Услышал тихий всхлип и стопорнул. Завис на пару секунд, все прислушивался, показалось мне или нет.
Оля чуть запрокинула голову, этого было достаточно, чтобы по ее лицу полоснул свет фонаря и обнажились слезы, скатывающиеся по щекам. Всегда терпеть не мог женские слезы. Потому что, когда девочка рыдает, зачастую ты настолько теряешься и абсолютно не знаешь, что с ней делать.
С Грицай особенно. Было мерзко даже допустить мысль, что это снова мой брат. И если утром я четко для себя решил просто не вмешиваться, в конце концов, это ее жизнь… то к вечеру этот настрой поутих.
А после встречи с Олькой напрочь исчез. Честно говоря, даже не хочется думать, сказала ли она мне правду по поводу того, что выгнала моего братца. Что ей мешало соврать, особенно если он попросил…
Я, конечно, не суперсыщик, но вроде как в словах ее фальши не услышал. Ну либо просто снова повелся…
Так всегда было.
— Так что это было утром? — Оля идет, повернув ко мне голову вполоборота.
— Говорю же, не выспался.
— М-м-м. Долго идти?
— Нет, — киваю на другую сторону дороги. — В том доме, на торце.
— Я там еще не была, — поправляет ремень сумки и дергает собачку на молнии чуть выше.
На самом деле она часто что-то на себе поправляет. То юбку одергивает, хотя она и так сидит идеально, то волосы. Телефон постоянно в руках теребит.
Открываю ей дверь в кофейню, пропуская вперед.
Оля выбирает столик у окна, в этом я почему-то и не сомневался.
— Я, наверное, только кофе буду, — стягивает с плеч куртку. — С апельсиновым соком.
— На диете?
— Ну, что-то вроде того, — уклончиво. — Зря, что ли, бегать начала, — улыбается и отодвигает от себя барную карту.
— Надеюсь, ты не против, если я поем? — бегло осматриваю меню. — Целый день сегодня по городу мотаюсь, не успел ни пообедать, ни поужинать.
— Да, конечно, — часто кивает.
Делаю заказ. Чуть откидываюсь на спинку деревянного кресла. Глаза сами к Оле прилипают. Вроде и не хочу так пристально смотреть, но по-другому не получается. Она смущается и густо краснеет.
— Что-то не так? — шепотом.
— С чего ты взяла?
— Ты так смотришь, — снова тянется пальцами к волосам.
— Все шикарно. Что там у тебя с работой?
— Я же говорила, отменили собеседование. На самом деле я надеялась, что найду работу за пару дней, а на деле как-то не очень выходит.
— А в Питере где работала?
Я мало знаю о ее жизни последних двух лет. Она уехала спонтанно, никому ничего не сказала, даже подруги были не в курсе.
— Сначала вот в такой же кофейне, официанткой, — наблюдает за парнем, стоящим на баре с шейкером в руках, — нужно было освоиться в новом городе. График удобный, можно было смело искать работу по специальности.
— Ты юрист. Помню.
— Ага. Хотя не скажу, что мне это нравится. Просто родители считали, что это достойная профессия, в которой я смогу сделать карьеру, — передергивает плечами.
Мысленно добавляю, что явно не только они. Олег к ее образованию тоже руку приложил, не только себе идеальную пару из нее воспитывал, а еще и рабсилу.
— Зачем тогда и сейчас ищешь по специальности?
— Мне двадцать пять лет, скоро двадцать шесть. Как-то глупо уже все менять. Куда я, по-твоему, пойду? На кассу в супермаркет?
— Скептичненько.
— Хотя, судя по последним событиям, так и будет, похоже.
— У моего друга несколько фитнес-клубов по городу, им всегда кто-то требуется, если тебе нужна временная работа, могу поговорить.
— Правда? — подается чуть вперед.
— Вру.
— И что я буду должна за это сделать?
— Не реветь, — боковым зрением замечаю направляющуюся к нам официантку.
Девушка составляет с подноса тарелки, вручает Ольке ее кофе с апельсиновым соком и, пожелав приятного вечера, уходит.
— На самом деле это не очень удобно, Кирилл.
— Почему?
— Прошлое и настоящее… Я не хотела бы все это смешивать. Понимаешь?
— Не очень, — отламываю хлеб. — Тебя напрягает, что я брат Олега?
