Джо-Бет решила посоветоваться с Мелоди:
— Что мне делать. Мел?
Мелоди не имела об этом ни малейшего представления.
— Я бы одолжила тебе денег, если бы они у меня были, золотко, но сейчас я на мели.
Джо-Бет была потрясена. Мелоди зарабатывала кучу денег. Почему же вдруг ничего нет?
— Ну ты же понимаешь, как это делается.
Джо-Бет ничего не понимала, но внезапно к ней пришло прозрение: деньги, заработанные Мелоди, текли мимо ее кармана.
— Перед тобой большие перспективы, — сказал девушке Анжело. — Тебя ожидает прекрасное будущее. Ты можешь жить на широкую ногу, иметь все, о чем мечтала.
Подумай о своей матери. Разве тебе не хочется, чтобы она жила с тобой? Но все это стоит недешево, детка.
Джо-Бет попыталась получить работу официантки в бифштексной на Бродвее, но там потребовали страховку, и девушка запаниковала. Полиция сразу пойдет по ее следу. С месяц она поработала в кафе, где не задавали никаких вопросов, но и платили мало. Анжело только улыбался и ждал своего часа.
В конце июня он предложил ей сняться обнаженной для календаря, и Джо-Бет согласилась, прекрасно понимая, что ее загнали в тупик.
Ей повезло, что фотограф и два его ассистента были людьми деловыми и знали цену времени. Они разглядывали тело девушки с профессиональной точки зрения, не замечая ее присутствия, обсудили все детали, вымазали какой-то косметикой и не разрешили сидеть, чтобы, не дай Бог, на коже не осталось рубцов от стула. Она позировала им в нескольких ракурсах, пока фотографы не пришли к окончательному решению. Они сняли ее, стоящую на коленях и поддерживающую руками полные высокие груди, с волосами, свисающими с одного плеча. Девушка категорически отказалась улыбаться. Перед ее глазами всплыли фотографии Мелоди с застенчивой улыбкой на губах, что показалось ей верхом унижения.
В конце концов все обошлось хорошо. Фотографы спокойно расстались с ней, сказав на прощание:
— Если ты нам снова понадобишься, мы дадим знать.
Никто даже не пытался приставать к ней, и ей не пришлось защищаться.
Джо-Бет заплатили сто долларов, которые пошли в карман Анжело в уплату долга.
Спустя две недели ей предложили встретиться с Кохом.
Кох был постоянным клиентом Анжело. Самые что ни на есть сливки. Он даже не дотронется до нее, а если и дотронется, то у него ничего не выйдет, он недееспособен.
Кох, президент большой электронной компании, находил удовольствие в том, чтобы над ним издевались и унижали девочки-школьницьь Джо-Бет сделала все как надо, и он, довольный, заплатил за нее три сотни баксов да еще дал пятьдесят долларов чаевых.
Джо-Бет плотно прикрыла за собой дверь и, едва переставляя ноги, стала подниматься по лестнице, ведущей в квартиру, которая в мечтах представлялась ей огромной и красивой, а на деле оказалась маленькой и затхлой.
Она ненавидела в этой квартире все: вычурные кресла, обтянутые розовым искусственным шелком, с салфеточками на изголовье, маленькие круглые столики, покрытые розовыми скатертями и кружевными салфетками, но особенно горка, где на полках стояли пастухи и пастушки — имитация дрезденского фарфора. Это было ужасное помещение, комната дешевой проститутки.
Войдя в квартиру, Джо-Бет сразу поняла: что-то случилось. Мелоди Рос сидела, развалясь в одном из кресел, и выглядела больной и усталой. Анжело стоял у розового бара, держа в руках стакан с коричневой жидкостью. Оба разом повернулись к Джо-Бет.
Что-то во всем этом настораживало, что-то явно произошло. От страха у Джо-Бет засосало под ложечкой. Неужели полицейские напали на ее след?
Анжело резко поставил стакан на стойку бара.
— Слава Богу, ты пришла вовремя.
Припухшие веки Мелоди выдавали, что она плакала.
Джо-Бет почувствовала, как холодок пробежал по спине. Мел смотрит на нее с явной ненавистью. Господи, что же все-таки случилось?
— Вовремя для чего? — потребовала ответа Джо-Бет.
Анжело набрал в легкие воздуха и изобразил на лице подобие улыбки.
— Иди скорей переодевайся. Надень что-нибудь классное. Постарайся выглядеть как школьница.
— Как кто? — переспросила Джо-Бет, заливаясь краской.
— Ты прекрасно слышала. Сегодня на Лонг-Айленде грандиозный прием. Ты будешь подарком нашего агентства для одного парнишки, известной кинозвезды. Для нас наступили хорошие времена, детка. Теперь мы будем грести деньги лопатой.
По голосу чувствовалось, что Анжело нервничает.
— Почему же я не подхожу для этой роли? — впервые подала голос Мелоди.
— Ты что, свихнулась? — Анжело с презрением посмотрел на нее. — Они хотят девочку, совсем молоденькую.
— Ты считаешь, что я недостаточно молода? Господи, мне всего двадцать.
— Заткнись! — Анжело, размахнувшись, ударил Мелоди по лицу.
— Не смей ее трогать, ублюдок! — закричала Джо-Бет.
Анжело пристально посмотрел ей в глаза.
— Настал твой звездный час, детка. Иди переодевайся. — Он взглянул на свои золотые часы «Ролекс». — Они будут здесь через пятнадцать минут.
— Я никуда не поеду, — ответила Джо-Бет сквозь зубы.
— Еще как поедешь. Может, у тебя есть выбор?
Когда Джо-Бет выходила за дверь, то услышала, как Анжело сказал Мелоди:
— У нее есть кое-что, чего у тебя нет уже давно. Она девственница.
Старинное поместье Блейнз-Лендинг являло собой образец готической архитектуры с ее стрельчатыми сводами, куполами и огромными окнами, украшенными витражами.
Из окон открывался божественный вид на пролив Лонг-Айленд. Широкие французские двери вели из гостиной на кирпичную террасу и далее к плавательному бассейну, выложенному флорентийской плиткой. За террасой располагались лужайки, зеленые и мягкие, как мыльная пена, сбегавшие вниз к полуразрушенной дамбе.
Сент припарковал машину позади дома, втиснув ее между «роллс-ройсами», «шевроле» и «ламборгини». Во втором ряду машин виднелся огромный старинный катафалк.
Его окна закрывали черные шторы, а панельные бока испещряли гротескные знаки и буквы. Вся машина была заляпана красными пятнами, словно чья-то неведомая рука вылила на ее крышу ведро красной краски.
— «Скриминг Скаллз», — сказал Сент, кивнув головой в сторону катафалка.
— Кто? — переспросила Вера, не понимая, о ком идет речь.
— Рок-группа. Тяжелый металл.
Сент провел Веру между машинами, минуя троицу здоровенных парней с непроницаемыми лицами, которые перекидывались в картишки на капоте «кадиллака». Все трое были одеты в черные майки, испещренные на спинах такими же непонятными знаками и буквами, что и катафалк. У каждого на одной из рук от плеча до локтя виднелась татуировка в виде змеи.
