о той мощи, коей обладает мой случайный муж.
Но это и завораживает. Как-то странно отдается внутри… И жар его недавних прикосновений я начинаю чувствовать физически.
Наверное, он это специально! Хочет, чтобы я не забывала о том, с кем имею дело, если вдруг снова захочу ударить его. Ведь в этой комнате просто невозможно забыться. Тут каждый сантиметр напоминает о хозяине дома.
«Но только меня этим не сломать!» – уверяю себя. Не стану поддаваться панике, не буду впадать в отчаяние, как сделала это еще дома.
Если сосредоточиться на важном, то можно будет найти выход. Хоть здесь-то должно быть что-то полезное. Ключ, например, запасной.
Я проверяю каждый уголок. Внимательно осматриваю все тренажеры, трясу маты, даже протаскиваю пальцы между шнурками, которыми они затянуты.
Грушу тоже дотошно ощупываю, но, увы, это не приносит никакого результата.
«Только не плакать! Только не плакать! – повторяю себе, когда слезы подступают уже достаточно близко. – Папа уже ищет меня! И найдет быстрее, чем я думаю! Да! Так и будет! Тут со мной не случится ничего плохого…»
А мама? Интересно, как там мама? Наверное, очень за меня переживает... Даже представлять этого не хочу, в горле и так ком застрял.
Ложусь на маты и закрываю глаза. Если усну, то время пойдет быстрее, и я даже не замечу, как снова окажусь дома.
Но ни того, ни другого не происходит. Сон не идет, и за мной никто не приезжает.
А я все так и лежу, смотрю в одну точку, и мычу под нос какую-то детскую колыбельную.
Запал пропадает, надежда на спасение становится все более туманной. Помимо этого, мне очень хочется пить и кушать, ведь я сегодня почти ничего не ела.
Звук поворачивающегося в замке ключа, вызывает в животе неприятные спазмы.
Я быстро подскакиваю на мате. Но вставать не спешу.
Серая металлическая дверь распахивается, и на пороге появляется Палач. У меня во рту за долю секунды сухо становится. Меня и без этого жажда мучила, а теперь все стало совсем плохо.
Максим, я до сих пор так его про себя называю, потому что не могу вспомнить то имя, что сказал папа, появляется в подвале в одних черных спортивных штанах, спущенных на бедра.
Он неслышно ступает босыми ступнями по бетонной лестнице, лениво сокращая расстояние между нами. Расслабленный и спокойный.
Король мира. Сильный, неуязвимый хищник. Палач.
Теперь я понимаю, почему в нашу первую встречу меня напугал его темный взгляд. Ведь только он и был настоящим. Не фальшь, как все остальное.
Соблазнительный треугольник косых мышц пресса уходит под широкую резинку свободных штанов.
Грязные воспоминания о его, распаренном после душа теле, теперь сами собой лезут в голову. Не хочу думать о своем похитителе в таком ключе. Не хочу хотеть его.
Сухим языком неуверенно облизываю губы.
Поднимаюсь с мата, и выпрямляюсь во весь рост, когда мужчина оказывается совсем близко.
Максим слишком уверен в себе, и это пугает.
– Пить хочешь? – он учтиво протягивает мне небольшую бутылочку с водой, которую я даже не заметила.
Решаю не строить из себя упрямую гордячку, и с жадностью вырываю из крепких рук прозрачную бутылку.
ОН смотрит на меня. Плотоядно и пристально. Совсем не так, как было в комнате.
В этом темном взгляде сгореть можно. За секунду, как спичка вспыхнуть и исчезнуть, догорев дотла.
Несмотря на прохладу в помещении и живительную влагу, что, наконец, удалось ощутить во рту, становится жарко. Платье прилипает к телу, а под, порванными на коленках колготками, ноги начинают полыхать жаром.
– Спасибо, – протягиваю бутылку обратно хозяину, так толком и не напившись.
– Себе оставь, – с усмешкой на лице произносит мой мучитель.
Сейчас у него игривое настроение. Он точно что-то задумал, уверенный в том, что план будет исполнен.
– Будешь слушаться, Аля, и эта бутылка станет малюсенькой песчинкой в бесконечности всего, что я могу дать тебе…
Здоровенные пальцы с темными пятнами ссадин заправляют пряди волос мне за ухо.
Говорит он вовсе не двусмысленно. Мы оба прекрасно понимаем, о каком послушании идет речь.
Палач уже все решил. По выражению его лица ясно, что моя покорность лишь дело времени. И смотрит он именно так: собственнически, надменно, с грязной издевкой. Дает понять, что мнение бесправных женщин тут никто не учитывает.
Аля
– А если «нет»? – я зачем-то это спрашиваю. В голове все равно не укладывается, что он может быть жестоким бандитом. И может стереть меня в порошок, как выразился папа.
– Лучше тебе об этом никогда не узнать… – не обнадеживающий ответ подтверждается звериным оскалом.
Мужчина запускает свои руки мне в волосы, и притягивает за голову. Близко. Так близко, что хочется сознание потерять.
– Достаточно доходчиво объясняю, Алевтина? – он растягивает мое имя чуть ли не по слогам, и смотрит так жадно, что я дышать забываю.
Своим горячим телом и замашками завоевателя Максим сводит меня с ума. Я плавлюсь от этой жары, смеси страха и похоти, которую так позорно испытываю в присутствии этого опасного мужчины.
Зажмуриваюсь на секундочку, чтобы представить себя в другом месте, не здесь. Вообразить что-нибудь отвратительное и мерзкое. Но даже перед закрытыми глазами стоит образ божественно красивого мерзавца.
– Я не слышу ответа, малыш, – хватка становится жестче, черные омуты вспыхивают зловещим огнем. Промедление Максиму явно не по душе.
Он кладет большой палец свободной руки мне на губы и нажимает.
Я даже не успеваю ничего ответить, как тот оказывается у меня во рту.
Непроизвольно втягиваю мужской палец глубже. Провожу языком по шершавым жестким подушечкам. Сама не знаю, зачем делаю это.
– Правильный выбор, Аля… – довольно изрекает монстр. – Надеюсь, что моя жена не будет против, если я заменю палец своим членом?
Я на секунду прихожу в сознание. Конечно, теперь ответа от меня никто не ждет. Предполагается, что я совсем не против.
Паника быстро нарастает, и я судорожно начинаю обдумывать пути отступления, но ни на чем не могу сосредоточиться. Соображаю плохо.
Взгляд совершенно случайно цепляется за приоткрытую дверь на выход из подвала.
Это мой шанс! Только из дома убежать, а там… С забором что-нибудь придумаю. Оставаться здесь – невыносимо.
Я хорошо запомнила дорогу до подвала, когда висела на плече у здоровяка Ильи.
Надо только отвлечь бандита. Усыпить его бдительность. Иначе у меня не будет возможности даже до двери добежать.
Единственное, что
