— Алина!
Мама шокирована, но я вижу, что мои слова упали на благодатную почву. В этот визит родственничков мы активно все ругались и спорили, и маме это очень не понравилось. Ей проще было уступить, чтобы дома было тихо-мирно.
Но споры многое прояснили. Да и мама будто проснулась после долгой спячки. Стала немного увереннее в себе.
Покидаю родителей утром после завтрака. Тетя Катя какая-то подозрительно притихшая и впервые не устроила за столом ни одного скандала. И даже ее девки присмирели, молча ковыряясь в тарелках. А вот дядя Семен, напротив, как будто воспрял. Общается с дядей Мишей о чем-то тихонько. Он сам по себе неплохой, да только слова поперек своим женщинам сказать не может.
В такси меня сажают всем миром, мама сует пакетик с бутербродами. Поцелуи, объятия. Мама смахивает незаметно слезинку. Все… Я снова уезжаю.
Несмотря ни на что, чувствую себя отдохнувшей и обновленной в какой-то степени. На этот раз вылетаем без задержки, и я прибываю вовремя. Едва выхожу из самолета, как трезвонит мобильный.
— Алинка, привет! — Раздается в трубке жизнерадостный голос моей лучшей подруги Женьки. — Ты в Москве?
— Можно и так сказать… — бормочу я.
— В каком смысле?
— Да только что прилетела. Еще в аэропорту.
— Отлично! Что делаешь? Надеюсь, у тебя выходные, или как всегда пашешь, бессмертный пони?
Так бы оно и было, если бы не Наталья Валерьевна.
— Нет. На этот раз действительно отдыхаю. Я меняю работу, Жень!
— Не может быть! Ну наконец-то! Надеюсь, тебя не ждет новое рабство? — В голосе подруги звучат одновременно восторг и опасения.
— Кто знает, — отвечаю неопределенно.
— Я же вот что звоню! Давай встретимся, а то лет сто уже не виделись. Или у тебя планы?
В планах у меня было поесть, но лучше где-нибудь в кафе, а не здесь. И я направляюсь к автомату с кофе… Ммм!
— Нет, планов пока нет. Предлагай. Я готова на все! — отвечаю весело, нажимая кнопки.
— Радская! Я тебя не узнаю. Что-то случилось?
— В каком смысле?
— В том, что последний раз я слышала от тебя такой ответ еще в универе.
Мы звонко смеемся.
Действительно. Мы с Женькой были не разлей вода, но как только закончили учебу стали видеться все реже и реже. У меня работа, у нее тоже работа, семья и развод. В общем, целенаправленно встречались мы раз в год или два. Да изредка переписывались. Поэтому я не стала отказываться, было, чем поделиться с подругой.
— Где встретимся?
— Давай в кафе в центре? Через час. Я уже выезжаю. Планировала прошвырнуться по магазинам.
— Боюсь, за час не доеду. Хочу еще чемодан домой закинуть.
— Ну тогда через два. Или три. Ты звони, как выберешься, только давай все-таки успей до вечера, а то я всю премию потрачу, пока буду тебя ждать.
Женька не обманывала. Она была той еще транжирой. Еще когда мы учились, она могла спустить месячный заработок на красивые шмотки, а потом страдала, не желая занимать на еду.
— Лечу! — обещаю я и вешаю трубку.
Москва встречает меня сугробами и восьмибалльными пробками. Стоит весь центр, а я толком дома не позавтракала, и в аэропорту купила лишь кофе, чтобы не задерживаться. Вот-тут-то и вспомнила про бутеброды с сыром и шпротами. Выглядели они после дороги не слишком презентабельно, но сейчас это лучше, чем ничего. Позволят продержаться до кафе и не тратить лишнее время, перекусывая дома.
Достаю их тихонечко и принимаюсь жевать украдкой, надеясь, что водитель не станет ругаться из-за запаха. Параллельно проверяю телефон. Рома так и не написал.
Дома так хорошо, спокойно и тихо, что на мгновение тянет остаться, но данное подруге обещание не сдержать не могу.
Торопливо принимаю душ, подкрашиваюсь, наряжаюсь посимпатичнее, оцениваю вид в зеркале и понимаю, что после дороги лицо все-таки требует больше косметики. Да и за окном уже темнеет. После шестнадцати в зимний период вполне уместен более яркий макияж.
