Да я вообще удивлялась, как он жил с нею. Она же постоянно вся в себе и своих бьюти-трендах. Как же ее бесило, что я больше времени проводила с отцом, чем перед зеркалом с тонной косметики. А я прекрасный жизненный опыт получила от Котова: красота — она от здорового тела, от здорового духа и отличного настроения. И никакая косметика тебе не поможет, если ты несчастлив.
И как же он прав. Хватит мне хандрить. К тому же слезами горю не поможешь. Нужно думать, как правильно выйти из сложившейся ситуации. Раевский стал моей главной проблемой, но я найду способ его переиграть. В любом случае у меня есть вариант с заочкой, может это будет к лучшему.
Удивительные места, огромный водоем, в котором плавают шикарные птицы. Лишь приблизились к крутому берегу, я смогла рассмотреть все величие огромных лебедей.
Корю себя за то, что все-таки плохо собиралась. Ничего кроме телефона у меня с собой не было. Но я не отчаивалась. С его параметрами и здесь получатся хорошие снимки. Я очень увлеклась приятным занятием и не сразу поняла, что медленно пришла к участку, оборудованному для отдыха. Кто-то славно постарался и оформил места для отдыха в небольшом прибрежном лесонасаждении. Да здесь даже беседки есть и мангалы. Котов не соврал о том, что есть место, в которое сразу влюбляешься. И я влюбилась!
— Справилась?
— Ещё бы, а ты — шустрый, как у тебя все ловко получается.
— Оказывается, я соскучился за этим делом. Теперь жалею, что летом так мало времени проводили вне города.
- У нас есть возможность ещё не раз сюда приехать. Ты же видишь, какая тёплая осень в этом году.
— Дочь, быстро расправься с продуктами. Ты же мясо не забыла? — Смеётся, разгребая угли в мангале.
— Обижаешь, — бормочупод нос и роюсь в огромной сумке, куда складывала лотки с продуктами.
Неожиданно в заднем кармане шортиков трезвонит телефон. Я, как семиделка, одной рукой тащу сумку, второй грызу огурец, а потом теряюсь и пытаюсь совладать с катастрофой. Да и со стороны выгляжу смешно. Котов смеётся. Звонок прекращается. А я стою с огурцом в зубах, телефоном и сумкой в руках. Неожиданно мой взгляд зависает на одной слишком знакомой фигуре, стоящей на берегу с удочкой. Этот человек затесался среди камышей, и его не сразу было видно. Он смотрит на меня и смеётся. Огурец выпадает из моих зубов, удаляется об мою грудь и падает в траву, или же я сама его выплевываю, точно не помню.
— А этот какого хрена здесь? — Резко поворачиваю голову к Котову и готова глазами всех испепелить.
20 глава
Ева
— Проблемы какие-то? — отец смотрит внимательно, а глаза искрят весельем, я же бросаю сумку на лавку и сильнее сжимаю телефон в ладони.
— Никаких! А если бы и были, я их сама смогла бы решить. Ты знал о том, что он будет здесь?
— Нет, но спешу тебя успокоить: я тебе говорил, что отвезу тебя в место своей молодости. Рай был одним из заводил того времени.
— Даже так? А как же его братец?
— О, ты и с Михой знакома? С этим экземпляром мы никогда не были приятелями. С Максом проще.
Все понятно, у второго раздутое эго до вселенского размера. Впрочем, и у этого с удочкой оно далеко не укатилось.
Телефон вновь резко завибрировал в ладони, и только сейчас я соизволила посмотреть на входящий звонок. Алька!
— Привет, прости, что сразу не ответила. — Говорю радостно и одной рукой вытаскиваю лотки с едой.
— Я ничего не поняла? А где это ты спозаранку из дому свалила? И почему я об этом не знаю?
— Прости, прости, вчера забыла рассказать о том, что Котов меня решил выгулять на природе. Ты бы видела эту красоту.
