Рустам аккуратно сажает меня на заднее сидение машины. Я замечаю Карима, который выходит из дома следом за нами. Рустам начинает наспех объяснять ему, что случилось, просит присмотреть за Ами. Муж ведет себя так, будто его вовсе не удивляет тот факт, что я жду ребенка... или ждала...
Через минуты три Нимб подбегает к машине и сует мне в салон пакет с вещами и мою сумку.
- Я подумала, что понадобится. Там ведь наверняка документы.
Я благодарно киваю и начинаю вытаскивать белье и одежду. Рустам уже заводит двигатель, бросив на Нимб нетерпеливый взгляд, чтобы та поскорее закрыла дверь и позволила нам уехать. Машины неотложки поблизости я еще не вижу.
- Ян, ты только не паникуй. У меня крови тоже много было, когда я ребенка чуть не потеряла. Карим меня вообще без сознания вез в больницу. Но все обошлось. Не нервничай, ладно? Иначе хуже сделаешь.
Снова шмыгаю носом и вытираю слезы тыльной стороной ладони. Когда мы созванивались с Нимб четыре года наза, когда она лежала в больнице из-за угрозы выкидыша, я и не представляла, насколько ей тогда было страшно и тяжело. Сейчас представляю. Тревога буквально разрывает сердце на части и кислотой разливается в груди.
Дверь захлопывается, машина срывается с места. Рустам не едет, а мчит по дороге. Я вижу, как напрягаются его руки на руле, как неестественно прямо держит он спину.
Быстро надеваю чистые трусики, штаны и майку с кофтой. Грязные вещи убираю в пакет. Мне кажется, или кровотечение стихло? Это хороший признак или же наоборот - все кончено?
- Рустам... прости, что не сказала о ребенке раньше... Я сама только утром точно о беременности узнала. Хотела рассказать тебе вечером, потом... все это случилось с Ами и Северовым... Я боялась тебя тревожить еще сильнее...
- Я знал о ребенке, Ян, - резко обрывает меня муж. - Валера мне рассказал, что вы в больницу ездили. А Северов звонил, когда тебя похитили. Он в твоей сумке фото УЗИ нашел. Только потом крысеныш сбежал. Сначала он там был. Рядом с вами.
Я недоуменно смотрю на Рустама, прижимая ладонь к животу. Так он все знал?
- А почему ты ничего не сказал? Ну, когда приехал за нами. Ты... не рад?
Он резко поворачивается ко мне и окидывает тяжелым взглядом.
- Что за глупости, Ян? Конечно, я рад. Я, бл*дь, счастлив! Был... пока не увидел тебя сегодня у лестницы в слезах.
Прикусив губу до боли, я опускаю взгляд на свои колени. Всхлипы снова начинают разрезать тишину в салоне. Я хочу их сдержать, но не выходит. Да и как это возможно, когда скоро я, возможно, услышу самое страшное - малыша не будет...
- Ян, ты, правда, собиралась от меня скрыть, что беременна была? Если бы я не приехал, то дальше что? Ты бы поехала в больницу на скорой и потом наврала бы? Это я о том, что ты говорила своей подруге в доме.
Я судорожно качаю головой и прижимаю ладонь ко рту. Он же все слышал...
- Это истерика. Я с психу сказала, любимый... Я бы не стала тебе лгать... прости, пожалуйста. Прости меня!
- Все. Успокойся. Не плачь. Я ни в чем тебя не обвиняю. Только не тебя.
До больницы мы доезжаем минут за двадцать, хотя мне всегда казалось, что от дома Нимб до медгородка довольно приличное расстояние. Рустам так гнал, что мы буквально летели по дороге, а не ехали. В здание он меня тоже заносит на руках. Даже спорить с ним бесполезно.
- Моей жене нужна помощь! Она беременна, но у нее началось кровотечение! - выпаливает он врачам и медсестрам в приемном покое.
Его сразу просят положить меня на каталку и показывают комнату ожидания, где он может подождать, пока меня осмотрит врач.
- Я с ней хочу пойти, - рыкает муж на одну из подошедших к нему медсестер.
- Не глупите, мужчина. Вас будут держать в курсе. Лучше возьмите себе кофе и успокойтесь. У нас тут периодически вот такие взвинченные папаши появляются. Еще в отделении на этаже вас не хватало!
**********
Полчаса ожидания.
Такие долгие полчаса. Как вечность.
