Люблю бывать в бассейне одна, никто не подгоняет, не толкается. Поэтому я хожу по ночам.
Тем более, этот фитнес-клуб всё равно круглосуточный.
— Ясно. Давай тогда сразу туда подъеду? Подожду, пока ты вдоволь наплаваешься и всё тебе расскажу.
Ярцева закусила губу.
— А давай, - ответила так, будто бросила вызов.
Я не смог скрыть своей лукавой улыбки. Спасаясь от моего пристального взгляда, Оля посмотрела на наручные часы.
— Я бы ещё поболтала, но мне пора, - приподнялась, задумалась о чём-то, но тут же вынырнула из раздумий и двусмысленно сказала напоследок: - До вечера, Гордин.
— До вечера... Оля.
Она ушла, а я ещё долго смотрел на дверь. Потянулся к серой кожаной папке, не решаясь открыть её и увидеть своими глазами отрывок из прошлого Ольги Ярцевой. Эта папка хранила в себе слишком много боли.
— Ну же, - поторапливал я себя. - Ты такого за свою практику насмотрелся, вряд ли эти фото смогут тебя удивить.
Расстегнул папку и вынул документы. Текст, много текста - заключения, показания, протоколы. Я
читал их внимательно, не пропускал ни единого слова. И чем глубже я погружался в тот страшный день, тем сильнее в меня проникала ненависть к Антипову. Он мне никто, я не должен был испытывать какие-либо эмоции, но они обуяли меня. Злость, желание уничтожить этого недо-мужика били током, заставляли вздрагивать. Меня опять триггерило. И опять не по-детски.
Переворачивал страницы, изучая копию уголовного дела. На чёрно-белых листах я увидел фото жертвы. Дурнота подкатила к горлу, я сглатывал, сглатывал, но становилось лишь хуже.
Эти фотографии были сделаны в день нападения. Раны на коже... да и от кожи толком ничего не осталось. Куски мяса, выжженые кислотой. Первая мысль - захлопнуть папку, но я не смог. Пальцы не слушались. Смотрел, как под гипнозом. Мои ресницы замерли, глаза высохли от напряжения, а лицо превратилось в застывшую каменную маску.
— Оля... - с болью в голосе прошептал. - Оленька...
Неосознанно коснулся подушечками пальцев фото, словно хотел стереть химические ожоги с её тела. И пока я это делал, сам не понимая, зачем, чувствовал, как внутри всё задрожало, сердце пропускало удары один за другим - со мной происходило что-то невообразимое, до этого неведомое, незнакомое.
Когда-то во время учёбы в универе нас - студентов - повели в крематорий. Это посещение было частью учебной практики. Помню тот запах, помню тошноту, от которой все студенты поголовно становились зелёными. Но тогда я был юнцом, так почему же сейчас меня так же накрыло?
Но не было отвращения или ужаса. Была дикая жалость, чувство несправедливости и горечь от невозможности всё исправить.
Я видел шрамы, я видел Ольгу Ярцеву после страшного нападения. Но это было сильно после.
Одно дело знать, представлять, а вот увидеть своими глазами всё как было, - это совершенно другие впечатления.
— Оленька... - скорбно повторил её имя.
С трудом уговорил себя перевернуть страницу и уткнулся взглядом в лицо Антипова.
Мерзкий, с мелкими и злыми глазёнками, невысокий, худощавый. Не человек. Крыса.
— Мразь, - процедил я сквозь зубы. - Какая же мразь...
Я взывал к разуму, к хладнокровию, напоминал себе, что юрист, и не должен испытывать эмоции, но это оказалось сильнее меня. Необходимо как можно скорее собраться, вернуться к работе и выключить все чувства разом: ненависть к Антипову и что-то незнакомое, что сейчас я испытывал к Ольге.
Ко мне зашла Лена.
— Можно я сегодня пораньше уйду? Нужно поработать над курсовой.
— Конечно, - сказал я бесцветно.
Смотрел на племянницу и до меня только сейчас дошло, что за чувство породили во мне фотографии Ярцевой.
— Лен, подожди.
Встал, подошёл к ней и сделал то, что хотел бы сделать с Ольгой.
Я обнял её. Крепко, заботливо, укрывая ото всех на свете.
— Дядя Андрей, ты чего? — сконфузилась племянница.
