Или к тебе на шею броситься? Слушай, Денис, оставь свои игры, пожалуйста. Решил мне мстить за сестру? Это совершенно глупо. Не я затеяла тот спор. Ты прекрасно знал о том, что Макар на момент спора не был свободным и встречался с Юлей. Знал ведь? — дожидаюсь его кивка. — Знал, — ещё раз утверждаю я. — Но этот факт никого из вас не смутил. А вот я о том, что Макар встречался с Юлей, не знала ничего. Никто меня не посвятил в подробности. Только левой всё равно осталась я. Хочешь мести? Мсти своему дружку, который оскорбил нежные чувства твоей стервы-сестрички. Я в ваши идиотские игры впутываться больше не желаю. И вообще… — поток моей речи прерывает ледяной голос за спиной:
— Какого хрена тебе нужно от моей невесты, Жмуркин?
Горячая рука ложится на мой живот, забравшись прямо под ткань свитера, и притягивает меня к крепкому телу позади.
— Невесты? — брови Дениса взлетают к самым волосам. — Серьёзно, Серебряков?
— Серьёзно, — большой палец Макара оглаживает мой пупок. Ноги начинают дрожать от томительных волн, которые рождаются в том месте, где обнажённой кожи касаются горячие пальцы парня, и которые волнами расходятся по телу. Концентрируются на затылке, которого касается дыхание Серебрякова. Что же он творит? Я же сейчас сознания лишусь от остроты чувств. У меня слова из горла не идут, и тело слушаться перестаёт, когда он вот так близко. Когда касается так, заявляя на меня права. Когда тепло его тела проникает под кожу, золотистыми нитями тянется к замершему сердцу. Когда запах неповторимый в одежду впитываться начинает. Стыдно признать, но несмотря на всю злость и ярость, я к носу майку перед сном прижимала свою. Потому что от близкого контакта с парнем, она запах его успела впитать. Глупо любить того, кто боль постоянно причиняет? Того, кто словами убивает каждый раз? Глупо! Но что поделать, если сердце ноет, когда его рядом нет. Что поделать, если каждая фибра души тянется к нему. Что поделать, если я обмираю и взгляда его ласково жду? Жду, чтобы он ко мне прикоснулся. Хоть на мгновение. Так, как касается сейчас.
— Два года не виделись, а тут невестой сразу стала? — хмыкает Денис, складывая руки на груди. — Ну-ну… Решил довести спор до конца? — я дёргаюсь. Но рука на животе не даёт мне отстраниться. Макар прижимается ко мне ещё теснее, хотя казалось, что быть ближе нельзя. Другая рука опускается вниз к моей безвольно повисшей руке. Сжимает её. Согревает.
— Ты сам догадался, что спор не был игрой, жмурик, — Макар целует меня в висок. Я забываю, как дышать. Слишком нежно. Слишком чувственно. Мне не верится, что парень за моей спиной только вчера говорил мне все те гадости, которые заставили меня полночи реветь в подушку.
— Хочешь сказать, что влюбился в швабру? — Денис ухмыляется и окидывает меня взглядом с ног до головы. — Она же плоская, как доска. Ни рожи, ни кожи. А ты любишь, чтобы было за что подержаться.
— За языком следи, — рыкает Макар, сжимая мою руку с такой силой, что я тихо вскрикиваю. — Прости, — мне на ухо. — Проваливай, Жмуркин, пока я снова тебе рожу не начистил.
— Давай начистоту, Серебряков. Спор ты проиграл. Ты мне должен свою тачку. Я тебе доказательств больше предоставил, чем ты мне, — Денис подкидывает в руке ключи от байка. — На тех фотографиях, что ты так любезно продемонстрировал всему классу, тебя не было видно. Очень похоже, что скромница делала их сама, — из груди вырывается всхлип. По щекам начинают течь слёзы. Уроды. Стоят и обсуждают так цинично. Так, будто меня здесь нет. Пытаюсь вывернуться из объятий Макара, но он его руки превращаются в тиски, сжимая с такой силой, что шевелиться становится невероятно сложно.
— Рот закрой, — Макар рявкает так громко, что на нас оборачиваются студенты.
— Макар, — слабо шепчу я, задыхаюсь от слёз и от крепкой хватки, — пусти меня.
Парень рукой обхватывает моё лицо за подбородок и резко разворачивает к себе. Заглядывает почерневшим взором в мои полные слёз глаза, большим пальцем проводит по потрескавшимся губам, которые пощипывает от слёз. Склоняется и прижимается губами к моим. Языком с напором врываясь в мой рот. Оглаживая десны, цепляя язык. Он держит подбородок с такой силой и терзает мои губы, будто за что-то меня наказывает. Я всхлипываю прямо в его губы, понимая, что плакать не могу остановиться. Напротив. Слёзы начинают течь градом. Попадают на наши соединённые в поцелуе губы. Поцелуй полный горечи, соли, обиды и злости.
Я по-прежнему прижата спиной к его груди. Шея неудобно повёрнута и начинает тянуть. Кожа на подбородке пылает от прикосновений жёстких пальцев. Бабочки из живота стайкой взметнулись к горлу, грозясь вырваться через рот наружу.
Парень разрывает поцелуй, когда дыхания совсем перестаёт хватать. Заправляет тёмную прядку моих волос за ухо, проводя по мочке.
— Не плачь, — вдруг хриплым голосом просит он, стирая слёзы с моих щёк.
Но после этих слов, плакать захотелось с ещё большей силой. Макар вздыхает тяжело, разворачивает меня к себе за плечи и впечатывает моё лицо себе в грудь, поглаживая меня по голове.
— И что ты этим мне хотел доказать? — я даже забыла про Дениса.
— Ничего. Подавись, — чувствую, как Макар дёрнул рукой. Из интереса повернула немного голову и замечаю, как Жмуркин ловит ключи от машины. Машины Макара.
— Признаёшь своё поражение? — усмехается Денис.
— Да, — цедит сквозь зубы Макар. Прежде чем лицо вскинуть на Серебрякова, замечаю самодовольную ухмылку Жмуркина.
— Ты только что отдал ему свою машину? — икая от слёз, спрашиваю я.
Макар только кивнул.
— Но… — я собираюсь сказать, что у меня с Денисом ничего не было, когда Макар от меня отстраняется и зло ухмыляется:
— Твои любовники мне дорого обходятся, дорогая невестушка.
И пока я открываю и закрываю рот, как выброшенная на берег рыба, Макар уходит быстрым шагом. До конца дня я его больше не видела.
Настя
— На выходные едем на дачу к бабушке, — ловит меня за локоть Макар, когда я с Алиной прохожу в коридоре мимо него и его нового дружка, Димы.
— Вообще-то, Серебряков, я тебе уже
