– Хорошая девочка! – чудовище впервые за ночь расщедрилось на комплимент. – Когда молчишь и слушаешься, вообще золото.
От такой похвалы Вероника мысленно выругалась и указала на дверь.
– Завтра воевать будешь. – Мерзавец читал ее словно раскрытую книгу. – Сейчас спи! Восстанавливай силы. Тебе они еще пригодятся.
Будто в подтверждение его слов, к копчику прижалось что-то тяжелое и бархатное. А широкий зевок за спиной теплым дыханием опалил шею. До мурашек. До томного, плавящего тело предвкушения.
Чтобы не дать повода для пятого акта, Веронике пришлось собрать в кучу все остатки воли и замереть. Еще бы провалиться в спасительный сон. Но она минуту лежала на кровати, другую, третью. А сон не шел.
Вместо сновидений в голову лезли непрошеные мысли. О том, что в коллекции Даш, Валь и прочих прибыло. О том, что не такой представляла свою первую близость после двух лет с Пашей. О том, что не было ни лепестков роз, ни комплиментов, ни нежности.
Не было вообще ничего из того, что в прошлой жизни радовало ее больше всего. А вместо откровений и признаний досталась волосатая медвежья лапа на груди и шумное дыхание в затылок, как у супругов, проживших в браке лет двадцать.
Глава 9. Утро добрым не бывает
Руслан, конечно, знал, что с Пожарской будет непросто, но не ожидал, что настолько!
Ноги эта газель утром все же сдвинула. Более того – до его пробуждения она успела принять душ, одеться и даже сделала кофе.
После почти двадцати лет брака Бадоев и не представлял, что все это можно провернуть без шума. На магию было похоже. Две дымящиеся кружки, какие-то бутерброды на тарелке, полностью одетая женщина. И при этом его никто не тормошил, не требовал помощи и не завидовал крепкому сну.
Впору было сгрести в охапку роскошную богиню бутербродов и отблагодарить старым мужским способом.
Но на этапе реализации Руслан застопорился. Вспомнил о работе. О том, что за его антилопой идет настоящее сафари и охранять ее гораздо важнее, чем трахать. Напомнил себе про мудака, которого его люди два дня пытались разговорить в гараже, а потом он лично выбил очень невеселую информацию... планы сломать девчонку и заставить работать на конкурентов. Подумал о том, как вредно совмещать личное с рабочим...
В общем, на целую долгую минуту, а то и две, застрял в собственных мыслях. И, как оказалось позже, это был фатальный проёб!
Какая логическая цепочка выстроилась в женской голове, оставалось только догадываться. Но, вдоволь налюбовавшись его хмурой, задумчивой рожей, Вероника вылила содержимое второй кружки в раковину, отправила бутерброды в мусорное ведро, а на кровать вместо себя с раздвинутыми ногами швырнула стопку одежды.
– Ясно. Понятно. Это была ошибка, – выдала эта звезда с таким важным видом, что у Руслана даже лицо перекосило.
– Если ты про выброшенные бутерброды, то да. Оттуда я есть не буду.
Не тратя время на нижнее белье, он натянул на задницу брюки. И, как был, с расстегнутой ширинкой, подошел к пыхтящей от гнева Пожарской.
– Ты азверин себе в кофе плеснула?
Попытался погладить ее по бледной щеке, но ведьма извернулась.
– Надеюсь, сейчас твоя болезнь тебя отпустит, – задрав подбородок, произнесла она.
– Не-ет, это был не азверин. Тут что-то тяжелее!
Уже не нежничая, Руслан за руку притянул эту дуреху к себе. И попытался губами коснуться губ. Вчера сработало хорошо. До сих пор нега по всему телу разливалась. В жизни такого кайфа не испытывал. И чего маялся столько дней?
– Тяжелее было вчера. А сегодня как раз все предельно ясно. – Вместо губ Бадоеву досталась щека. А вместо поумневшей бабы – еще более дикая зверушка. – Будем считать, что это терапия. Благодарность за спасение неделю назад. Теперь с чистой совестью можешь найти себе другой объект для слежки. Или вернуться к прежним.
– Эй, я тебя до сотрясения, что ли, затрахал?
Руслан обхватил белобрысую голову и на всякий случай устроил осмотр. Даже в уши заглянул. Хорошенькие, розовые, с нежными мочками, которые за ночь он облизывал столько раз, что уже почти своими стали.
– Вроде здоровая, – спустя минуту объявил диагноз. – Во всяком случае, внешних повреждений точно нет. А внутри мы сейчас другим способом проверим.
Под громкий «ох» он усадил гневную красотку на высокий барный стул. Потерся своим уже готовым к подвигам «младшим» о шов на тонких брючках. Вот только чудо, на которое рассчитывал, не случилось.
Бешеная тигрица, вытянувшая из него за ночь все соки, даже не дернулась навстречу. Не застонала. И не всхлипнула. Будто подменил кто-то, пока он спал. Вручил взамен горячей Снегурочки Снежную королеву и стер из памяти, как охрененно было вместе.
– И где я облажался?
Возбуждение схлынуло за миг. Ледяной душ принимать не пришлось.
– Это был сиюминутный порыв. Ничего больше. Обычно со мной такого не случается.
– Э-э...
Впервые в жизни у Бадоева даже слов не нашлось. Это он «порыв»... Сиюминутный? Этот дикий трах, что был сегодня ночью, всего лишь «ничего больше»?
Мозг отказывался воспринимать реальность. За сорок четыре года у Руслана случалось всякое. Иногда он говорил «баста». Иногда ему махали ручкой. Но наутро после диких скачек, после самых крутых скачек, какие он помнил... Сигнал между извилинами не проходил, как он ни пытался понять. Сбоило все в черепушке. Словно не баба эта дурная, а он сам получил сотрясение. Свалился в нокаут от первого удара.
– Через месяц-другой я вернусь на прежнее рабочее место к генеральному, так что предлагаю все забыть и доработать этот срок мирно. – У ведьмы и грамма совести не осталось.
Смотрела на него как на пустое место. И лупила фразами, как дятел – дубовое бревно.
– И все?
Его взгляд против воли уткнулся в декольте. Справа,
