же позагорать у него, даже не думай одевать один из тех мини-купальников в том чемодане, — с какой-то извращённой решимостью бросил мне вслед Габриэль.
Почему с извращённой?
Да потому что…
— То есть, мне голой что ли купаться и загорать? — обернулась в изумлении.
Физиономию амбала перекосило чистейшим страданием. Всего на секунду. А в следующую он поднялся из-за стола, поравнялся со мной в пару шагов. Навис сверху.
— Только попробуй... — процедил сквозь зубы в явной угрозе.
Тут я не совсем поняла.
— То есть, предлагаешь мне купаться и загорать в одежде что ли? Или предлагаешь попробовать реально голой… — протянула задумчиво.
Задумалась я не столько о том, о чём говорила, сколько о том, что мои мозги внезапно превратились в кашу. Почувствовала это особенно остро, когда так и не смогла сообразить, чего именно от меня хочет Габриэль. К тому же, паркет под моими ногами снова начало укачивать и пришлось схватиться за широкое мускулистое плечо, чтобы не утратить равновесие, так что связность мысли окончательно испарилась, затерявшись за более насущной проблемой.
— Foda-se, — сдавленно пробормотал он.
А меня всё же покачнуло. Но не в сторону. А вверх. Подбросило, буквально! Правда, на этот раз проблема заключалась не во мне самой. Вздорный хозяин виллы зачем-то подхватил на руки и понёс…
— Куда?
Стоило бы не интересоваться о направлении, как минимум возмутиться на такое его самоуправство, но кричать было откровенно обломно, а мозги вновь прилагали все свои усилия, чтобы сообразить кое-что иное. Ведь Габриэль несёт меня, я — бутылку с почти допитым вином… Стоило подумать о последнем, как послышался усталый вздох. Бутылку у меня отобрали. Оставили её на одной из тумб, попавшейся на пути. Дальше была лестница, много-много ступенек, и…
— Новая спальня? — удивилась, осознав, что комната с кроватью не та, в которой я разбрасывала стринги Ди.
Жаль, кстати. Так и не увижу, как вытягивается в немом шоке или же негодовании физиономия амбала.
— Не новая. Моя.
Ответ мне не то, чтобы уж совсем не понравился… но заставил задуматься. Снова. А думать, между прочим, и так за последние минуты было очень-очень сложно! Вот и нахмурилась, разглядывая стены стального оттенка и довольно скудный интерьер. Собственно, из интерьера в комнате: шторы, пара светильников и кровать. И если прежде я посчитала, что в предыдущей спальне она громадная, то теперь поняла, насколько я оказалась не права. Вот эта — действительно громадная. А ещё непомерно высокая. Невольно хихикнула, представляя, что мне понадобится подставка для ног, если я буду забираться на неё самостоятельно. За мягким изголовьем — карта мира, во всю стену, искусно выведенная чьей-то рукой в грифельных тонах. Также внимание привлекали раздвижные витражные двери, закрытые лишь наполовину. Вот за ними вещей и мебели находилось много. Грузные шкафы под потолок составляли целую библиотеку, к ним даже была приставлена лестница, а громоздкий стол из тёмного дерева — завален обилием документов. Нет, не беспорядок. Наоборот. Прослеживалась системность, на которой я и подзависла с долей некоторого восхищения, ведь мой рабочий стол даже в свои лучшие времена не выглядел настолько... идеально.
— Мне тут нравится, — вынесла вердикт одновременно тому, что увидела, и тому, что сказал Габриэль.
Он так и держал меня, хотя усадил на край постели и надобность в объятиях отпала. Горячие ладони буквально обжигали, соприкасаясь с частью бедёр, не прикрытых сарафаном.
— Хм… Да? — не поверил он, смерив меня оценивающим взглядом, слегка отодвинувшись.
Но лапать так и не перестал.
— Ага, — кивнула в подтверждение, обнимая его за шею.
Зачем?
Да просто так удобнее держать равновесие.
К тому же, если он позволяет себе меня трогать, почему я не могу?
А ещё...
— Слушай, — заговорила снова, позволив себе улыбнуться, — а можно я здесь ночевать буду?
Левая бровь амбала взлетела выше.
— А по-твоему я тебя сюда зачем принёс? — ответил вопросом на вопросом.
Ладно, шарады я люблю. Временами.
— М-м… — протянула всё с той же улыбкой. — То есть можно, — помолчала немного, ещё разочек оглянулась по сторонам. — И завтра тоже можно? — уточнила на всякий случай.
Правая бровь амбала тоже приподнялась.
— И завтра, — согласился он, но как-то подозрительно неохотно.
Я же заулыбалась с ещё большим энтузиазмом.
— Слушай, а ты не такой уж и хреновый, как я подумала по началу, — похвалила его.
То ли комплимент оказался сомнительным, то ли хозяин виллы просто привереда… Помрачнел.
— Да ладно тебе, не будь букой, — отняла одну из ладоней от его шеи и потрепала по щеке. — Ну же, улыбнись. А то я только-только перестала тебя ненавидеть, не вынуждай меня снова тебя… навидеть? — задумалась. — Не, не то… — задумалась крепче прежнего.
Слово забыла.
Мозги-то до сих пор отказывались работать в обычном режиме. Исходящий от мужчины жар всё только усугублял. Кажется, ещё немного и мои мозги окончательно расплавятся.
Впрочем, это мне совсем не помешало…
— Слушай, раз уж ты такой хороший стал, не подскажешь, где мой браслет? — показательно уставилась на своё запястье без обозначенного.
Мрачность с физиономии амбала так и не стёрлась.
— Не помню на тебе никакого браслета, — отозвался Габриэль.
— Наверное, он там, в столовой остался. Или по дороге упал, — принялась рассуждать, поёрзав в его объятиях. — Сходишь, посмотришь, а? — нацепила, как можно более жалобное выражение лица. — Мой любимый браслет. Подарок. Жалко будет, если потеряется.
Не думала, что будет настолько легко, но мужик проникся. Не сразу, но всё же отпустил, после чего развернулся на выход. Что уж он там ворчал при всём при этом я не разобрала. Да и неинтересно. Сосредоточилась на другом. Хозяину виллы понадобилось всего четыре шага, чтобы переступить порог спальни. Мне — восемь. Чтобы добраться до двери, после того, как он вышел, и закрыть её на затвор. Изнутри, разумеется. А для надёжности подпёрла её стулом, который стащила из кабинета. Все окна и остальные двери я тоже проверила. И уже потом, довольная собой, отправилась... спать.
Он же сам мне разрешил здесь ночевать!
Вот. И буду!
Одна.
Сладких снов мне...
Виктория
Ночь выдалась шикарной. Я спала, как убитая. И даже выспалась. Проснулась сама, едва солнце задело линию горизонта, раскрашивая живописный пейзаж