Осмотр врача, забор анализов, УЗИ, капельница... И Рустама нет рядом. Он сейчас где-то там, в комнате ожидания, как тигр в клетке. Я уверена, рвется сюда, но его пытаются успокоить, угомонить и просят подождать врача, который сам к нему спустится и все расскажет. После того, как расскажет мне...
- Еще раз доброй ночи, Яна Андреевна, - в палату, где я, дрожа от страха и тревоги, лежу под капельницей на кровати, заходит врач, Алескей Антонович - он же осматривал меня чуть ранее. Высокий, статный мужчина, около сорока лет. В его руках планшетка, видимо, с моей историей болезни. Он опускает в нее взгляд, и долго-долго молчит. Очень долго... затем медленно переводит тяжелый взгляд на меня. - Яна Андреевна... мне очень жаль, но беременность сохранить не удалось. У вас случился самопроизвольный аборт с полным отторжением плодного яйца. Сейчас вам колят антибиотики и противоспалительные, чтобы...
Я его не слушаю.
Больше не слушаю.
Потому что не хочу слушать. Я сейчас даже дышать не хочу. Хочу исчезнуть. Навсегда. Закрываю глаза, чтобы темнота подарила мне жалкую иллюзию забытия и одиночества. Сглатываю с трудом - горло сдавило. Слезы текут по щекам, но я их не вытираю. Пусть текут.
Это я виновата. Я должна была поехать в больницу сразу, я не должна была отпускать Валерия - пусть довез бы меня сам до квартиры, и никакого похищения не было бы. Я должна была сделать хоть что-то, но не сделала. Я не сохранила ребенка. И теперь его у нас не будет.
- Яна Андреевна? Вы меня слышите? Вам дадут успокоительные, а завтра мы с вами поговорим, хорошо? Не нужно сильно плакать. У вас все еще обязательно будет. Это я вам обещаю, как врач. Вы здоровая и молодая. Родите еще своего малыша, и не одного. Просто в следующий раз, будете планировать беременность.
Я все еще лежу с закрытыми глазами. Чувствую, как прохладная рука мужчины скользит по моей щеке, вытирая слезы.
- Ваш муж просится к вам. Сейчас он поднимется.
Я качаю головой и всхлипываю.
Нет. Нет. Только не Рустам. Что я ему скажу? Как мы это переживем?!
Хочу остановить врача, крикнуть, чтобы не позволял никому подниматься в палату, но сил нет, и он уже выходит.
Я поворачиваюсь набок и тихо плачу. Нос закладывает, глаза горят, а рука все еще тянется к животу, чтобы погладить. Только там больше нет ребенка.
Мне так холодно и одиноко. Так хочется согреться. И хоть я не представляю, как говорить о случившемся с Рустамом, как вынести и свою, и его боль одновременно, мне он необходим. Сейчас я понимаю, что он мне невыносимо нужен. Хочу, чтобы он лег рядом, обнял меня и сказал, что все будет хорошо, что мы справимся, что я ни в чем не виновата.
Я лежу так долго. Минута, две, три... десять... Приходит медсестра и снимает капельницу. Вкалывает мне успокоительное, а Рустама все еще нет. Он не поднялся. Почему? Не хочет меня видеть?
- Скажите, - зову слабым голосом медсестру, когда она уже подходит к двери, намереваясь выйти, - а вы... не знаете, где мой муж? Он был в комнате ожидания. Не могли бы вы его позвать?
Женщина поворачивается и смотрит на меня с сочувствием.
- Кажется, ваш муж ушел после разговора с врачом.
15 глава
Рустам
Десятая сигарета за полчаса, а словно не курил вовсе. Чирк зажигалки. Новая затяжка, но дыма не чувствую. Нихуя не чувствую кроме сдавливающей и скручивающей боли в груди.
Яна потеряла ребенка. Из-за меня, разумеется. Из-за того, что я оставил ее здесь одну. Из-за того, что в прошлом занимался не тем, чем стоило.
Я ждал, когда ко мне выйдет врач, ходил из угла в угол в этом ебаном зале ожиданий, но не выдержал и все-таки поднялся на лифте в отделение. Меня не хотели пускать. Видели мое состояние.
Думал, рехнусь от тревожного ожидания. И не зря тревога меня сжирала. Когда врач сообщил, что, к сожалению, беременность сохранить не удалось, мне хотелось снести стены этого места к херам, чтобы хоть куда-то выплеснуть ярость и вину, что в один миг заполонили нутро.