— Не знаю, Ленок. Захотелось обнять тебя.
И не только тебя...
— Эх, - вздохнула племяшка. - Ну раз захотелось, то давай обниматься.
Она шутливо поводила руками по моей спине, улыбаясь. Я чмокнул её в щёку, не хотел отпускать.
— Как же я люблю тебя, племяшка...
— Дядя Андрей, дядя Андрей. В тебе столько любви, вот только дарить её некому. Дети тебе нужны. Свои. Родные.
Я расцепил руки, выпуская Лену. Хохотнул, устало провёл рукой по лицу.
— Дети... - философски протянул. - Они, Ленок, через жену получаются.
Я прыснул, племянница же весело засмеялась.
— Вот с этим проблема. Жена - это ж как... Это не когда хорошо сейчас, а когда хорошо потом.
Сейчас всё отлично, всё устраивает, но стоит представить её лет через десять, двадцать, тридцать, и что: хочется видеть рядом с собой или нет? Вот в чём вопрос.
— Неужели нет такой женщины, которую сможешь представить рядом с собой через тридцать лет? - лукаво сощурившись, спросила племянница и локтем боднула меня в бок. -Неужели нет?
Я пожал плечами и уставился на документы рядом с серой папкой.
17.
Андрей
Поздно вечером я подъехал к небольшой частной типографии, где, по моим сведениям, работает
Антипов. Само здание было крохотным, поэтому неудивительно, что в ночную смену заступает всего один охранник.
Подошёл к тёмной металлической двери, нажал на звонок, и из домофона мне тут же ответили низким, грубым голосом:
— Типография уже закрыта. Приходите завтра.
— Антипов Дмитрий Алексеевич? - перешёл я в наступление.
Повисла пауза. Я повторил:
— Антипов Дмитрий Алексеевич?
— Кто вы? Что вам нужно?
— Я хотел бы пообщаться с вами с глазу на глаз. Меня зовут Андрей Гордин, я представляю интересы вашей жены.
— Интересы Лизы? - дрогнул голос Антипова.
— Я её адвокат, - поднёс к камере домофона раскрытое удостоверение.
Раздался писк, и дверь открылась. Я оказался в холле здания. Быстро поднял глаза к потолку: посмотрел в один угол, в другой, заметил камеру видеонаблюдения.
— Что вам надо? — вышел ко мне сам Антипов.
Я видел его только на фото из уголовного дела, с тех пор прошло много лет, но он не изменился.
Такой же мерзкий тип с крысиными глазками.— Что с Лизой?
— С Елизаветой Андреевной всё в порядке, - ответил я без эмоций. - Я приехал сообщить вам, что моя клиентка подаёт на развод. Я представляю её интересы, соответственно, теперь вы общаетесь со мной, либо с женой, но в моём присутствии. Это понятно?
— Что? - скривился он. - Развод? Какой ещё на хрен развод?
Пошли эмоции, но я оставался спокойным, как удав.
— Я обязан вас уведомить, что любая попытка давления на мою клиентку, либо угроза в её адрес будет расцениваться как принуждение, а, соответственно, суд не оставит это без внимания.
— Что ты несёшь? - оскалился Антипов.
Я же хладнокровно продолжил:
— Также у вас есть право нанять адвоката для вашей защиты и ведения дел.
— Никакой адвокат мне не нужен! И Лизе он тоже не нужен! Мы сами во всём разберёмся!
— Если бы Елизавете Андреевне не нужен был адвокат, она бы ко мне не обратилась. Вот мои контакты, - передал я ему свою визитку. - По всем вопросам - через меня. В противном случае, я буду вынужден принять меры.
— Засунь себе эту визитку знаешь куда? - Антипов пылил всё сильнее, демонстративно смял карточку с моими контактными данными и выбросил в урну.
Он не ожидал такого. Лиза не стала заранее сообщать мужу о намерении развестись.
Это меня успокоило. Если клиент прислушивается к моим советам, с ним проще работать. И это уже гарантия успеха.
Но я просил Лизу не говорить мужу о разводе ещё по одной причине: ради её же безопасности.
Что он сделал с Ольгой, когда та сообщила ему о разводе и выгнала из дома?
Никому не хочется, чтобы Лизу постигла та же участь.
