— Кнопка, правый верхний угол, — подсказал он, — только если уйдешь, я больше не побегу за тобой. Хватит. Я еще никогда ни за одной бабой так не бегал, как за тобой, глупая девочка Даша.
Я уже щелкнула кнопкой, открывая дверь и вытащила ноги из его крутого автомобиля. Я не вышла только потому, что это сделать довольно сложно, с непривычки из его машины быстро не вылезешь. Но после его слов замерла. Я не хотела уходить. Но и быть с ним, если он не хочет быть со мной тоже не хотела. Пусть с его стороны будет хотя бы желание, мелькнула мысль. И да. Я согласна даже на такое. Пусть будет хоть что-нибудь, хоть какое-нибудь чувство ко мне. Именно ко мне, а не к компании, которую я сохранила для него.
— Вы бегали за мной? — уточнила я.
— Бегал. — вздохнул он, снова поскрипел рулем, — я был страшно зол, когда узнал, что ты на меня работаешь. Думал, ты откуда-то узнала про эту чертову папку и решила воспользоваться случаем и влезть в мою постель. Хотел уволить, а вместо этого потащил тебя обедать в ресторан. Светка сказала, что ты ничего не кушаешь. Она только кажется такой тихой и бестолковой, но на самом деле… А еще я каждый день, как дурак носил тебе цветы и шоколадки, когда увидел, что ты взяла плитку у Игоря. А ты все несла на общую кухню. Словно давая понять, что от меня тебе ничего не нужно. Или нужны какие-то совсем другие подарки. И, наконец, — он сжал губы, — я чертову прорву времени провел в твоем дворе… Почти каждый вечер приезжал и ждал, что ты выйдешь… как идиот. И сейчас тоже. Надо было дать тебе убежать.
Каждая его фраза переворачивала мой мир. И от этой карусели все запуталось еще сильнее. Стало еще более непонятным. И когда он закончил, вся ситуация стала выглядеть совершенно по-другому. Я не знала, что сказать на его признание. А он смотрел на меня и ждал ответа.
— Я была в панике, — я опустила глаза и потеребила поясок плаща, стараясь справиться с неловкостью и смущением, — из-за того, что было. И из-за своей реакции. Я же никогда не вела себя так, как в вашем кабинете. Два раза. А шоколадки и цветы… я думала, это Игорь. Если бы я знала, что это вы. И я никуда не хожу по вечерам.
Я говорила, а сама пыталась уложить в голове, что все этой сейчас происходит со мной и на самом деле. Что это не сон, не фантазия, не мечта, а реальность. Но получалось не так хорошо. Словно где-то в глубине души растерянная маленькая девочка боялась сделать шаг к зеркалу и увидеть, что она уже выросла. Что теперь она взрослая.
Вместо ответа он потянулся ко мне и поцеловал. Снова.
— Но все это не отменяет того факта, — прошептал он, — что я брошу тебя через пару недель, глупая девочка Даша.
— Мне все равно, — прошептала я в ответ, — мне все равно.
Глава 21
Я лежала на его плече и была абсолютно счастлива. Наш третий раз совсем не был похож на первые два. Нежность вместо грубости, мягкость, вместо жестокости, нега вместо отчаяния… почти любовь. Почти навсегда. И если закрыть глаза, то можно забыть про это «почти», и представить, что все так и есть, что впереди вся жизнь с такими же страстными, но нежными ночами; спокойным сном всю ночь, под защитой самого надежного человека в мире; бесконечно прекрасными рассветами рядом с самым любимым мужчиной. Здесь. Вместе.
Он привез меня к себе домой. В огромную многометровую квартиру, которую я не видела. Слишком сильно было наше общее стремление оказаться в спальне. И даже эту комнату я рассмотрела только сейчас. И то не всю. Темно-коричневые портьеры, светло-бежевая тюль, окно, прикроватная тумбочка. Впрочем мне было все равно. С милым рай и шалаше. Мое счастье не стало бы меньше, если бы нас окружали стены нашей с бабушкой квартиры. Наоборот. Это, пожалуй, сделало бы меня еще более довольной.
— Тебе пора, — прервал мои мечты Дима. Да после того, что было сегодня, я могу называть его так. Не Он. Не Дмитрий Борисович. Дима. — Мне нужно отдохнуть, не люблю, когда кто-то спит в моей постели. Я вызову тебе такси.
