— Мне понравилось тогда… Почти всё, — признаюсь я. — Но ты унизил меня в конце.
— Что тебе не понравилось? — хрипло осведомляется он.
— Твоё желание поставить меня на колени. И отсутствие нормальной прелюдии.
Я ощупываю его мускулистые плечи, веду ладонями вверх и обнимаю Алекса за шею. Скребу ноготками затылок и зарываю пальцы в его волосы. Как же мне нравится его трогать!
— Твои губы охрененно бы смотрелись на моём члене, — сдавленно произносит Алекс.
И пытается убрать мои руки. Разомкнуть объятия.
Мне снова обидно становится. Он же хочет меня, я вижу, чувствую! Его похотью воздух пропитывается, от неё не деться никуда, не спастись.
— К таким экспериментам я пока не готова, — шепчу.
Под алкоголем все мои действия и слова кажутся естественными, правильными, честными. А зачем что-то скрывать? Я хочу трогать Алекса, хочу его целовать, обнимать, слушать его низкий хрипловатый голос. И это, чёрт побери, нормально!
— Идём в спальню, — командует Алекс.
— К тебе? — вздёргиваю я бровь. Знаю, что он имеет в виду мою комнату, но всё равно его подначиваю.
— Нет.
— Тебе нужно расслабиться, — улыбаюсь я. — И побриться. Или не стоит бриться?
Задумавшись, я поднимаю руку и касаюсь его щетины.
— Колется, — резюмирую с тихим смешком. — Но тебе идёт.
Алекс издаёт странный звук, больше похожий на рык, и с силой сжимает мои бёдра. А затем впивается в мои губы голодным и каким-то обезумевшим поцелуем.
7.2
Я бесила Алекса днём, он смотрел на меня с раздражением и называл лгуньей, а сейчас обнимает так сильно, будто все мои косточки сломать хочет. Себе подчинить. Уничтожить любое сопротивление.
Но я и не думаю его отталкивать. Меня поглощает пьяная неконтролируемая эйфория. Колкость щетины, влажность и напористость языка, тот самый звук, с которым он мой рот атаковал — всё это дезориентирует, потрясает, заставляет поверить в чудо. Я всхлипываю и в него всем телом вжимаюсь. Отвечаю на дикий поцелуй, посасываю его язык. Мне вкусно, сладко, невероятно хорошо.
Алекс пригвождает меня к стене. Скользит пальцами по ноге, но платье не задирает, останавливается. Делает судорожный вдох и оттягивает мою нижнюю губу. Слегка кусает. Заставляет мурашками с ног до головы покрываться. Дрожать от удовольствия. Еле дышать.
Он целует меня в шею, оставляя влажные горячие следы. Я голову запрокидываю и выгибаюсь, чтобы ему было удобнее. Алекс ведёт рукой по моему бедру, талии, животу и наконец дотрагивается до груди. Сжимает её через платье, безошибочно находит сосок и трёт его подушечкой большого пальца. Я снова без лифчика. Ему даже стараться не надо, чтобы самых чувствительных мест коснуться.
Я вся как на ладони. Открытая, доступная, захмелевшая. И снова отчаянная в своей надежде заполучить его любовь.
— Охрененная, — выдыхает Алекс.
Надеюсь, он имеет в виду меня, а не только мои сиськи. Но об этом я подумаю завтра, на трезвую голову.
Внизу живота закручивается огненная спираль, а из губ слетают рваные стоны. Каждое прикосновение к груди отдаётся покалыванием на кончиках пальцев и сладким дребезжанием под кожей. Ощущения странные, немного даже смазанные, наверное, из-за выпитых шотов, но я никогда не чувствовал себя такой живой и смелой.
Нет страха и сомнений, нет паранойи и вечной тревоги, нет ничего, кроме острого желания. Желания стать его девушкой. Полностью.
Алекс облизывает мою шею и ключицы, пальцами выкручивает соски через тонкую ткань. Я воздух ртом хватаю.
Он коленом мне между ног упирается. Я инстинктивно ёрзаю, сначала желая отодвинуться, а потом наоборот — стать ближе. Потому что Алекс надавливает точно на то место, где у меня всё от желания сводит.
Я выгибаюсь, вскрикиваю, а он затыкает мне рот ладонью и в глаза смотрит. Его зрачки расширены, губы влажные, чуть приоткрытые. Он дышит через рот и продолжает двигать ногой, задевая клитор.
Никогда не видела ничего более сексуального, чем лицо Алекса в этот момент. Хотя порно я иногда включаю, чтобы утолить любопытство. И себя несколько раз трогала, так, из интереса. Но до конца никогда не доходила, не получалось расслабиться.
— Алекс, — то ли умоляю его продолжать, то ли хочу, чтобы остановился. Головой мотаю.
— Смотри на меня, когда кончаешь, — приказывает он.
Наклоняется и втягивает мой сосок через ткань платья. Оставляет мокрые следы на одежде. Смотрит снизу вверх похотливо, требовательно, жадно. Делает сильное движение коленом.
И я взрываюсь. Глаза закатываются, позвоночник разрядами тока пронзает. Я губы кусаю, чтобы не закричать, мне так сложно сдерживаться! Алекс держит меня крепко, не отпускает. Когда последняя судорога наконец исчезает, я возвращаюсь в реальность. Мир слепит яркими красками, между ног жарко и пусто становится. Будто чего-то не хватило.
— Кончала с кем-нибудь раньше? — спрашивает Алекс.
Мотаю головой.
— Значит, считай это моим подарком на день рождения, — произносит он с издевательской ухмылкой.
В грудь словно раскалённый нож вонзают. И проворачивают его, чтобы больнее стало.
— Ч-что? К-какой подарок?
— Тот, которого ты так сильно желала, — хмыкает Алекс.
Он отстраняется. Я замечаю влажные следы на своём платье, отчего стыд щиплет лицо. Алкоголь выветривается из головы, я стремительно трезвею. И ненавижу себя за то, что снова на что-то надеялась. Как дурочка малолетняя.
Этот поцелуй — всего лишь подарок-издёвка от сводного братца. Ничего более.
— Ошибаешься. Я невинность потерять желала, а не кончить от твоей коленки! — защищаюсь.
— Я не врал тогда. Я не сплю с девственницами, — чеканит он. — Тем более у меня есть девушка, которая удовлетворяет все мои потребности. И по первому же требованию становится на колени.
Неужели Алекса задело то, что я не хочу делать ему минет? Или по его мнению все девушки мечтают побыстрее взять в рот член?
