Утром следующего дня, едва рассвело, Роберт с тяжелым чемоданом в руках и с видеокамерой на плече уже спешил на аэродром.
Он открыл дверь ангара, где стоял самолет Денниса Харпера, разделся и принялся устанавливать видеокамеру. Он долго возился, прикручивая камеру к фюзеляжу самолета. Для этого он специально изготовил очень сложную конструкцию кронштейнов из гнутых металлических пластин.
После того, как ему удалось прикрепить камеру к самолету, он открыл чемодан и достал из него яркую клейкую ленту с рекламными надписями. Он залез под крылья самолета, оклеил их лентой и несколько минут любовался хорошо сделанной работой.
Роберту вообще нравилось все делать добротно и аккуратно. Он получал от этого удовольствие. Даже выпрямить гвоздь, сделать его ровным и аккуратным, Роберту было приятно. И он никогда не позволял себе халтурить даже в мелочах.
Он вытер вспотевший лоб, сложил инструмент в чемодан, закрыл дверь ангара. Еще на пороге оглянулся, любуясь своей работой…
А потом пошел к домику около аэродрома, в котором жил Деннис. Он остановился под окнами и громко четыре раза свистнул. Повернулась рама, и в окно выглянул улыбающийся, с мокрыми волосами, Деннис.
— Ну, как у тебя?
— Все в порядке, — ответил Роберт. — Я укрепил камеру и даже поставил диафрагму. Если будет немного темновато, то ты поверни ее на одно деление.
— Понял. Спасибо, Роберт. Где ты будешь?
— Где?.. Условимся: я буду на крыше дома и оттуда буду руководить полетом.
— Спасибо тебе!
Мужчины вскинули руки.
— Ну, что ж! Удачи тебе, Деннис!
— К черту! Роберт, постучи лучше по дереву…
Деннис и сам огляделся вокруг и постучал кулаком по оконной раме.
— И ты постучи!
Роберт огляделся. Рядом ничего деревянного не было. Тогда он поднял свой чемодан и постучал по нему.
— Слушай, Роберт, твой же чемодан не деревянный.
— Ну да, не деревянный, внутри-то он из фанеры. Это он только сверху обтянут кожзаменителем. А так — деревянный!
— Ну, тогда все — о'кей!
— Хорошо, я жду твоих позывных…
Деннис смотрел на удаляющуюся спину своего друга. Роберт остановился, как бы почувствовав взгляд друга. Он повернулся и посмотрел на окна дома.
— Деннис, ты меня слышишь?
— Что, Роберт?
— Надеюсь, нам сегодня повезет, и тогда все будет неплохо.
— Я тоже надеюсь.
Деннис опустил окно и подошел к зеркалу. Из спальни вышла Кэтрин.
— Это был Роберт? — поинтересовалась девушка.
— Конечно, кто же еще! Ты вообще-то могла и не вставать.
— Могла бы, но кто бы сварил тебе кофе?
Кэтрин держала в руках большую чашку крепкого кофе. Деннис благодарно кивнул, принял чашку и, стоя перед зеркалом, сделал несколько глотков.
— Кэтрин, замечательный кофе, ты варишь его лучше всех моих знакомых.
— Ты имеешь в виду девушек?
— Ну, конечно, мужчины как-то не очень любят варить кофе.
— И много у тебя знакомых девушек?
— Конечно много! Весь Сидней, вся Австралия.
— Мне кажется, ты начал распыляться…
Деннис не ответил подруге. Он поставил чашку с кофе на стол, одел свежую, отутюженную рубашку.
— У меня сегодня очень ответственный день, и поэтому чистая, свежая рубашка будет очень кстати.
— Ты хочешь сказать, что у тебя сегодня своеобразный праздник?
— Да, это своего рода праздник.
— Так тщательно одеваешься, что это больше похоже на сборы молодого парня на свидание, — пошутила Кэтрин.
— Возможно, после этого будет и свидание.
Кэтрин подошла к Деннису и обняла его. Он потерся щекой о ее волосы, слегка отстранил ее и поцеловал в шею.
Кэтрин довольно улыбнулась.
— Деннис, ты такой хороший!
— Да ладно, не надо, Кэтрин, об этом сейчас!
— Деннис, мне кажется, что наши отношения зашли в тупик.
— Послушай, Кэтрин, может не сейчас, может поговорим об этом чуть позже, когда я вернусь?
— Почему не сейчас? Мы всегда откладываем важные разговоры на будущее, а отношения незаметно разрушаются.
— Да брось ты, Кэтрин, ничего не разрушается, все нормально. Я летаю, ты работаешь в баре… В принципе, все как и было.
— Нет, Деннис, ты не прав, в последнее время ты стал как-то холоднее. Относишься ко мне пренебрежительно.
— Да перестань ты, Кэтрин! Просто ты очень мнительная. И с чего ты взяла, что я холоден?
— Знаешь, Деннис, меня не обманывает чутье. Я чувствую, что тебе очень нравится эта девушка.
— Какая? — вопросительно посмотрел на Кэтрин Деннис.
— Девушка, с которой ты появился на аэродроме вчера.
— Эта?! Послушай, Кэтрин, я с ней едва знаком!
— Едва знаком? А уже возишь ее на самолете, катаешь на мотоцикле.
— Да нет, Кэтрин, я просто подвозил ее к гаражу Роберта. Она там собирает всякие железяки и делает из них скульптуру.
— Железяки? Она собирает железяки и делает из них скульптуру? Ты хочешь сказать, что она художница?
— Да, что-то вроде этого. Она по-моему училась в каком-то художественном колледже…
— Теперь мне все понятно.
— Что тебе понятно?
— Теперь мне понятно… Как же. Я обыкновенная девушка, из бара, а она — художница. Может быть, она еще и богатая?
— Кэтрин, какая она богатая?! Я тебе правду говорю — я ее едва знаю. Мы познакомились только вчера на аэродроме!
— Рассказывай! Рассказывай мне, Деннис! Я же видела, какими глазами она смотрела на тебя, буквально пожирала.
— Что ты, Кэтрин, перестань говорить ерунду. Я тебе уже все сказал.
— Хорошо, Деннис, мы поговорим об этом в следующий раз. А сейчас я хочу тебе сказать, что буду очень волноваться за тебя, когда ты будешь пытаться пролететь под мостом.
— Вот это уже лучше. Твои волнения, я думаю, мне очень сегодня помогут. Хотя я посоветовал бы тебе особо не переживать. Даже, если мне и не удастся пролететь под мостом, то я просто плюхнусь в реку, плюхнусь в воду и вылезу мокрым.
— Нет, Деннис, мне кажется, что ты пролетишь и все будет хорошо. Только мне кажется, что все хорошо будет у тебя, а не у меня.
— Кэтрин, ты опять за свое! Опять с этими непонятными подозрениями. А ведь я встречаюсь с тобой уже полгода. У нас все идет нормально. Чего ты хочешь?
— Я сама не знаю, извини, Деннис, но мне кажется, что у нас скоро все кончится.
— Перестань, Кэтрин, все будет хорошо! Я заработаю деньги, если повезет, и у нас все наладится.
— Нет, Деннис, по-моему ты меня просто утешаешь. Ведь эта жизнь для тебя не настоящая, ты привык к другой жизни.
Деннису нечего было ей ответить. А та неумолимо продолжала:
— Ведь Деннис, признайся, ты сам ждешь, чтобы твоя мать простила тебя, не может же она сердиться на тебя вечно. В конце концов твое сердце не выдержит и ты пойдешь и повинишься…
