Я намеренно говорил настолько грубо, потому что знал отца. Он не позволит себе несдержанность, которая может перерасти в драку. И точно! В глазах его полыхнул огонь, но он не стал снова хватать меня за шкирку или угрожать.
- Она мать твоих детей, Сережа! - процедил он тихо, видимо, не желая привлекать к себе внимание. - Имей совесть! И уважение к женщине, которая родила тебе двух прекрасных дочек! Какого черта ты притащил сюда Ясю? Журналистов здесь, конечно, нет, но твои друзья и партнеры явно не оставят это без внимания!
О, он зрил в самый корень! Потому что именно для этого я с собой Ярославу и позвал. Пусть Аня знает свое место!
- А может, я женюсь на Ярославе, как только избавлюсь от Нюрки, - пожав плечами, сообщил я отцу.
Брови его приподнялись.
- Хотя… зачем я перед тобой отчитываюсь? - продолжил лениво. - Ты и сам притащил сюда Аню! Или тебя не волнует, что подумают об этом другие?
Я схватил с подноса проходящего мимо официанта бокал, не глядя, что в нем. Приложил к губам и сделал глоток, который опалил горло. Весь этот диалог меня порядком выбесил!
- Анна здесь по работе, - спокойно ответил отец. - Все украшения, которые ты здесь видишь, - ее рук дело. Шикарно, правда?
Он немного призадумался и вдруг поразил меня до глубины души:
- Но может, ты прав… Ты показал всем свою будущую жену, а я - свою.
Сказав это, он развернулся на месте и ушел. А я с силой вцепился пальцами в стекло бокала.
И что это сейчас, черт побери, было?!
7.3
Возвращаться домой после праздника, который так могла назвать для себя с большой натяжкой, я не стала. Поехала к родителям, у которых остались девочки, чтобы проверить, как они. А потом решила, что переночую у сестры по соседству.
Рано утром Тане нужно было на работу, поэтому засидеться допоздна, как это часто у нас бывало, и поболтать обо всем и сразу не вышло. Да и не хотела я этого сейчас. Мне нужно было обдумать то, что ощущалось внутри как нечто новое, неизведанное и пугающее. И речь вовсе не о Сергее, с которым все было яснее ясного. Я размышляла об Алексее и о том, как он вел себя по отношению ко мне.
Лежа на диване и глядя в потолок, по которому изредка пробегали блики от фар машин, проезжающих за окном, я думала о том, что крылось в поступках свекра. Просто сочувствие? Скорее всего, да. С огромной долей вероятности, Алексею было просто стыдно за то, что творил Сергей, и он таким образом пытался загладить ту вину, которая лежала вовсе не на его плечах. С другой стороны, я ведь чувствовала, что за этим кроется нечто большее. Тем женщинам, к которым не испытывают симпатии, - не покупают наряды и не приводят с собой на праздники, где совместный выход не укрыть от посторонних глаз. А может, я все это себе придумала? Повернувшись набок, я закрыла глаза и попыталась заснуть. Надо выбросить все мысли об этом из головы, а то они меня до добра не доведут.
Отоспавшись и даже не заметив, как сестра ушла на работу, я встала с дивана и потянулась. Умывшись, отправилась на кухню, где на столе стоял пакет, в котором обнаружились два круассана. Рядом лежала записка: «Тебе к кофе, соня!». И смешной смайлик. Улыбнувшись, я заварила себе горячий напиток и, присев за стол, включила телефон. И тут же облегченно выдохнула, когда прочла сообщение от Никольского:
«Уезжаю в срочную командировку, буду через три дня».
Это был самый настоящий подарок небес. Лицезреть сейчас мужа и снова пререкаться с ним по поводу и без я не желала. Слишком устала от всего происходящего и мне был нужен только покой. Поэтому домой, забрав девочек у родителей, я возвращалась в состоянии, близком к эйфории. Три дня без Сергея… Боже мой! Какое счастье!
- Анна?
Меня окликнул женский голос как раз в тот момент, когда мы с детьми вышли из такси и собирались подняться наверх, в квартиру. Я обернулась и тут же нахмурилась. В нескольких метрах от нас был припаркован большой черный джип, рядом с которым стояла… Ольга, жена Татоса.
