Ознакомительная версия.
Но дальше! Последней цифрой, символ которой Даше надо было разгадать, оказалась цифра пять. Пять вышло при сложении двойки ее имени с той получившейся тройкой. Она почувствовала, что вот-вот разгадает смысл этой линии, которая исходила от нее и поднималась к Антону. Ведь эта пятерка приближалась к себе подобной, к сумме числовых значений Антона, то есть к цифре пять!
«Все, – вздохнула Даша, взглянув на часы, – полночь, двенадцать часов... Двенадцать!». «Знаки Оракула» закрылись, превратившись в безликие символы. Они закружились в мыслях Даши, завораживая и унося в многочисленные дебри сна...
«Двенадцать, три, девять, двенадцать, три, два, пять...» – звучало в голове Даши, когда она уже засыпала. И было такое ощущение, что она бесконечно поднималась и спускалась по какой-то незримой лестнице. «Один к одному, один к двум, один к трем... 1:1, 1:2, 1:3...»
– Костик! Как ты думаешь, что могут значить числа? – спросила Даша брата. День выдался теплым и солнечным, поэтому Константин с двойным удовольствием прогуливался с сестрой по Городскому парку.
– Что? Опять прабабушкин свиток изучала? – с нежной иронией предположил он. Даша улыбнулась и в который раз подумала о том, какой все-таки проницательный ее старший брат. В самом деле, Константин видел сестру, как на ладони.
– Не опять, а снова. Ведь мама говорила, что ты у нас будущий гений математики, – в отместку пошутила Даша.
– Ладно, – сказал Константин, посмотрев на нее со всей серьезностью. – Я скажу тебе только то, что все числа возникают неслучайно, и также их значения неслучайны.
Выслушав брата, Даша остановилась, словно она шла себе, шла, но вдруг оглянулась и увидела, что совсем не знает, куда она попала.
– Все в порядке? – спросил Константин.
– Костя! – удивленно обратилась она к нему. – Посмотри, наверно, все знаки неслучайны...
Константин проследил за взглядом сестры. Даша, устремив все свое существо навстречу, казалось бы, бесконечной аллее, все также стояла неподвижно, словно застыла. К ним навстречу шли Сережа и Антон, причем, Антон, размахивая руками, о чем-то увлеченно рассказывал.
– Что ж, значит я тебя не обманул, – улыбнулся брат.
Когда они поровнялись, то, радостно друг друга поприветствовав, Сергей, Антон и Константин обменялись друг с другом рукопожатиями. Даша растерянно улыбнулась им обоим.
– Ты что-то совсем пропал! – упрекнул Константин Сергея. – Уже забыл, с кем встречал Новый Год?
– Разве забудешь? – ухмыльнулся Сергей и тут же взглянул на Дашу, которую Антон тем временем обнял сзади так, будто это она к нему прислонилась.
– Все рисуешь? – поддерживал разговор Костантин.
– Да, – ответил он, – кстати, мне поговорить с тобой надо.
Даша их слушала взволнованно и почти не обращала внимание на Антона, нежности которого уже начинали ей надоедать.
– Может, тогда прогуляемся, – предложил Константин, и Сергей тут же сообразил, что лучше всего здесь и сейчас сказать своей бывшей девушке, которая теперь встречалась с его бывшим другом, простое и равнодушное «пока». Так он и поступил, и Даша с Антоном остались вдвоем. Их дороги, хоть и пересеклись, но неизбежно разошлись, и главное – разошлись они в неизвестном направлении.
Стараясь подавить в себе чувство ревности и даже зависти, Сережа начал в подробностях расспрашивать Костантина о том, где сейчас требуются такие художники, как он. Костантин назвал один клуб, где пустуют стены, и Сережа с привеликим энтузиазмом был готов заполнить эти стены своими живыми идеями.
А Даша расплакалась прямо на месте. Как только брат и Сережа вышли из парка, мир вдруг замкнулся и, если бы рядом не было шумного и нескучного Антона, то она бы, наверно, не нашла выхода из этих бесконечных аллей. Но Антон не заметил ее слез. Он все также радостно делился своими победами...
* * *
«Ли... Ле или Серафим? Точно! Ле-сим! Я назову своего героя Ле-сим», – осенило вдруг Дашу. В это время она готовила себе обед: рисовые оладьи с мандариновым вареньем. Ужасный своим безвкусием и нелепостью обед вдохновил Дашу, и так, почти весь выходной день, она придумывала начало своего рассказа.
И все-таки было как-то одиноко. Даже Костя исчез куда-то, а ее ведь так мучило любопытство... Ведь так важно было знать, о чем хотел Сережа поговорить с ее братом. И она так боялась надеяться, слишком хрупкая эта надежда. Сережа мог спросить о чем угодно. И Даша, снова и снова думая о нем, запрещала себе надеяться.
ДНЕВНИК
«Какая чудесная математика! „Знаки Оракула“ сработали так быстро, я даже не ожидала. Если все неслучайно, как говорил сегодня Костик, то значит, я могу предсказывать сама себе. И, наверное, каждый может...»
«Безобразнейшие цветы! – сокрушалась Марина Васильевна. – Разве в марте не бывает других цветов?»
Марина Васильевна в день 8 Марта позволяла себе бесконечные капризы, и поэтому никакая мелочь жизни не уходила из-под ее наблюдения. Утром она закрутила волосы и накрасила ресницы, и из кухни уже веяло какими-то расчудесными бутербродами. Константин и Петр Александрович уехали добывать трофеи к празднику. И когда они вернулись, видимо, довольные своим походом, то Марина Васильевна, взглянув на подаренный ей огромный весенний букет, в котором, кстати, перемежались мимозы, воодушевленно сказала: «Это лучшие цветы на всем белом свете! Надо же! Мимозы!»
Несмотря на столь праздничную и суетную атмосферу, которая, впрочем, всегда окружала Дашу, настоящего и чудесного было мало. Даже мама фальшивила: то ей цветы нравились, то не нравились.
Даша почти добралась до середины своего рассказа. Она так безнадежно была влюблена в своего героя. Но как только начинала об этом думать, то ее сразу охватывало желание все рассказать... Но герой не должен знать о том, что он герой.
– О чем опять размечталась? – спросил Константин, тихо пробравшись в ее комнату.
– Точно! Размечтинки! – ни с того ни с сего воскликнула Даша. Брат, уже привыкший к странностям сестры, рассмеялся и не стал спрашивать, что она имела в виду под словом «размечтинки».
– Серега вчера, – начал Константин, и Даша, услышав заветное имя, отбросила свои дела и перевела внимание на брата, – подкинул мне идею. Тебе интересно?
– Да, конечно, – загорелась она.
– Ты еще помнишь Стаса? Даша ответила, что, безусловно, помнит длинноволосого черта с красивыми ярко-голубыми глазами. Ведь они все вместе встречали Новый год. В ее памяти с неприятным скрежетом, словно занавес, опустилась картина: Стас с вывихнутой рукой и Сережа с разбитой губой в канун Нового Года... А Даша ведь до сих пор не знала, почему они тогда подрались и как им потом удалось снова помириться.
Ознакомительная версия.