— Эта мамзель еще, небось, потянет тусить ночью, — приговариваю, делая смоки айс. Не потому, что люблю. Потому что рука дрогнула, а стирать половину макияжа — лишняя трата времени и косметики. — Непривычно, но довольно круто, — оцениваю результат рук своих.
Под смелый макияж и наряд хочется более эффектный. Переодеваюсь в красивое черное платье по фигуре и надеваю купленные под настроение объемные серьги.
В зеркале отражается незнакомка, и я отчего-то ловлю кураж и показываю ей язык. Вызываю такси и спускаюсь разве что не вприпрыжку.
Когда появляюсь перед Женькой та удивленно таращит глаза.
— Обалдеть, Радская! Выглядишь охренительно!
— Спасибо. Специально для тебя старалась. Чтобы ты пошла гулять с красивой подругой, а не как обычно.
— Ну, твои синяки под глазами — не самое лучшее украшение, но ты для меня всегда красавица! — растроганно заявляет подруга и обнимает меня так крепко, что косточки хрустят.
— Не так сильно! — Хохочу я.
— А то что? Песок посыплется? — не уступает мне она в веселье.
Мы хохочем и прямо на ходу делимся новостями. По магазину, конечно, уже не ходим — пока я ехала и собиралась, Женька обошла все, что хотела. И, что самое удивительное, встретила меня не нагруженная доверху пакетами.
— А где покупки? — спрашиваю между делом.
— А нет их! Я решила поддаться голосу разума и взять ипотеку. Экономлю. Но по магазинам, конечно, хожу. Тренирую силу воли и качаю ноги. Фитнес-фитнес.
— Да ты что!
— Ага! Решила последовать твоему совету и обзавестись жильем до брака. Не хочу повторения прошлого.
Женька морщит нос и быстро переводит тему, а я, конечно, не давлю на больное. После развода с поганцем-мужем подруге пришлось экстренно снимать жилье и перевозить вещи. Он не пожелал входить в ее положение, а я, к сожалению, была в командировке и не сразу узнала о случившемся.
В уютном кафе мы рассказываем друг другу все. Просто все! И про работу, и про родню, и про какие-то совершенно глупые мелочи, которые сейчас кажутся очень важными и нужными. И не можем наговориться.
Я молчу лишь об одном — головокружительном небольшом романе с открытым финалом.
То, что Рома не отвечает, страшно угнетает и злит. Расстраивает. Тревожит. Да я буквально с ума схожу! Без конца заглядываю в телефон, проверяю мессенджеры.
Но так не хочется признаваться в совершенной глупости.
Я ведь Алина Радская. Снежная Королева. Мисс Непогрешимость. Отличница, умница и красавица.
А с другой стороны кому, как не Женьке, рассказывать о своих провалах тоже?
В очередной раз заглянув в телефон решительно прячу его в сумочку.
— Ждешь сообщение от кого-то? Все хорошо? — интересуется подруга.
— Пришло время коктейлей. Такое под чай не расскажешь, — говорю с улыбкой. Сама же понимаю, что плотину сейчас прорвет. И алкоголь не потребуется.
Женька распахивает глаза, а в процессе моего рассказа роняет челюсть. Показываю кулончик. Не сдержалась, надела его сегодня, но спрятала под платье.
— Охренеть! — выдыхает она, часто хлопая идеально накрашенными ресничками. — Охренеть, Радская! Вот уж, от кого не ожидала. Да ты горячая штучка!
— Сама в шоке, — говорю скромно, про себя же страшно радуюсь такому комплименту.
Когда ты растешь умницей-красавицей, безумно хочется выдать что-то эдакое. Но воспитание не позволяет. А тут… заслужила!
Женька демонстративно заказывает бутылку шампанского и пирожные, на мои деликатные намеки, что ночью сладкое лучше не есть, а алкоголь не мешать, смотрит укоризненно.
— Не будь занудой! Мы отмечаем твое очеловечивание в моих глазах!
Смеюсь.
— Не ехидничай.
— А я не ехидничаю. Честно говорю. Горжусь тобой, подруга!
Во мне действительно включается режим зануды, и про себя начинаю думать, что секс с незнакомцем — такое себе достижение. Но потом вспоминаю Романа, и муки совести уходят на задний план. Я ни о чем не жалею. И не могу назвать наше знакомство ошибкой. Даже если никогда его больше не увижу.