— И это тоже.
— А что еще?
— Я, может, и дура, но не глупая. Я все прекрасно помню, — смотрит в чашку, медленно размешивая густую пену, — и понимаю. То, как ты ко мне относился… С девушкой брата себя так не ведут, — пожимает плечами.
А вот это уже интересно.
Хочу поймать ее взгляд, но она намеренно смотрит куда угодно, только не на меня.
— И что там дальше-то? — улыбка вылезает сама собой.
— Ты издеваешься сейчас, да?
— Нет. Я полностью серьезен и внимательно слушаю.
Оля шумно выдыхает, медленно покачивая головой.
— Я тебе нравилась, но упорно делала вид, что этого не понимаю.
— Значит, ты лгунья? — моя улыбка становится шире.
— Нет. Я просто… не предатель, — выдает ровным тоном. Вот теперь уже смотрит в глаза.
Браво!
— Можешь расслабиться, это было давно. Сейчас все иначе. К тому же это не я к тебе недавно целоваться лез.
Она накрывает лицо ладонями. Краснеет еще гуще.
— Я, наверное, пойду, — пытается встать, но я успеваю перехватить ее руку.
— Оль, я шучу. Все нормально, не парься. Просто стресс. Да?
Она пару секунду смотрит на меня. Странно так, после чего выдает облегченное согласие.
Можно было бы сейчас все вывернуть иначе, но, судя по тому, как она реагирует, сделай я хоть какой-то намек на чувства, она бы бежала отсюда сверкая пятками. Рано.
— Значит, мы можем просто общаться. Дружить. Как раньше.
— Мы никогда не были друзьями, Кирилл.
— Это ты так думаешь, — кладу в чашку кофе пару кусков сахара. — Так что по поводу работы? Узнавать?
— Если тебя это не затруднит…
— Я найду время в своем плотном графике. Не скучно здесь после Питера? — перевожу тему вроде как и на нейтральную, но на самом деле просто хочу вытащить из нее побольше информации.
— Нет. Я там особо не развлекалась. Дом-работа. Экскурсии всякие.
— А как же навеселе прыгнуть в Неву с катера под развод мостов?
— Это ты из своего опыта? — смеется. Мягко и очень заразительно.
— Ну так, — неопределенно кручу кистью.
— А почему ты здесь живешь?
— В плане?
— Прости, но я думала, что твой отец уже давно приобрел тебе жилье в доме и районе получше.
— Он и приобрел. В центре, но там метраж большой. Я ее сдаю и снимаю здесь. На разницу можно спокойно прожить месяц, неплохой бонус к зарплате опера.
Конечно, сколько бы я ни выпендривался, но отец дал мне очень хороший старт. Он холодно относится к моей работе, но даже после всех наших ссор ни разу не попрекнул меня тем, что я езжу на машине, которую мне подарили родители, и сдаю квартиру, полученную таким же образом. Смог бы я прожить без всего этого? Бесспорно, такой опыт у меня тоже был, когда мозгов было поменьше.
Я и ключи от тачки ему в лицо швырял, и квартиру на маму хотел переписать, короче, отжигал как мог.
Наши перепалки чуть не довели мать до больницы. Тогда пришлось сдаться и засунуть раздутую гордость в одно место. В общем-то, каждый остался при своем. Папа после этого не успокоился. Начал щемить меня на работе, да и до сих пор не упускает возможности это сделать. Но это уже из другой песни.
— Прости, я не в свое дело лезу, — Оля допивает свой кофе и начинает поглядывать на часы.
— Все нормально. Как твой отец? Ему, кажется, делали операцию на сердце?
— Да, пересадку. Держится.
— А чего тогда ревела? Говорила же, что там все не очень…
— Он просто на маме срывается, я сегодня лично стала свидетельницей, так неприятно. Маму жалко.
— Я плохо помню твоего отца, пару раз видел. Он создал впечатление вполне сдержанного человека.
— Это на людях, дома он себя немного иначе ведет.
Я пересекался с ее отцом два раза, и оба в нашем доме. Олег вроде как свадьбу планировал, во что, честно говоря, я не очень верил. Родителей даже знакомил. Олин батя тогда вокруг нашего чуть ли не ламбаду отплясывал. Видимо, не в курсе, что наш папа — это совсем не про благотворительность.