Он потянулся к телефону. А я… наверное, я должна была расплакаться от огорчения. Или надуться. Или отреагировать хоть как-то, но… когда ты смирилась со своим желанием быть с ним хотя бы так, когда ты понимаешь, что для него ты не по настоящему, понарошку… не знаю. Боли не было. Обиды не было. Просто безмятежный покой и благодарность за проведенные вдвоем часы. Если это все, что он может тебе дать, то какой смысл думать о чем-то большем. У меня есть выбор: или смириться и превратить эти две недели в сказочную мечту, которую я буду вспоминать потом до самой старости. Или попробовать все изменить. Попытаться стать ему дороже, занять чуточку больше места в его жизни, ломая его привычный мир и расталкивая локтями тех, кто уже есть в его сердце.
Я поцеловала его в колючую щеку, улыбнувшись своим воспоминаниям, и начала одеваться. Почти сразу пиликнул телефон, сообщая, что машина уже едет.
— И ты ничего не скажешь? — он с усмешкой смотрел на меня, бесстыдно раскинувшись на смятой постели.
— Мне было хорошо, — улыбнулась я, — очень. Я подожду такси на улице.
Мне показалось, что в его глазах что-то мелькнуло. Что-то такое. Странное. Обида? Боль? Нет. Наверное, мне показалось. Он же сам хотел, чтобы все было именно так. А я всего лишь хочу сделать так, как ему нравится. Как хочет он. Главное, чтобы он был счастлив со мной эти две недели. Потому что мне совершенно точно этого мало.
Дима вдруг зарычал, слетел с кровати и снова, как в прошлый раз, припечатал меня к стене под большим плоским телевизором. И я опять висела в его руках, цепляясь за пол кончиками пальцев, он слегка сжимал мне горло, перекрывая кислород.
— Не играй со мной, девочка, — зашипел он и, не выпуская из рук, пометил своим особенным поцелуем укусом, — и не надейся на большее. Я тебя предупреждал.
— Хорошо, — прохрипела я и вцепилась в его ладонь, — не буду. Я сделаю все, что ты захочешь.
— Глупая девочка Даша, — Дима отпустил мое горло, и подхватив за талию с силой прижал к себе, — не разбрасывайся такими обещаниями. А то я могу воспользоваться этим предложением.
Телефон пиликнул второй раз.
— Такси приехало, — прошептала я, — мне надо идти.
Недовольный взгляд, глухой рык, поцелуй-укус на прощание. Я спускалась на лифте и трогала мгновенно припухшие губы. Господи, я дура. Полнейшая и просто ненормальная дура. Потому что, уходя от него в холодную ночь, поддернутую осенним морозцем, я была бесконечно счастлива. И стылый октябрьский воздух, пропахший бензином, сыростью и снегом, казался мне наполненным ароматами весны, цветов, первой травки и радостью от возрождения жизни после долгой зимы.
Я улыбалась всю дорогу. Этот наш вечер оказался гораздо лучше, чем я могла рассчитывать, после знакомства в офисе. Все было просто чудесно.
Дома я долго не могла уснуть, ворочалась в постели, вспоминая его прикосновения, ласки, нежность… почти любовь. Жаль что все так быстро закончилось. Но как хорошо, что все будет продолжаться. Даже если всего две недели.
Утром я проспала на работу. Не услышала будильник. Вскочила, когда было уже поздно даже торопиться, до начала рабочего дня в офисе оставалось три минуты. А значит я уже опоздала на двадцать семь минут.
Собралась я мгновенно, и уже в половине десятого, запыхавшаяся и раскрасневшееся от быстрого бега плюхнулась на свое кресло. Отдышаться.
— Ты где была? — подлетела ко мне Светлана, — Дима злой как тысяча чертей!
Я так привыкла к тому, что она сплетница и нужно избегать общения с ней, что столь быстрое изменение репутации еще никак не уложилось в моей голове. И я растеряно замолчала, соображая, что сказать. Но она не слушала:
— Запомни. Будет орать, говори, что ты на больничном. Что бы он не делал, стой на своем насмерть. Иначе сожрет. Поняла?
Я кивнула, хотя ее слова были странными. Ну, подумаешь, опоздала. Тем более, я вчера действительно добровольно отказалась сидеть на больничном.
