Джесси стояла ошеломленная, зачарованно глядя на фото.
Что должно было заставить одного из братьев покинуть семью, которая выглядела такой счастливой?
Сара обняла ее.
— Он был моим любимым братом, — сказала она. — На год младше меня. Мы всегда держались друг друга.
— Почему… зачем он уехал? — наконец решилась спросить Джесси.
— Я не знаю, — ответила Сара, но Джесси вдруг почувствовала, что она знает. Или догадывается.
Джесси перевела взгляд с отца на снимке на двух других братьев, похожих, как две капли воды.
— Это Хью и Хэд, — пояснила Сара. — Они были близнецами, как сыновья Каллена. Хью погиб в Европе во время войны. Они были вместе, когда Хью… наступил на мину.
— Что случилось с Хэдом?
— Он умер несколько лет спустя, — коротко ответила Сара.
Джесси попыталась точно вспомнить, что Алекс говорил ей о человеке, которого они считали ее отцом. «Ваш отец исчез в тот же день, когда его жена и брат стали жертвой лесного пожара. Оба они погибли. Мы думаем, что он узнал об этом несчастье и… захотел исчезнуть».
— Хэд? Это он погиб во время лесного пожара?
Сара выглядела встревоженной.
— Откуда вы узнали об этом?
— От Алекса.
Ее тревога улеглась, но настороженность осталась.
— Я не знала, что Алекс рассказал об этом, но он сказал правду. Это был Хэд.
— И жена Хардинга? — Она не могла заставить себя произнести «жена отца». Не сейчас.
— Да, — коротко ответила Сара. Явно желая сменить тему, она показала на второго мужчину справа. — Это Харри, еще один брат. Он управлял ранчо, а после его смерти этим занялся мой муж. Теперь за ранчо отвечает Росс.
— Я еще не видела Росса, не так ли?
Тень пробежала по ее лицу.
— Нет, его здесь нет. Думаю, он придет позже.
— Он ваш сын? — Джесси все еще старалась вернуть разговору вполне светский тон.
— Да, — сухо сказала Сара.
Джесси вновь посмотрела на фото человека, которого уже готова была признать своим отцом. Когда она родилась, ему было сорок восемь лет, и немногим больше шестидесяти, когда он умер. Она не помнила времени, когда у него не было седины в волосах, когда глубокие морщины не делали его старше своих лет. Хотя фигура его на всю жизнь осталась сухощавой, а движения легкими.
Но даже если улыбка его померкла с годами, глубоко посаженные, проницательные глаза остались прежними.
— У вас есть другие фотографии? — спросила Джесси.
— Достаточно, чтобы утомить вас, — мягко ответила Сара.
Подойдя к столу, она взяла один из нескольких альбомов, лежащих на нем, затем села на диванчик у камина и жестом пригласила Джесси присоединиться.
Сара открыла альбом. Большинство фотографий были черно-белыми, маленькими, пожелтевшими от времени.
— В восемь лет мне подарили на Рождество фотоаппарат. Я мечтала стать известным фотографом и покорить своим талантом весь мир.
Джесси с любопытством посмотрела на нее.
— Что случилось с вашей мечтой?
— Я вышла замуж за простого рабочего. Конечно, мои родные не одобряли этот брак, но я любила его, и никто не мог отговорить меня. И ваш отец, и я вступили в брак в один год.
Она перелистала несколько страниц, пока не нашла фото мужчины и женщины, позировавших на фоне дома. Хардинг обнимал женщину. Ее белокурые волосы красиво обрамляли лицо. Она была одета в короткую, по моде, юбку и приталенную блузку. Она была потрясающе красивой.
— Ее звали Лори, — сказала Сара, и впервые в ее голосе послышались резкие нотки.
— Она красива.
— В некотором роде, — пожала плечами Сара.
— Алекс сказал, что она погибла в то же время… когда исчез Хардинг?
— Думаю, он уехал именно поэтому. Не мог оставаться здесь, где все напоминало бы о ней. Он любил ее больше жизни. — Сара перевернула еще одну страницу. С нового снимка на Джесси смотрела юная Сара рядом с высоким долговязым юношей со спадающими на лоб темными волосами. Он весело улыбался. — Это Дэвид, — объяснила Сара. — Я тоже любила его больше жизни, поэтому я понимала чувства Хардинга.
В ее словах сквозила какая-то невыразимая грусть, которая эхом отозвалась в комнате.
В голове у Джесси роились сотни вопросов, но она чувствовала, что, задав их, вторгнется в мир чужих тайн, тщательно оберегаемый и закрытый для посторонних. Поэтому она молчала, хотя ее душа жаждала все новых подробностей.
— Он всегда умел общаться с лошадьми, — помолчав минуту, сказала Сара. Она погрузилась в дорогие ее сердцу воспоминания, и взгляд ее смягчился. — Именно благодаря этому его таланту мы нашли вас. Мы искали в местах, где есть лошади. — Сара посмотрела на Джесси долгим взглядом. — Он был счастлив?
Джесси помедлила, обдумывая свой ответ. Он не был счастлив. Он казался… уставшим от жизни. Большую часть свободного времени он проводил за бутылкой. Сейчас Джесси начала понимать, что заставляло отца топить воспоминания в алкоголе.
— Он любил делать то, что хорошо умел, — наконец нашла она подходящие слова.
— Вы дипломатичны, — заметила Сара, явно читая между строк. — Расскажите мне о вашей матери.
Но Джесси не могла исполнить эту просьбу.
— Она оставила нас, когда я была совсем маленькой. Отец никогда не говорил о ней. — Она встретилась с Сарой взглядом. — Вы нанимали детективов. Возможно, вы знаете больше, чем я.
Сара покачала головой:
— Мы вышли на след вашего отца лишь несколько месяцев назад. Я надеялась, что мы застанем его в живых, но мы были очень рады узнать, что у него осталась дочь.
— Мы все еще не знаем точно, что мой отец и ваш брат — один и тот же человек, — возразила Джесси, хотя теперь она была уверена в этом. Фотографии не лгали, и даже годы не смогли стереть фамильные черты.
— Я знаю, — твердо сказала Сара. Она дотронулась до руки Джесси и, поколебавшись, спросила: — Он оставил какие-нибудь личные вещи? Фотографии? Книги?
Вопрос можно было счесть проявлением любопытства, но Сара, вероятно, искала любую информацию о том, как жил любимый брат вдали от семьи. Джесси решила, что это вполне естественно. Она сама хотела многое узнать об отце. Так зачем же оспаривать право Сары знать о брате? Однако она колебалась.
— Мы часто переезжали. Мы жили, если можно так выразиться, налегке. Его единственным увлечением были лошади. Я помню, что он постоянно читал книги по разведению верховых пород, или ветеринарные справочники, или журналы о скачках.
Это была правда. Но не вся правда. Джесси и сама не понимала причин своей сдержанности. Возможно, не желала, чтобы эта женщина знала, что она подозревала своего отца в махинациях на скачках в последние годы. Только так он смог скопить достаточно денег, чтобы оставить ей наследство. Стартовый капитал. Она не знала о деньгах до смерти отца. Деньги означали учебу в колледже, а отец знал, как ей хотелось учиться. Но Джесси понимала, каким путем могли достаться такие деньги. Осознание того, что отец пошел против своей совести, было раной, еще до конца не затянувшейся. Она даже думала вернуть деньги, но кому? Поэтому она нашла им достойное применение. Однако чувство вины не покидало ее. Ей всегда казалось, что она не вернула долг.
