ослабли. Я едва не соскользнул вниз по стенке лифта.
Усмехнувшись, Тайлер чуть отстранился, удерживая меня на ногах, заключив в ладони лицо. Я невольно облизнул губы. От частого дыхания они почти сразу же пересохли. Пришлось снова провести по ним языком. Тайлер наблюдал за мной, его взгляд метнулся от моих глаз к губам и обратно, пока он не переставая улыбался своей легкой улыбкой.
Лифт остановился. Звякнул.
— Готов? — спросил Тайлер, приподняв брови.
Я кивнул, жадно глотая воздух и пытаясь выдать хоть слово.
— Да, — прохрипел я, — да, я готов.
Голос слегка дрожал.
Тайлер отступил, взял мой чемодан, выкатил его из лифта и покатил по коридору отеля.
Я уставился ему вслед. Двери начали закрываться. Подхватив с пола пиджак, я рванул к просвету между ними и выскочил в коридор до того, как оказался пойман в ловушку внутри лифта и отделен от Тайлера.
Он уже был далеко впереди. Я попытался догнать его и перешел на легкий бег, но остановился на быстрой ходьбе. Вам когда-нибудь доводилось бегать с яростным стояком? Мой член болел от того, насколько твердым стал. Он стоял колом, спрятанный за слоем ткани боксеров и шерстяных брюк. Я пытался приловчиться, пока шел. Даже прикосновение к нему заставляло стонать.
Тайлер ждал у двери в середине коридора. Он уже открыл ее. Поманил меня внутрь.
Я колебался.
Если перешагну порог его номера, это станет точкой невозврата. Мы с Тайлером займемся сексом. Назад пути уже не будет. Пока что я еще мог сбежать, схватить чемодан и вернуться к лифту, стереть воспоминания о нашем поцелуе, о его члене, скользящем по моему стояку.
«Физические ощущения не приравниваются к сексуальному влечению», — вспомнил я из колледжа. Меня могла стимулировать сотня разных вещей. Это не означало, что я хотел эту сотню вещей, или что меня привлекало все, что меня заводило. Складывая белье, можно заполучить стояк от того, что наклонился взять носки из сушилки, однако подобное не означало бы, что у меня есть гребаный фетиш одежды. Или, мать его, желание трахать одежду. То же самое может быть и здесь, верно?
Можно было бы и дальше цепляться за свою хрупкую, обветшалую гетеросексуальность.
Я невольно прикрыл глаза. Выдохнул. Попытался представить себе неземную красавицу, которая отказалась предоставить мне номер в отеле, администратора клуба. Она была похожа на холодную снежную королеву, созданную из чего-то не от мира сего.
Тайлер же рядом со мной являлся воплощением жара и огня, расплавленной чувственностью, сексом, принявшим человеческое обличье. Все в нем пленяло меня, от физического совершенства до пламенной личности; ауры, что пульсировала, исходя от его тела; грубой сексуальности, которая цеплялась за мое желание.
Неужели я всю жизнь игнорировал собственные мысли? Подавлял невольные взгляды в сторону мужчин, оценку их внешнего вида и телосложения, выдавая их за обычные наблюдения? Что такого было в Тайлере, что за несколько минут толкнуло меня в его объятия?
Хотел ли я пересечь эту черту?
Хотел ли я, чтобы он меня трахнул?
Потому что не было никаких сомнений, он будет трахать меня.
Какая-то часть меня хотела подчиниться ему, отдать ведущую роль и последовать за ним, позволить взять за руку и провести через все: каждое решение, каждое действие. А потом еще дальше, в туманные уголки моего сознания, где фантазии еще не обрели форму и очертания, но где жгучий порыв разжег пламя желания упасть на колени и позволить ему взять.
Брать все, что ему захочется.
Что же этот человек сделал со мной?
К его чести, Тайлер ждал, наблюдая, как тяжело я дышу, борясь со своим минутным кризисом личности. Борюсь с самим собой, хотя самый твердый стояк за всю мою жизнь отнюдь не способствовал процессу глубокомыслия.
Я дико хотел. Колебался. Хотел снова.
В конце концов я все-таки шагнул через порог.
Тайлер последовал за мной, и за нашими спинами захлопнулась дверь номера. Я слышал, как мой чемодан прокатился по ковру, а затем жесткий стальной корпус мягко коснулся стены. Отель обслуживал руководителей и путешественников бизнес-класса. Стены были оклеены шелковыми обоями и обшиты деревянными панелями. Изогнутые настенные светильники освещали комнату золотом и тенью.
У стены возвышалась огромная кровать с акрами белоснежных простыней, откинутых в ожидании. Груды подушек только и ждали, когда их разбросают по комнате. Я представил, как кусаю одну из них, тычусь лицом в мягкий центр, задираю задницу кверху… И непроизвольно вздрогнул.
На стене висел телевизор, а в изножье кровати стоял кожаный диван. Тайлер прошел мимо меня и сел на него, закинув ногу на ногу. Его глаза встретились взглядом с моими.
— Разденься.
Мой член дернулся. Всего одна команда, а я уже готов был кончить.
Схватившись за галстук, я потянул его, ослабляя узел. С пуговицами пришлось повозиться, расстегивались они медленно, а руки дрожали. Я почти разорвал манжету, когда не смог справиться с крошечными застежками. Но в конце концов, расстегнув белую рубашку, скинул ее с плеч. Затем вытащил майку из брюк. Все это время Тайлер наблюдал, его темные глаза вбирали, изучали каждый дюйм обнаженной кожи, которую я показывал.
Я расстегнул ремень. Следом ширинку.
— Повернись.
Мой зад непроизвольно сжался. Сжался и расслабился, как будто испытывал особый голод, словно жаждал того, что, как он знал, должно было скоро случиться.
Тайлер хотел мою задницу.
А я сгорал от желания, ожидая, когда он ее возьмет. Отвернувшись, быстрым движением стянул деловые туфли, слыша, как при этом скрипит кожа. Мне было все равно. Схватившись за пояс боксеров, выдохнул.
И сбросил все в один присест. Стащив брюки с боксерами до голеней, я полностью наклонился и обнажил свою задницу перед Тайлером.
Я держал себя в форме. Регулярно посещал тренажерный зал, бегал трусцой каждый вечер, весной и осенью ездил на велосипеде, а зимой катался на лыжах. Поэтому не стыдился своего тела, ни капли. Но моя задница сроду не видела солнца, никогда, и она оставалась настолько девственна, насколько может быть девственным зад. Намыливаясь в душе, я ни разу не задумывался о том, чтобы засунуть внутрь палец или пройтись там бритвой. Наклонившись, я ощутил, как волоски на заднице защекотали каждую ягодицу.
Черт, на миг я оказался на полном обозрении. Открыт и выставлен напоказ. Медленно поднялся. Мой член вздрагивал так сильно, что стал практически фиолетовым.
Я пытался оставаться спокойным, когда переступил через спущенные штаны. Хотелось выглядеть утонченным, сексуальным. Боксеры зацепились за щиколотку и пришлось отшвырнуть их в сторону ногой. Голова дико кружилась, и