- Оля? - удивленно спросила я в ответ, крепче сжимая ручонки Кати и Лизы.
Зачем эта странная женщина, которая сейчас выглядела так, что краше только в гроб кладут, приехала ко мне?
- Мы можем с вами поговорить? Это очень важно… - прошелестела Ольга, и я окончательно напряглась.
- Если вы одна… можем подняться к нам в квартиру, - предложила я.
Оля затравленно огляделась, как будто за нами могли следить и она сейчас убеждалась в том, что рядом никого нет.
- Давайте лучше в моей машине, - кивнула она на джип. - Я не отниму у вас много времени.
Садиться к ней в машину, сажать вместе с собой моих детей? Ну уж нет!
- В нескольких шагах отсюда небольшой сквер, давайте там, - выдвинула я свои условия, не понимая, что это за шпионские игры. - Или нигде больше.
Некоторое время Оля смотрела на меня, затем медленно кивнула. Мы направились к скверу, где девочки вполне могли поиграть на крохотной детской площадке те десять минут, в которые я рассчитывала уложить разговор с женой Татоса.
- У меня не очень много времени, - соврала я ей, когда Катя и Лиза побежали к качелям, а мы с Ольгой присели на лавочку. - Зачем вы здесь?
Она тяжело вздохнула и впилась пальцами в сумочку, которая лежала на ее коленях.
- Я хочу просить вас о помощи, Анна, - ответила Оля.
- О помощи? - удивилась я, не представляя, о чем она может повести речь.
- Именно так. Вы знаете, что я была беременна…
Она произнесла эти слова и когда я скосила на нее взгляд, поняла, что Ольга находится на грани и еле держит себя в руках. Она поджала губы, и они теперь были похожи на тонкую полоску, едва заметную на бледном до синевы лице.
- Вы… были беременны? - переспросила я.
- Да. Ребенка больше нет. Я его потеряла.
Совершенно не представляя, зачем она говорит мне все это, я сидела и гадала, что за помощь может попросить у меня Ольга.
- Татос… он меня просто убьет. Но я не выдержала! Организм не справился!
В голосе Оли появились истерические нотки. Еще бы! После пяти родов состряпать шестого ребенка в надежде, что будет девочка, которую уже просватали за сына Никольского! Ольга ведь была женщиной, а не заводом конвейерного типа для обеспечения потомством здорового мужика.
- Что значит, он вас убьет? - возмутилась я. - Потеря ребенка от вас никак не зависела, я уверена!
Она помотала головой и все же взяла себя в руки.
- Да, никак не зависела. И если даже Татос справится с собой, то я знаю, чем все кончится. Он заставит меня снова забеременеть.
Она сказала эти ужасные слова, а я отшатнулась. Желание вскочить и сбежать стало нестерпимым.
- Анна, вы очень сильная и смелая, - чуть подавшись ко мне и схватив меня за руку, проговорила жена Татоса. - Помогите мне, пожалуйста… Я обожаю своих детей, но больше не вынесу ни беременности, ни родов!
Я смотрела в ее лихорадочно горящие глаза, в которых видела собственное отражение, и ужасалась тому, как один безумец смог настолько сломить волю другого человека.
- Как я могу вам помочь, Ольга? Я сама сейчас на птичьих правах у точно такого же мужа, которому взбрело в голову, что он может использовать меня как инкубатор для вынашивания его потомства!
Сказав это, я вскочила со скамьи и обхватила себя руками. Мне было жаль Олю, но я не понимала, как ей помочь, не подставив себя!
- Анна… пожалуйста, я не знаю, что мне делать и где спрятаться… Помогите!
Дав знак Кате и Лизе, чтобы шли ко мне, я помотала головой.
- Оля, простите, но я сама в не очень устойчивом положении. Так что, увы, от меня помощь получить не выйдет. Попробуйте найти кого-то другого. Совершите побег, в конце концов!
Когда дети подошли ко мне, я снова взяла их за руки и направилась к дому. Сделав несколько шагов, не удержалась и обернулась. Маленькая, хрупкая и сгорбленная, Ольга сидела на скамейке, словно застывшая статуя. В сердце что-то болезненно кольнуло. Ругая себя на чем свет стоит, я вернулась к жене Татоса и проговорила:
