посёлка мы через весь город. Я успела отметить, что тут довольно красиво, чисто и уютно. Нет такой шумихи, к которой я привыкла на малой родине. Хотя, это впечатление могло быть обманчивым. Ведь я застала город практически спящим, и понятия не имела, что тут происходит в дневное время суток.
– Вот мы и дома, – объявил Геннадий, припарковав автомобиль напротив таунхауса. – Идём, я провожу тебя в твою комнату.
Я вышла из машины и прошла следом за отчимом через высокую калитку. Раньше я видела этот красивый дом, красиво обложенный узорами из белого и красного кирпича, только на фотографиях, что изредка присылала мама. Всё казалось уютным и необычным: красиво обустроенная территория с мангалом и беседкой, выложенные из камня дорожки, зелёный ровный газон. Свет в окнах таунхауса не горел, лишь тусклый свет солнечных фонариков освещал небольшую стеклянную террасу.
Мы поднялись по лакированной деревянной лестнице на второй этаж. Геннадий негромко рассказывал мне где находится кухня и ванные комнаты, потом подошёл к одной из дверей и открыл её.
– Прошу, – жестом руки пригласил внутрь небольшой спальни. Места здесь особо не было, поэтому кроме небольшого стола, шкафа и раскладного дивана, здесь ничего не было.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Располагайся, – подмигнул отчим. – Свежую постель Вера положила в шкаф. Полотенце там же. Ну… – он с улыбкой кивнул на прощание. – Отдыхай. И чувствуй себя как дома.
– Спасибо, – вновь повторилась я.
Стоило мне остаться одной, как меня охватила дикая усталость. От перелёта, от переживаний, от всего, что свалилось мне на голову в последние недели. Быстро подготовилась ко сну, стараясь не шуметь, и уснула сразу же, едва голова коснулась подушки.
Утром меня разбудил уже привычный тошнотворный позыв. Внизу, где располагалась кухня, варили кофе, запах которого я до сих пор не могу переносить без крепких объятий с белым другом. Вдобавок к этому, меня мучил голод. Вчера я не поужинала, и теперь живот возмущенным урчанием напоминал о себе, усиливая тошноту.
Рефлекторно сглотнув, я открыла глаза. Мне понадобилось время, чтобы сообразить, где я нахожусь. В другом городе, в доме матери и её мужа. А ещё, я вчера сменила сим-карту и совсем забыла позвонить Ленке. Со стоном накрыла ладонью лоб и перекатилась на бок. Она же теперь пешком сюда доберётся, лишь бы убедиться, что я благополучно добралась. Нужно срочно исправиться.
Схватила со столика телефон и набрала подругу.
– Лен, это я, – быстро зашелестела в трубку, как только получила ответ.
– Прилуцкая, у тебя совесть есть?! – возмущённо заголосила Ленка.
– Я вчера закрутилась, извини…
– Закрутилась она! А я знаешь, как кружилась, когда двадцать раз голос автоответчика прослушала?! Что с телефоном?
– Ничего. Это мой новый номер. Решила сменить.
Ленка пыхтела как паровоз, продолжая ворчать, пока не выдала:
– Вчера Артур приезжал.
– Что?! – подскочила, как ужаленная, разом позабыв и о тошноте и о чувстве вины перед подругой.
– Вот тебе и что! Как дятел в закрытую дверь минут двадцать долбился, пока не уехал.
– Ты с ним разговаривала?
– Смеешься что ли? Станет этот фазан пернатый до простых смертных опускаться. Я только ножнички подобрала для казни мужского достоинства, как твой шикарный босс уже в свою навороченную тачку уселся и дал по газам. Задним местом, наверное, опасность почувствовал.
Даже сравнение Артура с дятлом и фазаном в исполнении подруги не смогло погасить зародившееся в груди чувство тоски. Сильно, видимо, этого лжеца возврат подвески зацепил, раз нашёл время явиться лично, а не доверенного прислать. Только в его дурацких играх я больше участвовать не желала.
– Вот если он ещё раз явится, я ему устрою! – продолжала пыхтеть Ленка. — Вот что ему надо, спрашивается?
– Он же рассчитывал, что всё как прежде будет, забыла? Ничего, побесится и перестанет. Не надо тебе к нему лезть, Лен. И смотри про мою беременность не сболтни.
– А вот и зря. Тебе надо было сюрприз для его невесты устроить, и потом с попкорном в руках наблюдать, как она ему методично пёрышки из всех доступных мест выщипывает.
– Кровожадно…
– Справедливо!
– Не мой метод.
– Эх, Юля-Юля. И в кого ты у меня такая мягкая? – вздохнула подруга.
Я не успела ответить. Дверь в комнату тихонько приоткрылась и я увидела красивое личико мамы.
– Проснулась, Юлёк? – скрывая неловкость, улыбнулась родительница.
– Доброе утро, – поприветствовала я, и буркнув Ленке которое «Я перезвоню», сбросила звонок.
– Я там сырников напекла на завтрак, – зазывающе пропела мама и шагнула в комнату.
Я сразу не поняла, что с ней не так. Нет, мама выглядела как всегда красиво, молодо и женственно, но одновременно как-то иначе. Конечно, можно списать это на то, что мы давно не виделись. Но стоило мне опустить взгляд с её лица ниже, как я враз потеряла дар речи.
Широкими от изумления глазами смотрела на небольшой, но всё же округлившийся живот матери, и глазам своим не верила. Либо мама малость разъелась от счастливой жизни с поваром-кондитером, либо она в таком же интересном положении, как и я…
Заметив мой ошарашенный взгляд, мама накрыла живот ладонью, и нерешительно улыбнулась.
– Хм, я хотела тебе раньше сказать, но переживала, что не поймёшь.
Некоторое время я не могла произнести ни слова. Тупо хлопала ресницами, разинув рот, пока наконец не выдавила:
– Чего не пойму?
Уж что-что, а откуда появляются дети, я, так сказать, не понаслышке знала. Ведь у меня под сердцем сияла маленькая жемчужинка.
– Ну… – мама пожала плечами и смущённо отвела взгляд. – Мне сорок три через месяц исполнится.
– Ах, вот ты о чём… – я кашлянула. И как мне теперь о своей беременности рассказать? – Мам, современные женщины и позже рожают, – попыталась её приободрить.
– Единицы, – отмахнулась она, краснея с головы до ног. – Я ведь каждые две недели сижу в женской консультации среди беременных молодых красоток и вижу статистику.
– Уверена, ты среди них самая-самая красотка! – сказала я чистую правду.
Мама ласково улыбнулась и присела на край кровати, опустив руку на мой лоб.
– Ты бледная, – вынесла при этом вердикт. – У тебя температуры случаем нет?
Озабоченно покосилась на родительницу. Вот сейчас
