удерживать Тимура в захвате.
Парни из команды повыскакивали на крики, но пока никто не вмешивается.
— Как-то не так там все в зале получилось.
— Отпусти Тимура, — требую у него. — Иначе я сейчас тренера позову. С тобой мне говорить не о чем.
— А Тимур сам за себя сказать не может? — хмыкает Тай.
Это вместо секса что ли? Тим же не уступит. Между ними завязывается потасовка. И Тай не бьет его. Просто давит, толкает, берет в очередной клинч.
— А ну разошлись! В охренели все что ли?! — рявкает наш, футбольный тренер. — Разлепились и оба за мной! А вы чего не разнимаете?! Десять лбов стоят и драку прекратить не могут? — достается парням.
— Так нет драки, тренер. И это личное, — поясняет один из ребят.
— Все личное у вас за пределами Дворца! Отпусти его, Салахов. За мной, я сказал! — быстро достает мобильник, набирает. — Юр, зайди ко мне в тренерскую. Тут у твоего бойца с моим «личное» нарисовалось. Надо решать, пока у нас травм не случилось.
Тимур поправляет полотенце. Тай смотрит мне в глаза. Я в его. И между нами снова битва. Молчаливая и жесткая. Он улыбается, понимая, что я не уступаю. Складывает руки в умоляющем жесте и шевелит губами: «Прости».
Медленно разгибаю для него средний палец. Салахов улыбается шире. Тимур толкает его в плечо. Боксер от неожиданности отлетает в сторону. Агрессивно выдыхает. Оглядывается тренер и Тай опять улыбается. Правда теперь эта улыбка больше похожа на оскал и предназначена скорее Тимуру.
— Надо было вмешаться! — рявкаю на парней.
— Юльк, у тебя месячные что ли? Чего злая такая? — прикалываются пацаны. — А Тимур сам за себя постоять может. Было бы критично, вмешались бы. Ты просто не шаришь. Это между ними. И походу из-за тебя.
Не шарю… Все я шарю! Мальчишки. Личное решается один на один. Команда страхует. И в критической ситуации за своего обязательно вступится, как бы они там с этими боксерами вместе не бухали.
— Оденься уже, Камаев. Полотенце на твоем члене не удержится, — возвращаю ему за месячные. Пацаны угорают.
— Нормальный у меня член! — возмущается парень. — Спроси у Милы.
— Так она мне и рассказала, — давлюсь смехом. — Ты думаешь, откуда я знаю?
Не, на самом деле нормальный. И правда Мила рассказала, они вроде как встречаются уже пару месяцев. Но так приятно на душе стало от его возмущенной морды.
— Стерва! — улыбается Камаев, глядя в мои смеющиеся глаза.
Подмигнув ему, забегаю в нашу раздевалку за сумкой. Никак я не уйду отсюда сегодня. Кушать очень хочется уже. И на вечер девочка знакомая подработку предложила. Я согласилась. Мне деньги очень нужны. До зарплаты от клуба надо дотянуть. А там и спонсорские подкинут. Диван себе новый куплю, дома станет уютненько.
Прохожу мимо нашей тренерской. Дверь закрыта. Судя по тихим, но очень грозным голосам, доносящимся оттуда, парней распинают по полной.
Вот и не жалко мне их. Лучше так, чем они друг друга переломают.
Тай
Стоим со смазливым, упрямо смотрим в глаза двум здоровым, матерым мужикам. Юрий Германович ухмыляется первым:
— Вот же упрямый, сучонок.
Улыбаюсь ему в ответ. А чего мне? Ну, сцепились. Бывает. Даже не покоцали друг друга. Так, потолкались, накалили градус немного, пацанов развлекли. Меня даже отпустило малость после стычки с Юлькой. Вот где был пожар. А это… Ну получил бы смазливый от меня по ребрам аккуратно. Никто бы не умер.
— Причина конфликта, — футбольный тренер продолжает напряженно сканировать нас обоих.
— Нет никакого конфликта. Вам показалось, — подаю голос, потому что Тимур молчит.
— Да ладно? А что там было, в коридоре? Дружеские объятия?
— Или не дружеские? — щурится Терехов, а я вижу, как дергаются его плечи.
Ржет, гад!
— Салахов, тебя так впечатлил капитан футбольной команды в одном полотенце, что ты накинулся на него прямо в коридоре?
— Эй-эй!!! Юрий Германович, вот не надо мне тут приписывать! Я по девочкам! А вот он, — толкаю Тима в плечо, — вполне может быть и…
Смазливый резко разворачивается и кидается на меня, отталкивая к стене. Успеваю увернуться от удара в скулу. Терехов его от меня оттаскивает, держит в захвате, перехватив в районе ребер. Сжимает сильнее. Тимур еще раз дергается и успокаивается.
— Значит девушку не поделили, — делают выводы наставники.
— В общем так, парни. На время турнира и в преддверии предстоящего матча все бои, кроме официальных запрещены. Будут караться не только ужесточением режима, но и деньгами. Вы у нас с Юрием Германовичем теперь на особом контроле. И так как мы имеем право влиять на ваши контракты, будьте уверены, штрафы будут максимально неприятными. Чего молчим? Где радостные вопли и благодарность?
— Ураа, — вяло тянем нестройным хором.
Не знаю, чему так расстроился Тимур, у него с бабками проблем нет. А мне будет не очень приятно лишиться этого дохода, пусть и без спонсорских от бати, это все равно деньги. Мои. Честно заработанные потом и кровью.
— Ну ничего так. Будем считать, что в вашу радость мы поверили. Поверили же, Юр?
— Угу. Следующая тренировка у вас парная, — заявляет Терехов.
— В смысле? — у меня падает челюсть. — Мы будем мяч по полю в боксерских перчатках гонять?
— Это было бы слишком легко, Тайсон. Валите отсюда оба. Потом все узнаете.
Пф! Нас долго уговаривать не надо. Столкнувшись плечами на выходе, под усмешки тренеров разлетаемся в разные стороны.
Тороплюсь вниз. Глупо, конечно, надеяться, что Юлька еще здесь, но очень хочу. Надо извиниться за то, что перегнул в зале. Зарядила она мне заслуженно.
Я не пойму, чего смазливый на меня кидается. Я ж его не трогал. Найти хотел свою голубоглазку и покаяться, а этот налетел, ни хера не объяснил. А говорят, что боксеры долбанутые, потому что по голове часто получают. Мне кажется, одной конкретной особи мячом в затылок тоже прилетает регулярно.
Накинув куртку, выхожу на улицу. Ни Юльки, ни тачки отца. Достаю трубу, чтобы вызвать такси, а на экране висит сообщение о пополнении карты и подпись: «С победой».
— Даже так? — удивленно смотрю на баланс. Спонсорские бабки за последние два месяца. Как раз то, что он
