не поступает, общается он больше по-дружески, поэтому чувствую себя вполне комфортно и практически забываю о Кострове.
Хотя кого я обманываю?
После ужина разрешаю себя проводить до дома. Мы добираемся на метро до нужной станции и прогулочным шагом идем вдоль домов, сворачиваем во двор.
— Спасибо, — улыбаюсь. — Я классно провела время. И по работе всё обсудили.
— Да не за что, Ив. Мне тоже понравилось.
Сжимаю сумку, когда останавливаюсь напротив своего подъезда. В первый раз за вечер чувствую неловкость.
— Может, еще как-нибудь сходим? — предлагает Рудик.
— Я не против, только кухню выберем европейскую, — смеюсь.
— Заметано, Ив, — отвечает и округляет глаза, когда смотрит мне за спину.
Ещё до того, как разворачиваюсь, вдыхаю дым с ароматом арбуза. А после сталкиваюсь взглядом с холодными омутами светло-зеленого цвета.
Глава 16. А красный кожаный диван будет?
— Добрый вечер. Отдыхаете? — спрашивает Костров зловеще.
Втягиваю голову в плечи и, быстро осматриваю идеально сидящие на узких бедрах джинсы и байкерскую кожаную косуху. Виновато прячу глаза.
В душе манная каша из алкоголя и восставшей откуда-то со дна дикой обиды. А ещё чуточку счастья, что Вэл приехал.
Что-то мне подсказывает, Костров из тех мужчин, которые вряд ли бы вылетели первым рейсом, чтобы просто расстаться.
Значит, ему не все равно? А я снова себя накрутила?
Черт.
Только сейчас понимаю, что выпила чуть больше коктейлей, чем того требовала ситуация. Хорошо, что Рудик оказался приятным парнем и проводил до дома.
Кстати, мой коллега из нашей святой троицы отмирает первым.
— Вы… Вэл Костров? — изумленно спрашивает приезжего, тут же переставая обращать на меня внимание. — Футболист Вэл Костров?.. Я в шоке.
Закатываю раздраженно глаза.
— Мало того что у тебя фанаток куча, Костров, — усмехаюсь. — Ты и ухажеров моих переманиваешь…
Закусываю губу, уставляясь на него. Серьезное лицо становится непроницаемым.
— А ты че? Ухажер? — спрашивает он Рудольфа с наездом.
— Я? — удивляется тот. Голос дрожит — Мы… работаем вместе, — растерянно мямлит.
Ох и быстро же ты посыпался мальчик.
— А можно с вами сфотографироваться? — интересуется парень у Кострова.
— Если только Ива нас сфотографирует, — отвечает Вэл, играя желваками на скулах.
Бесится!
Злится на меня!
Хотя сам с той штангой белобрысой полвечера обжимался.
— Вот уж увольте, — поднимаю руки и отправляюсь в сторону подъезда.
Негостеприимно — безусловно. Но и без предупреждения прилетать плохой тон.
Чем ближе дверь, тем в моей груди все больше нарастает беспокойство. А вдруг не пойдет за мной? Вдруг тоже обидится?
Ох, как же тяжело не понимать, что у него там творится в голове?.. О чем он думает?.. О чем мечтает?..
Мы почти месяц разговаривали по телефону, но на расстоянии просто невозможно ничего понять. Чтобы разгадать человека, надо его чувствовать. Касаться, заглядывать в глаза и дышать одним воздухом.
Если этого нет, что-то важное уходит.
Увы.
Как у нас с Вэлом…
— Далеко собралась? — слышу за спиной нарастающие шаги и оказываюсь на его плече. Вниз головой. — Ключи давай.
— Быстро поставь меня на место, — взвизгиваю.
Бью по спине.
— Ива, успокойся, пожалуйста, — говорит он грозно. — У меня колено болит. Полтора часа не мог разогнуть, пока летел в какой-то маршрутке с крыльями.
Тут же пугаюсь и отдаю ему ключи.
Вэл затаскивает меня в квартиру, усаживается на банкетку и растирает ногу.
