Рефери объявляет нокаут и мою победу. Я обессилен и физически, и морально. Судья поднимает мою руку вверх.
Я смотрю в орущую толпу. Не слыша ни единого звука, ищу глазами Сандру. Но она сама находит меня. Ухожу с ринга.
Прихожу в себя только минут через тридцать. Открываю глаза. В кабинете у Сандры. Сидит в своем кресле, просматривает что-то в мониторе.
— Ну, рассказывай, что там с охраной? — стреляю на одном дыхании.
— Всё норм. В больнице три охранника, хорошие бойцы, один на входе, два около палаты. Твоя мама под круглосуточной охраной. В отделение никто просто так не пройдет. Не волнуйся.
— А Линда? — голос срывается.
— У нее тоже охрана. Но вам опять, лучше переехать. И прости, что наши семейные проблемы повесила на тебя.
— Ты-то тут причем? Я же сам вписался. Забей, короче…
Расслабляется. И я тоже.
Иду в душ. Смываю с себя этот день. Смотрю в зеркало. Не хило так, меня помотали. Рожа распухла. Ладно, хоть ничего серьезного. Отек через пару дней сойдет.
Прошу Сандру отвезти меня. Сам не доеду, точно.
Едем молча. Разговаривать сил нет.
У дома замечаю пару тачек, которые никак не вяжутся с нашим двором.
— Это что ль охрана? — спрашиваю. В ответ кивает. — Пусть завтра тачки поменяют, а то палятся.
— Окей. И, Марк… — выходя из машины, оглядываюсь. — Хай-кик — крутой.
Показывает большой палец вверх. От бессилия, лишь киваю и улыбаюсь в ответ.
Захожу в квартиру. Свет не горит. Линда, наверно, спит.
Прохожу сразу в комнату. Жрать охота. Но готовить я сейчас точно не буду. Включаю свет. Около моего старенького дивана, на журнальном столике, стоит тарелка, аккуратно накрытая салфеткой. Поднимаю салфетку. Бутерброды с красной рыбой. А также, стакан воды и таблетка обезболивающего. А на диване застелена постель.
Глотаю, не чувствуя вкус, бутерброды. Надеюсь, Линда меня простит. Я же, все-таки оценил. Выпиваю таблетку. Черепушка, и правда, раскалывается.
Моя заботливая девочка.
Уже раздевшись, замечаю рядом с тарелкой записку.
"И я даже не разнесла кухню." И также, вместо подписи, маленькое сердечко.
В груди порхает очень теплое чувство.
Падаю на диван.
Ну, что, Астахов? Не получился у тебя нокаут. Только нокдаун. Но я опять в строю.
И бой продолжается.
Вырубаюсь.
Глава 21. Только не убегай
За вчерашний день я поняла, что по-настоящему значит скучать.
Марка не было весь день. А я не знала, чем себя занять. Слонялась по квартире просто так.
Скучала по нему. А еще беспокоилась. Страшно за него.
Вспоминаю наш поцелуй. Ощущение, что губы до сих пор горят.
Его чуткое отношение к моей реакции на поцелуй, выбило меня из колеи.
Его заботливое "прости".
Набралась смелости и просто обняла. Почувствовала, что именно так нужно.
И у меня никогда не было парня. Папа всех разгонял. И никто ни разу не переходил черту. Значит, меня по-настоящему никто не любил. И я никогда не любила. Не знаю что это такое.
А сейчас? Трудно сказать, что это. Я не понимаю. И есть ли с его стороны такие же теплые трепыхания в груди, как у меня? Может, я ошибаюсь? Напридумывала себе, тут…
Хочу уже его увидеть. Но он еще спит. Вчера поздно вернулся. Надеюсь, его не покалечили.
Заглядываю в комнату. Мирно и размеренно сопит. Мой чемпион. У Сандры с утра узнала, как закончился бой.
Прохожу, сажусь на пол напротив него. Боюсь прикоснуться. Лицо опухло. Бедолага. Его били по лицу. Что за спорт такой жестокий? Били его, а больно мне.
Невесомо касаюсь пальцами. Скула, бровь, подбородок. Глаз заплыл сильно. В порыве нежности целую его в… бровь.
И продолжаю просто смотреть на него.
Глажу его ладонь, пальцы.
Перехватывает мою руку. Быстро целует пальчики.
— Доброе утро, чемпион… — шепотом, потому что голос срывается. А сердце включает нереальные скорости. Вот-вот выпрыгнет…
— Доброе утро… — бормочет сонно. — Можно мне еще массаж лица твоими волшебными пальчиками?
