сплю, и стараюсь не замычать от удовольствия. Спугнуть боюсь.
Отворачиваю лицо в противоположную сторону к окну, потому что еще чуть-чуть и не сдержусь.
Изучает. Потянулась вверх, ведет по щеке, затрагивает верхнюю губу и поднимается к волосам.
Балдею. Пытка, твою мать, но приятно так, что внутренности вышибает.
Все, поползла вниз по груди, мышцам пресса, еще ниже…
Закусываю нижнюю губу, но все равно улыбаюсь. Открываю глаза, тут же ловлю ее ладонь своей и подминаю под себя.
— Ммм, поймал — шепчу в район ключиц и целую в шею.
Мурчит, цепляется за плечи и ерзает подо мной.
— Привет — шепчет в ответ.
Черт, мы не спали всю ночь. Только ранним утром, наконец, сходили в душ и уснули.
Добираюсь до губ.
Столько раз в голове прокручивал этот момент. Представлял, как это будет, что я почувствую. Но все мысли ни в какое сравнение не идут с реальностью. У меня мозг взрывает, по телу тысячи импульсов. Это не описать. Просто я всегда знал, что она подходит мне, как пазл, на интуитивном уровне чувствовал. Ни с одной девчонкой такого не было.
— Я пыталась тебя разбудить, уже два часа дня — отрывается от губ.
Вот дерьмо, я вечером обещал Мареку с одним делом. Девчонку он там какую-то выслеживает.
— Разбудила — снова целую и цепляю руками края тонкой майки.
— Тим — стонет. — Я есть хочу.
О, я тоже хочу, только ее. Скольжу вверх, оголяя все больше тела, разрываю поцелуй и прикасаюсь губами к теплой коже.
Она тут же покрывается мурашками, и мне крышу рвет от осознания того, что Таня так реагирует на мои прикосновения. На мои, черт возьми!
— Может, закажем сюда? Не хочу выбираться на улицу. И, кстати, я не буду стоять у плиты, как Лилька, не мечтай — сбивчиво тараторит, вызывая неконтролируемую улыбку.
— И не думал — ложусь щекой на голый живот и слышу глухое урчание. — Ого, у тебя там войнушка.
— Блин, прекрати — тянет на себя вверх, обнимает за плечи и скрещивает на спине ноги.
Утыкаюсь в шею. От кожи пахнет сиренью. С ума сводит.
— Что ты любишь? Какую кухню?
— Ну — задумчиво тянет. — Я бы сейчас не отказалась от лапши с морепродуктами.
Дотягиваюсь до телефона, и мы вместе набираем целую гору различной еды. Так и остаемся в кровати до приезда курьера.
Мне непривычно, что рядом со мной именно она. Как-будто накидался, и у меня просто очередные глюки.
Еще в тот вечер, когда приезжал к Тане во время ее болезни, понял, что больше не смогу просто делать равнодушный фейс. Лиля, как ком в горле, встала. Хотя сама виноват, потому что притащил в свою квартиру. А она почувствовала, что со мной что-то происходит, и стала все время капать на мозги. В итоге каждый вечер я искал повод свалить из дома, а возвращался уже поздно, заваливался на кровать и вырубался.
С каждым новым днем меня колбасило все сильнее, ведь Таня так не позвонила. Я же решил, ни хрена за ней бегать больше не буду. Понадоблюсь, сама найдет.
А тут пришел с очередной гулянки с Мареком уже под утро. Лилька и пристала. Я был пьяный, меня повело. Сам не понимаю, как так произошло, что назвал ее Таней. Она истерила, кричала, долбила по мне кулаками. Нужно было все это прекращать. Разругались жутко, Лиля собрала вещи и уехала.
Потом, когда в голове мозги на место встали, понял, что поступил дерьмово. Лиля — хорошая девчонка. Совсем не заслужила, чтобы с ней обращались подобным образом. Звонил, хотел извиниться, но та включила игнор.
Зависли в баре с пацанами, и я решил скататься до их с Таней квартиры. Понимал, что, встретив там Таню могу сорваться, но все равно туда понесло.
Лили не оказалось, зато там была Осипова в одном махровом халате на мокрое тело с зачесанными назад влажными волосами. Это был тачдаун.
Перебираемся из кровати на диван в гостиной, прихватив с собой еды.
Смотрю на ее профиль и наблюдаю, как Таня сосредоточенно жует свою лапшу.
— Ты чего? — косится на меня смущенно и вытирает губы салфеткой.
Пожимаю плечами и улыбаюсь.
— Ничего. Просто ты и я, как-то необычно.
Таня делается такой серьезной. Сидит в пижаме с арбузами. Волосы вьются у лица. Клянусь, завалил бы сейчас прямо на диване, но держусь.
— Останешься у меня сегодня? — осторожно спрашивает и закусывает уголок нижней губы.
— Не могу, Тань. Другу с одним делом обещал помочь.
— Ааа — тянет и отворачивается к экрану телека.
Не лезет с расспросами. Узнаю ее. Гордая. Но видно, что Таню это зацепило. Чтобы сильно не грустила откладываю еду и сгребаю Осипову в охапку. Раз уж дорвался, оттянусь по полной.
Выгребаю от нее уже в районе семи.
Иду к тачке и сам от себя офигеваю, как вообще вчера за руль сел. Пьяным я не гоняю, но вчера так сюда потянуло, что мозги все вышибло.
Оглядываюсь на Танины окна и замечаю, как дергается штора. Значит смотрела. Лыблюсь, как кот чеширский и сажусь в машину.
Заезжаю за Мареком, и тащимся почти на окраину Москвы в какой-то ресторан под названием «Rattenloch».
Ян вытаскивает сигарету из пачки и вертит ее в зубах, криво на меня поглядывая.
— Братан, ты совсем поплыл. Или тебя Лиля твоя так укатала? — тычет в плечо.
— Мы расстались.
— Че тогда с тобой? — присматривается и расплывается в ехидной улыбке — Уж не в ее ли розоволосой подружке дело? Все мои советы не прошли даром?
— Отвали.
Ян треплет свои светло-русые волосы.
— Братан, поздравляю! Только ты сразу не капитулируй.
— В смысле?
— Ну, промаринуй ее немного, пусть понервничает. Если сейчас начнешь под каблук стелиться, Таня твоя может быстро наиграться. Прояви хладнокровие. Пару раз на звонок не ответь, пару раз свидание перенеси. Типа, дела, и все. Она тогда сама начнет за тобой хороводы водить. Уж, поверь мне.
— Лучше расскажи, зачем мы тащимся на окраину Москвы.
— О, мне тут напели, что туда, походу моя давняя знакомая на работу устроилась. — откидывается на спинку кресла. — Хочу точно знать, она ли это.
— А сам че ссышь?
— Не, ты просто ее не знаешь. Если увидит и узнает, может сразу свалить, исчезнуть, как это неоднократно уже делала. А
