уплетать всё, что мы приготовили, одновременно рассказывая о своей работе.
Мне кусок в горло не лез. Присутствие мужа повергло меня в уныние. Чувство вины накрыло с головой, но я старалась не подавать вида. Улыбалась, кивала и поддерживала разговор как могла. Поймала себя на том, что не могу перестать думать о Горе. О его пальцах, впивающихся в мои бёдра. О теле, откликающемся на каждое его прикосновение. Об оргазме, который никогда не был таким сильным и ярким. От мыслей щёки запылали.
— Лена, что-то ты раскраснелась вся, — заметила свекровь.
— Немного жарко. Сейчас вернусь, — ответила я, вставая из-за стола.
Зайдя в ванную, открыла кран с холодной водой и умыла лицо. Перестань думать о нём! Перестань! Но от одних только мыслей в животе разлилась сладкая истома. Что он со мной сделал? Слышала, как зазвонил телефон Кости.
Верну деньги — и на этом всё. Я не какая-то игрушка, которой он может помыкать как ему вздумается. Никогда больше не позволю себе идти на поводу у собственного тела. Да! Решено! Взяв себя в руки, вернулась к столу.
Костя куда-то собирался. Тамара Михайловна его отговаривала. Я вопросительно уставилась на них обоих.
— Вот хочет за вином идти! — нажаловалась на сына свекровь.
— Мам, перестань переживать из-за ерунды. Мы празднуем моё повышение. Надо за это выпить! Правильно, Лен?
— Давай я с тобой схожу… — предложила я.
— Это лишнее… — замялся он, — останься с мамой. Я быстро! Тут рядом магазин, за углом. — И он молниеносно надел ботинки и вышел.
Тамара Михайловна поджала губы и пошла мыть бокалы для вина, бубня что-то себе под нос. Я села за стол, снова возвращаясь к своим мыслям.
— Леночка, там дождь начался! Иди, вынеси Костику зонт! — крикнула с кухни свекровь.
— Не растает.
— Что говоришь?
— Ладно.
Встав с дивана, взяла зонт и пошла за мужем. Зайдя в магазин, обнаружила, что Кости нет. Набрала его, но он не взял трубку. Куда он делся?
Выйдя из магазина, пошла в другой, который находился намного дальше от дома. Дождь усиливался с каждой минутой, и я уже пожалела, что опять послушалась Тамару Михайловну. Вдруг в конце улицы заметила аварию. Блондинка, чей вид мне показался знакомым, бегала вокруг своей красной машины и размахивала руками. Хозяин той, в которую она врезалась, что-то ей доказывал, показывая большую вмятину в заднем бампере.
Я бы прошла мимо, если бы не заметила ещё одного человека. Это был Костя. Он открыл зонт и обнял блондинку, что-то сказав мужчине. Я стояла, не веря своим глазам. Неужели то, что я вижу — правда? Всё-таки он изменяет мне… Отличная у нас «семья». Теперь мы квиты. Хотя мысленно я уже начала искать ему оправдания. Может, это его коллега попала в беду и ей нужна была помощь? Может, ей больше не к кому обратиться? Резко осадила себя. Какая же я идиотка. Наверное, буду его оправдывать даже тогда, когда застукаю в постели с женщиной.
Чувствовала, что силы окончательно покинули меня. Я устала. Морально и физически. Медленно поплелась домой, не оборачиваясь. Не хочу видеть это. Конечно, я тоже не святая, но как долго продолжается их связь? Месяц? Год? Два? Она настолько ему дорога, что он побежал решать её проблемы посреди семейного обеда? А как же… мы?
По дороге домой, снова заглянув в магазин за «успокоительным», взяла самую маленькую бутылку коньяка. Зайдя в квартиру, швырнула в угол мокрый зонт. Тамара Михайловна вышла встречать меня, но, не увидев рядом Костю, удивилась.
— Лена, а почему ты одна? Где Костик?
— С вином возникли проблемы, — ответила, снимая обувь.
Я обошла свекровь, направляясь в спальню. Она пошла следом.
— Не понимаю.
Я развернулась, посмотрев на Тамару Михайловну.
— Позвоните ему. Может, тогда он возьмёт трубку. А я спать. Я была на ногах всю ночь, делала сложную операцию, спасала человеку жизнь, а потом всё утро готовила. Мне нужно отдохнуть, — сказала спокойно, закрывая дверь спальни. Меня колотило то ли от холода, то ли от собственной дерзости. Впервые осмелилась поступить так, как хотела.
— Знаешь, что, дорогая моя?! Больше я к вам ни ногой! Неблагодарные! — начала ругаться Тамара Михайловна.
Вынув пробку, сделала несколько больших глотков обжигающей жидкости. Закашлялась с непривычки. Укутавшись в одеяло, легла на бок. Как мне быть? Если я разведусь, то стану изгоем для своей семьи. Они не простят мне этого. А если рассказать родителям правду? Не про мою связь с Горой, а про то, что наши отношения с Костей изжили себя? Изжили себя… Хм. Ещё вчера я убеждала себя, что люблю мужа, а сегодня, увидев всё своими глазами, решила больше не обманываться.
Если уж говорить начистоту, то некоторая часть меня втайне радовалась, что всё так сложилось. Не я разрушила семью, неудачно напившись и попав в передрягу, а Костя, который систематически обманывал меня, встречаясь с другой женщиной.
Не сразу заметила, что по лицу текут слёзы. Боль от потерянных лет терзала меня. Но со слезами приходило и облегчение. Я уткнулась в подушку, тихонько подвывая, чтобы свекровь ничего не услышала. Когда слёз и коньяка не осталось, пришло опустошение. Вдруг резко стало на всё плевать. Мысли начали наслаиваться одна на другую, путаясь и улетая, а потом я заснула.
Стук в дверь. Ещё один. Открыла отяжелевшие веки. Села на кровати, приходя в себя. Увидев пустую бутылку и грязную от туши подушку, сразу восстановила события.
— Ле-е-ен, ты в порядке? — тихий голос Кости. — Уже девять вечера.
Обычно приходя с суток, я отдыхаю пару часов. Видимо, Костя заподозрил неладное, когда я не вышла из комнаты до вечера. Заподозрил. Стало смешно от этих мыслей.
Медленно встав, открыла дверь. Костя стоял, облокотившись рукой о косяк, и внимательно смотрел на меня.
— В чём дело? Ты заболела? — ухмыльнувшись, спросил он.
— Можно и так сказать, — ответила нехотя.
— Надо будет извиниться перед мамой. Она уехала, обидевшись, что мы ни во что её не ставим, — заявил Костя, заходя в спальню.
— Что же ты бросил мать, убежав за вином?
— Когда я ушёл в магазин, то мне позвонили с работы! Извини, что пытаюсь заработать для нас больше денег! — он повысил голос, но, увидев пустую бутылку коньяка, умолк. Костя посмотрел на