— Тебе не больно? — обеспокоенно.
— Мне классно…
Глажу по лицу. Аккуратно, осторожно. Воздушно проходясь по очень "страшным" местам.
Мурлычет как котенок.
Вторую мою руку забрал в плен. Гладит ладошку. Щекотно. Тихонечко хихикаю.
И мне классно. В этих безобидных прикосновениях, столько чувств и участия. Во мне плещутся доверие и восхищение. И восторг. Возможно, в какой-то степени, детский. Ну и что? У меня вот так!
Вздрагиваю. Звонок в дверь. У меня сердце в пятки упало. И не хочет возвращаться.
В нашу уютную и нежную атмосферу вклинивается противное липкое чувство страха. Я ощущаю его всей кожей. Не успела я расслабиться. И вот снова.
Встаю, чтобы пойти открыть дверь. Марк сильно перехватывает мою руку. Успеваю только пискнуть от неожиданности.
— Стоять! Я сам… — встает, натягивает только футболку. Спал он в легких трикотажных штанах. — Сиди здесь, не выходи.
Послушно выполняю. Что-то случилось. Не зря же сейчас такое поведение у Марка. И охрану вчера Сандра пригнала не зря. Ой, не зря. Что-то происходит. А мне не говорят.
Слышу, как с кем-то разговаривает. Приглушенно. Ни единого слова не разобрать. Но сижу, не смея сдвинуться с места. Хоть и любопытно.
Но быстро, поговорив закрывает дверь. Заходит обратно в комнату, уставившись в экран телефона.
— Линда, собирайся. Сандра нашла нам более надежное место.
Без единого возражения и слова ухожу в свою комнату. Такого серьезного и сосредоточенного Марка я еще не видела. Аж, холодок по коже пробежал.
Ну точно… нас вычислили. Поэтому переезд. Поэтому Марк такой.
Я не успела ничего еще разложить. Быстро собираю в чемодан то, что в нем не находилось, переодеваюсь. Застилаю постель. С утра не успела еще. Побежала же к Марку. Закатываю глаза. Быстро у тебя, Линда, мозги расплавились.
Не успела побыть самостоятельной, вот — новый покровитель. И ты ему уже беспрекословно покоряешься. Но тут, я даже рада. Я чувствую поддержку. И заботу. А также, беспокойство за меня. Он меня не обидит. Я ему верю.
Собрав чемодан, пытаюсь выкатить его на одном колесике. Второе сломалось. Корячусь. Никак не перекачу его через порог. Видимо услышав мои "старания", Марк подходит сзади и молча забирает у меня чемодан. Выносит в коридор.
— В следующий раз просто скажи… — и улыбается своей очаровательной улыбкой, перед которой я не могу устоять.
— Когда едем? — чтобы скрыть смущение, говорю что в голову взбредет, лишь бы сказать.
Заправляет прядь волос мне за ухо, чем смущает меня еще больше.
— Скоро. Сандра должна позвонить…
Линяю на кухню, под предлогом сильной жажды. У меня, и правда, во рту все пересохло.
Марк подходит сзади. Обнимает за талию. Нежно целует в макушку.
— Опять ты от меня бегаешь? — с улыбкой в голосе. — Не делай так.
Разворачиваюсь в его руках и утыкаюсь носом в шею. Вдыхаю запах. Уже такой родной. Прячу взгляд.
— А зачем ты меня смущаешь?
— Чем, это, интересно? — с неподдельным удивлением.
— Взглядами своими…
— Я не могу на тебя не смотреть…
— Тогда, я не буду смотреть…
— Ладно, пока можешь не смотреть, только не убегай…
И стоим так, обнявшись. И даже слова никакие не нужны.
Он меня не целует. Наверно, из-за моей реакции на всё, ненормальной. А мне хотелось бы. Да, я как пугливый зайчик.
И вот сейчас, боюсь сделать шаг. Самой его поцеловать? Не решаюсь посметь. И не смею решиться. Ну блин…
В кармане пиликает телефон, отстраняется. Опять без него холодно.
Сандра подъехала, мы спускаемся.
Мы едем в машине Сандры, перед нами и за нами по машине охраны. Следят, чтобы за нами не было “хвоста”.
Я села на заднее сиденье. Марк — спереди. Они оживленно о чем то болтают, а я не лезу, чтобы лишний раз не краснеть.
Мы подъехали к новому жилому комплексу. Вокруг высокий забор, охрана, въезд на территорию только по пропускам.
