Хотела ли она прокатиться верхом вместе с Хассаном? Неожиданно Роуз смутилась. Давно она не ездила верхом вместе с мужчиной, в которого была влюблена. А брюки… Просто она привыкла носить брюки. В них удобно.
Избегая взгляда принца, Роуз вытянула ноги.
— Это были единственные брюки, что мы смогли найти, — прощебетала она. — Я не могу носить днем длинные шелковые рубашки, даже если их сшил модный дизайнер.
Сорочка была широкой. Роуз стянула ее поясом. Может быть, она выглядела не совсем обычно, но так ей было удобно. Роуз провела ладонями по брюкам и наконец-то отважилась поднять глаза.
— Это ваши брюки? — спросила она Хассана.
— Возможно. Я уже не помню, — уклончиво ответил он.
«Ему не нравится, что я надела его одежду», — подумала Роуз.
— Я привез сюда много вашей одежды, но вы выбрали это.
— Да, вы привезли сюда даже мои ботинки.
Это была пара крепких ботинок с ремешками, которые застегивались на щиколотке крест-накрест. Роуз всегда надевала их в дорогу вместе с шерстяной юбкой.
Хассан пожал плечами.
— На шпильках здесь вряд ли долго проходишь.
— Вы так заботитесь обо мне, чтобы избежать неприятностей? Если я сломаю ногу, меня придется везти в больницу, а это не входит в ваши планы?
Он улыбнулся.
— Не говорите глупости. Я привез сюда то, что нашел у вас в комнате. Вы не станете подводить меня, Роуз, правда? Думайте о том, что происходит, и держите язык за зубами.
Этот человек просто невыносим. Да! Невыносим! Роуз вернулась к разговору об одежде.
— Если Халиль отдал вам всю мою одежду, он скорее всего закончит свои дни в тюрьме как заговорщик. Не думаю, что Абдулла будет с ним церемониться.
— Халиль?
— Да. Слуга моего брата. Тот, кто предоставил вам информацию о моей косметике и шампуне. — Роуз допила кофе. — Кто же еще, не вызвав подозрения, смог бы вывести из строя «рэйндж ровер»? Халиль моет его чаще, чем свое собственное лицо.
— Итак, — сказал он, не соглашаясь и не возражая ей, — вы хотите, проехаться верхом?
— Это одно из ваших обещаний.
— Вы умеете ездить верхом?
— Да, — сказала Роуз, вставая. Ей было неуютно под пристальным взглядом Хассана.
— Мои лошади не тихие пони из школы верховой езды для молодых леди.
— В этом я не сомневаюсь. Не беспокойтесь, у меня был хороший учитель. Не боитесь, что меня могут заметить? — спросила Роуз, резко переменив тему. — Они могут послать розыскные вертолеты. — Она провела рукой по своей роскошной рыжей шевелюре. — Такое трудно не заметить.
— Да уж, вы умеете обращать на себя внимание, — криво улыбнувшись, заметил Хассан. — Но ваши волосы не проблема. Если вас правильно одеть, вы станете невидимкой. Ждите меня здесь.
Через несколько минут он вернулся с красно-белым арабским головным убором, который местные жители называли «кеффий». Роуз развернула его и повязала вокруг головы. Кеффий оказался намного длиннее, чем она предполагала, и что делать с его длинными концами, Роуз не знала. Взяв их в руки, она беспомощно посмотрела на Хассана.
— Вот так, — сказал Хассан, показывая, что нужно сделать.
Он быстро обернул кеффий вокруг головы Роуз и, сложив материю в нужных местах, закрыл ей нижнюю часть лица. Его пальцы едва касались ее щек, но даже этого было достаточно, чтобы Роуз стало не по себе.
— Ну, вот и все.
— Спасибо, — произнесла она почти шепотом.
— Это вам спасибо. За то, что вы все правильно поняли про Надим. Если Абдулла разузнает…
— Я не собираю сплетен в женских гостиных.
Хассан улыбнулся, хотя лицо его оставалось неподвижным, просто засветились глаза. Он протянул Роуз накидку из верблюжьей шерсти. Быстро просунув руки в отверстия, она надела накидку, которая была легкой, как пух, и трепетала даже на небольшом ветерке.
— Теперь вы похожи на бедуина, — заметил Хассан, закрывая лицо концами черного головного убора.
Роуз стянула полоску материи, закрывавшую ей подбородок.
— Это для бородатых мужчин. — Она наклонила голову набок. — Но вы не носите бороды, Хассан. Почему?
— Вы задаете слишком много вопросов, — отрезал он и вывел ее из шатра навстречу яркому утреннему солнцу.
— Это моя профессия, однако, вы скупитесь на ответы.
Хассан подвел Роуз к лошадям. Великолепный черный жеребец и небольшой верховой конь гнедой масти уже ждали их. Черный жеребец был очень похож на того, что сбежал из конюшен прошлой ночью. Роуз хотела иронично намекнуть об этом, но решила, что ее остроумие будет некстати.
Она подошла к гнедому коню и погладила его.
— Как его зовут?
— Аирам.
— «Аирам умчался вместе с Розой…» — пронеслась у нее в голове еще одна строчка из «Рубайята» Омара Хайяма. Шепотом она позвала лошадь по имени, и Аирам навострил уши. — Ему идет это имя, — добавила Роуз.
— Да, очень. Вы знаете «Рубайят» наизусть?
— Меня заставили выучить его в школе в наказание… Я уже забыла, что натворила.
— Но стихи вы помните.
— Я никогда не забываю то, что люблю. А стихи я полюбила. — Роуз взяла в руки повод. Хассан помог ей сесть в седло и поправил стремена. Она давно не садилась в седло, но лошадь придерживал грум, а Роуз продолжала похлопывать ее по шее, так что все вроде бы шло хорошо.
Хассан оседлал жеребца, затем посмотрел на Роуз и кивнул грумам. Грумы отошли, и лошади понеслись вперед.
Роуз пришлось сильно сдерживать Аирама. В какой-то момент ей даже показалось, что у нее отрываются руки. Она благодарила Бога за то, что Хассан был далеко впереди и не видел, как она мучается с непокорной лошадкой.
Когда Хассан остановил своего жеребца и, подняв его на дыбы, повернулся, чтобы посмотреть все ли в порядке у Роуз, она уже укротила Аирама и, слившись с ним в одно целое, как ветер, неслась по пустыне. Хассан поскакал за ней и вскоре обогнал. Его черная одежда развевалась на ветру. Это было великолепное, захватывающее и в то же время пугающее зрелище. Когда Хассан остановил своего жеребца на крутом обрыве холма, Роуз рассмеялась, едва переводя дыхание и дрожа от напряжения. Хассан тоже смеялся.
— Вы думали, что я не справлюсь с ним? — спросила она.
— Не скрою, побаивался, но вы оказались прекрасной наездницей.
Роуз снова рассмеялась.
— Это так, однако Аирам оказался крепким орешком.
Хассан спешился.
— Кто научил вас ездить верхом?
— Один друг.
Принц повернулся и посмотрел на нее.
— Я так и думал, что это мужчина. Вы по-мужски держитесь в седле.
Роуз почувствовала на себе его пронзительный взгляд.
— Да, это был мужчина. Он разводил лошадей. Красивых лошадей. — Роуз еще раз потрепала Аирама по шее. Скрип седла, запах кожи и разгоряченной лошадиной плоти… Воспоминания снова нахлынули на нее. — Это был мой муж.
