способ. То, что я сделал… Я не могу повернуть время вспять и изменить этого. Сейчас мне важно, чтобы с девушкой все было в порядке.
- А Вы понимаете, что "в порядке" для нее может не наступить? Психика - тонкая материя. Сломать очень легко, а восстановить бывает невозможно. Зачем Вы забрали девушку к себе?
Похоже, этот разговор должен быть откровенным, иначе пользы от него не будет.
- Тогда я не знал, что положение так серьезно. Мне понравилось быть с ней, и я не видел причины отказывать себе в удовлетворении своих желаний. Родные после случившегося выгнали ее из дома. И я предложил ей жить со мной.
- В обмен на что?
- Вы можете не прожигать во мне дыру. На секс, - я помолчал и добавил, - Само собой, этого делать, тоже не следовало. Ей нужна была помощь специалиста уже тогда. Но я не обратил внимания.
- Последующие половые акты также сопровождались применением насилия7
- Нет. Но и восторга у девушки не вызывали. Она меня ненавидит и боится. Временами испытывает отвращение.
- Вам не кажется, что Валерию лучше отпустить?
Я сменил положение, оперся локтями о колени и потер виски ладонями.
- Куда? И что с ней будет?
Теперь настала очередь замолчать доктора.
- Вы рассчитываете на то, что она останется с Вами?
- Не знаю, но да. Я бы хотел этого.
- Вы должны понимать, что к Вам она не сможет относиться так, как будто ничего не произошло. И половые акты... Мне нужно будет обсудить с ней то, как она себя во время них ощущала. Но отклика, который вызывает партнер у здоровой молодой женщины, в Вашей ситуации, скорее всего, не будет уже никогда.
Я посмотрел женщине прямо в глаза, и отводить взгляд не стал.
- Если ничего не получится, я ее отпущу. Обеспечу материально и отпущу. Но пока... Вы ведь не можете знать на сто процентов. А я... я попробую.
Лера
Время лечит. Его течение отодвигает от нас то, что ранит сильнее всего. Постепенно стираются воспоминания. Тело забывает боль. И даже, если все еще болит душа, то ты учишься заталкивать эту боль в самый темный уголок. Учишься забывать, что тебе больно.
Лечение дало свой результат. Я перестала шарахаться от каждой тени, стала нормально есть и спать. Кошмары снились очень редко. Да и заканчивать свою жизнь в петле или под колесами автомобиля, я передумала. Ни один мужчина этого не стоит. Я даже смирилась с существованием под одной крышей с Демидом. Он, к счастью, не настаивал больше на интиме. А мне только этого и надо было.
Где-то в начале мая мы съездили и оформили перевод в столичный университет. Я училась на специальности «связи с общественностью». А перевели меня на факультет психологии. Жизнь продолжается. Не знаю, сколько это стоило Демиду, но стесненным в средствах и жадным парень точно не был. Я никогда не была дурочкой, и деньги отца не имели к моей учебе никакого отношения. Поэтому я рассчитывала, что с дальнейшей учебой справлюсь сама. Правда, мне пришлось нагонять те месяцы, что я пропустила, и разницу между дисциплинами. И тут все шло по старой схеме. Репетиторы, деньги, Демид. Но я его не звала. Он сам пришел и испортил мне жизнь. Теперь настал черед ее исправлять.
Вероника Олеговна рекомендовала посещение занятий в университете для восстановления социально-коммуникативных навыков, хотя Демид был за то, чтобы подготовиться к сессии и сдать ее, а с нового учебного года будет видно. Но мне надоело сидеть взаперти и склеивать себя из обломков. Настало время двигаться вперед. Университет выбирал Демид после беседы с врачом и с учетом дальнейшей специфики обучения. Учебное заведение было непростое, но где-то дней за десять при помощи репетиторов мне удалось подготовиться к продолжению обучения.
В первый учебный день Демид отвез меня и передал с рук на руки заведующему кафедрой моей специальности. Им оказался высокий худой мужчина, который часто поправлял очки, и настороженно поглядывал на Барса.
Прежде чем уйти, Демид удержал меня за руку, хотя старался избегать прикосновений, и, добившись, чтобы я посмотрела на него, сказал:
- Лер, если будут какие-то проблемы, наберешь мне. Я подъеду и разберусь.
Я попыталась вытащить руку, но не тут-то было.
- Лера-а-а! Ты мне не ответила.
Я перестала отнимать руку.
- Хорошо, Демид. Я поняла. Если что-то мне не понравится, то нужно звонить тебе. Ты приедешь. И что сделаешь?
Его лицо осветила открытая мальчишеская улыбка.
- Я придумаю. Но ты мне позвонишь.
Вот как с ним можно разговаривать? Как он собрался улаживать мои проблемы в университете?
Но выход, как всегда, один.
- Хорошо, Демид, - согласилась я, чтобы он еще в аудиторию со мной не пошел.
На секунду мне показалось, что он меня поцелует в щеку. Но он просто отодвинулся, выпустил мою руку, развернулся и ушел.
За прошедшее время у меня появился новый айфон последней модели и новая одежда. Ладно, телефон, но как Демид угадывал с одеждой, мне было не понятно. Размер подходил точно, вещи были модными, и цветовая гамма не соответствовала моему настроению. Абонентский номер я сменила, справедливо рассудив, что если родители не обеспокоились судьбой единственной дочери за столько времени, то как-нибудь я обойдусь без таких родителей.
