«Да пошла ты!». Рисковать и удостоверяться не стала. Он ушёл, а я осталась. Ну его! Пусть дальше своих скрипачей со своей недофранцуженкой обсуждает. Выпьет кофе, глядишь, станет добрее.
Очень надеюсь!
Иначе…
Что, млин, ему ещё надо?!
Тем более, что до дома он так и не дошёл. Я, как сидела на краю багажника, так и не успела встать на ноги, а Константин Владимирович посреди дороги вдруг развернулся и решительно направился обратно ко мне. Зачем? Не знала. Но внутри сигнальной тревогой зародилось нехорошее предчувствие. Правда, ничего сделать или предпринять не успела.
— Госпожа Ким, я вам перезвоню, — коротко бросил в динамик, а затем, не дожидаясь ответа, отключился.
Ещё секунда, всего один мой вдох, и он — опасно близко, склонился надо мной, а ладонь забралась в мои волосы, крепко обхватила за затылок, уверенно притягивая к себе, не оставляя между нами никакой дистанции. Выдох — уже не мой. Он забрал его себе, присвоил не только мой воздух. Пленил мои губы так жадно и голодно, что у меня не осталось ни шанса.
И я поддалась...
Едва ли осознанно. Разум вспыхнул и сгорел в считанные доли мгновений. Немыслимо выгибаясь навстречу в сильных руках, позволила не только фактически впечатать себя в крепкое тело, но и сама обняла его за шею, отвечая на поцелуй — бездонно пьянящий, глубокий и ласковый, когда этот невозможный мужчина подхватил не только меня под мои нижние девяносто, но и сумку с вещами, возвращая в дом нас всех вместе.
— Завтрак у курьера сам заберу, — сообщил, позволяя мне самостоятельно стоять лишь в спальне на верхнем этаже. — Ещё раз вздумаешь гулять в такую погоду босиком и полураздетой, совсем тут запру, — пообещал в довершение откровенной угрозой.
А я что?
Я ещё от предыдущей его выходки не отошла!
Хорошо, на своих двоих устояла!
Так и осталась бестолково хлопать ресницами с приоткрытым ртом, когда он ещё и деланно заботливо чмокнул меня в губы напоследок, сгибов пальцев погладив по щеке, как маленькую, а затем распаковал сумку, самым наглым образом присвоив себе те самые единственно имеющиеся там футболку и шорты, в которых по его же разумению я могла бы встретить дизайнера. Не опомнилась и тогда, когда он вместе с ними, прихватив из кармана пачку сигарет, свалил… курить, наверное. Хотя нет, на выходе из комнаты немного задержался:
— С горячим водоснабжением пока проблема. Решим в ближайшее время, придётся пока обходиться тем, что есть, — явно намекнул на мои испачканные стопы. — Как будешь готова, спускайся, позавтракаем вместе. Нужно кое-что обсудить. Буду очень признателен, если к этому моменту ты будешь хотя бы немного… хм… более одетой.
Всё-таки ушёл.
И мой мозг — тоже, куда-то вместе с ним.
А вот я осталась… До такой степени растерянная и в шоке, аж телефон из рук выпал.
Хорошо, не разбился!
Порадовалась степени крепости техники двухлетней давности. Мне б такую стойкость. Прошло ещё не меньше минуты, прежде чем я наконец отмерла. Холодная вода в кране над мраморной раковиной очень в этом помогла. Умывалась я так долго, что ладони замёрзли. Но и потом ещё не скоро выбралась оттуда. Расчёски не было, поэтому пришлось приводить свои растрёпанные волосы в относительный порядок пальцами. Результат вышел так себе, так что в итоге чуть не психанула, пока заматывала их в узел-пучок на макушке без наличия резинки и так, чтоб не распался при ближайших шагах. С перепачканными землёй ступнями тоже разобралась. Дальше какое-то время потратила на то, чтоб рассмотреть себя в зеркале тщательнее, особенно детально вспоминая свой внешний вид, когда только проснулась и предпочла занять свой разум делами насущными, чтоб думалось в раскаянии поменьше. Сейчас стало получше, хотя следы вчерашнего стойкого макияжа не смыло полностью, причём исключительно в самых ненужных местах, например вокруг глаз, хотя вместо помогающего освежить вид любимого бронзатора внезапно появился заметный румянец, скрашивающий привычную бледность по слишком светлой коже. Я в принципе всегда обычно бледная моль. Должно быть, мой босс немножечко извращенец, раз уж не побрезговал такую меня целовать.
Или это он из жалости?
Как, например, этой моей не совсем трезвой ночью.
А зубной щётки, разумеется, не было…
Хотя нет, была!
В командировочном наборе генерального. Как и зубная паста. Всё новое. В упаковке. Хоть с чем-то мне, в общем, повезло. А ещё одной футболки, как и предполагала ранее, в сумке действительно не было. Зато имелась рубашка. С учётом разницы нашей комплекции вполне могла послужить мне своеобразным платьем. Даже длина — и та вышла ниже, чем у моего настоящего наряда для клуба. Последнее я, кстати, с содроганием сердца, но решила выкинуть. Его уже не спасти. А вот над восстановлением нормального внешнего вида другим промокшим ранее вещам я ещё поработаю. Чуть позже. Когда будет больше возможностей. Пока их просто подобрала и повесила сушиться.
Дальше…
Надо бы спуститься. Судя по приложению, курьер с доставкой еды аккурат пожаловал, скоро можно будет завтракать. Но как подумала о грядущем, так и… осталась. Спускаться вниз было… нет, не страшно.
Но…
Да я в ужасе!
До меня ведь только сейчас начало доходить, что я нахожусь на изолированной от всего мира территории, где есть лишь я и мужчина — тот, на кого я в таком буквальном смысле ни за что на свете не должна была таким образом смотреть и уж тем более реагировать, но которому в порыве своей слабости отдала свою девственность, а у меня при себе опять даже обуви нет, чтобы покинуть этот дом в случае чего. Он ведь чётко дал понять, что будет в обратном случае. Константин Владимирович слов на ветер не бросает. А ещё, как назло, почти села батарея в телефоне. И я не имею ни малейшего понятия, что со всем этим делать, чем дольше пытаюсь оставаться рассудительной, тем всё видится хуже и хуже.
Сколько бы не размышляла на тему того, каким дурным ветром в мою голову так надуло, чтоб оказаться в настолько идиотской ситуации, никак не получалось прийти хоть к какому-то итогу, что делать дальше.
Срочно требуется помощь друга!
Благо, оставшегося заряда на звонок ещё хватало.
Как сказать ей о том, насколько