— Дай воды, пожалуйста, — просит отстраненно. — Выпью обезболы.
— Да, конечно, — срываюсь с места.
Возвращаюсь с водой и замечаю, как Костров с интересом рассматривает мою квартиру.
— Что за сообщения ты мне отправила? — цедит он, отдавая мне стакан и поднимаясь. — И кому ты оставила свой телефон?
— Коллеге.
— Какая муха тебя укусила?
— Просто так решила, — отвечаю, пожимая плечами.
Вздрагиваю.
— Да, блядь, что с тобой, Ив? Куда делась рассудительная, умная девушка?
— Может, я просто не рассудительная и не умная? — упираю руки по бокам и смотрю на него в упор.
Или просто не уверена в твоих чувствах, — кричит мое сердце.
— Я тоже уже сомневаюсь, — произносит он нервно.
Наблюдая, как Вэл потирает скулы и прикрываю глаза от обиды.
— Так… зачем тогда приехал, раз сомневаешься? — выплевываю ему в лицо.
— Вижу, что зря!..
Кажется, в этот момент нас поглощает тьма. Страшная, склизкая, душераздирающая.
Резко отворачиваюсь и отправляюсь в гостиную. Останавливаюсь у окна, Костров идет следом.
— Уходи, — шепчу сквозь слезы.
— И уйду, — говорит он легко.
Слышу, как застегивает куртку.
Сердце вот-вот остановится. Если не сейчас, то в момент, когда Вэл закроет дверь моей квартиры — точно замрет навсегда.
Не выдержит!
Больно так, что приходится обнять себя и покачать, как младенца.
Следующие несколько минут мы оба молчим.
Словно молчание что-то даст.
Хотя тишина порой гораздо мудрее слов. В тишине происходит главное — принятие. Пока говоришь или кричишь с мыслями точно не собраться…
В отражении вижу, что Вэл разворачивается ко мне спиной и смотрит в потолок. Ладонями активно растирает затылок.
— Повзрослей, — говорит мне на прощание.
Вспыхиваю. Сгораю. Перерождаюсь от злости.
— Да пошел ты к черту, — цежу яростно.
Добавляю осознанно:
— ВА-ЛЕН-ТИН КОСТРОВ!
Снова тягостное молчание за спиной. Закусываю губу.
— Что ты сказала? — высекает он голосом словно с искрами на камне.
— Валентин, — легко повторяю.
Вздрагиваю, когда меня смывает взрывная волна имени Вэла Кострова.
— Я тебя предупреждал, — хрипит он и впечатывается в мой рот.
Может быть, в обычный день мне бы показалось это грубым, но сейчас в самый раз.
Обнимаю локтями его голову и отвечаю на поцелуй. Боже, какое счастье целовать открыто, а еще прошептать ему в губы:
— Прости-прости-прости… Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, Кудряшка. И ты меня прости. Я скучал.
Поднимаю руки, когда Вэл тянет мою кофту наверх. Завожу ладони под куртку, оглаживаю широкие плечи и быстро скидываю её на пол.
Вслед за этим всем в ту же кучу улетают футболка Кострова и моя юбка с колготками.
Твердое тело впечатывает меня спиной в холодную стену, и я вскрикиваю от неожиданности:
— АЙ!
— Блин, стой так, — хмурится Вэл, и осматривает меня всю, как смотритель любимый маяк.
Обхватывает ладонью шею и ведет ниже. По ложбинке, животу…
Резко выгибаюсь, когда рука касается промежности.
— Скучал, Ив, — шепчет он как-то протяжно. — Пиздец, как скучал.
Так пронзительно, что я снова плачу. От счастья, от эмоций, оттого, что чуть не потеряла его сегодня вечером.
Может быть, и не так плохо не соглашаться не меньшее?.. В худшем случае освободится место для нового, а в лучшем — можно выиграть большее. Например, футболиста-холостяка, с которым в детстве вместе купались в грязном карьере.
Вэл разводит мои ноги шире и