— Вообще-то, Карташова, я бы тоже не прочь к вам присоединиться. Но вот стою на лестничной площадке и целую замочную скважину вашей квартиры. Ваши соседи скоро полицию вызовут.
— Алька?! Ты приехала? Как, когда, надолго?
— А это как повезёт. Я вообще-то с чемоданами.
— Ах, ты — тихушница! Боже, папа! Алька к нам приехала! — Прыгаю от ошеломляющей новости, не обращая внимания на то, что кто-то за мной наблюдает.
- Отлично.
Это его всегда первая реакция на хорошие новости. А потом он обычно осознает смысл услышанного и задаёт много вопросов. Вот и сейчас он забросал меня ими.
— Почему она не сообщила?
Из трубки слышен звонкий голосок подруги:
— Сюрприз!
— О да.
Котов критически рассматривает огонь в мангале, пока я слушаю рассказ Алины о том, какой ей попался весёлый таксист и всю дорогу ей травил анекдоты.
— Я заберу Алину. Сама справишься?
— Обижаешь.
Внутри меня ликовало все! Вот теперь жить можно!
— Тебя сейчас папка заберет, можешь расслабиться.
— Вот глупости. Давай я заброшу чемоданы вашим соседям и на такси приеду.
— Аль, вот не выдумывай! Пап, она ждёт. Все! Не скучай! Он едет к тебе!
Котов вымыл рук и выгрузил остатки провианта из багажника.
— Заказов больше никаких не будет? А то я вас знаю.
— Шампанского за встречу?
— Девчонки, девчонки. Будет сделано.
Котов подмигнул, запрыгнул в авто и выехал из зоны отдыха. Я же, критически рассмотрев мангал, решила немного отвлечься от переполнявших меня чувств. Прогулка по небольшой лужайке меня только успокаивала. Я старалась не смотреть в сторону расположившегося неподалёку Раевского. Мне не о чем с ним разговаривать. Да и вообще, все выглядит какой-то дикостью. Теперь мне не будет одиноко. Теперь моему одиночеству пришёл конец.
— Аааа, — кто-то громко взвизгнул слева от меня, раздался всплеск воды и кашель.
Я мчалась к источнику звука и понимала, что кто-то в опасности. Выбежала на небольшую полянку и покрутила головой. Впереди небольшой деревянный мостик на два метра уходящий в воду. Видимо местные рыбаки соорудили. В воде бултыхается девчонка, в которой узнаю Элу.
— Хватайся за доску и не кричи, не трать силы.
Пытаюсь издалека дать ценные указания девочке. Подбегаю и вижу, что она тоже рыбачит. Удочка умело заброшена, а рядом небольшой улов трехлитровый банке. Вот умница. Это ж сколько нужно усидчивости и терпения.
— Ева, быстрее, я, кажется, колени опять содрала.
— Что случилось?
— Доска лопнула, и я поскользнулась. Нога болит жутко.
— Не нервничай. Давай руку, сейчас посмотрим на берегу.
Я ловко вытаскиваю Элу на траву и заставляю её прилечь. Неплохо она расцарапала правую ногу. Здесь рану нужно обязательно промыть и смазать антисептиком.
— Не критично, рана неглубокая, так что жить будешь, рыбачка.
Эла пытается смеяться, но нога даёт о себе знать.
— Что здесь случилось?
За нашими спинами гремит голос Раевского. Услышал-таки клич ребёнка. А он метеор, если так подумать.
— Пап, все нормально, — Эла смотрит мне в лицо испуганными и глазами, и я её понимаю, потому что её папаша злой, как сто чертей.
— Ты что-то с ней сделала?
Это вопрос предназначен мне. И зря его Раевский озвучил.
— Ты рехнулся? Вообще совесть потерял?
— Пап, Ева меня спасла. Доска лопнула, и я в воду полетела.
— Покажи, где ещё болит.
Меня бесцеремонно отталкивают или это я так в сторону шарахнулась от Раевского, что меня снесло взрывной волной. Я, не удержав равновесия, падаю на задницу и понимаю, что неплохо приложилась. Теперь моя пятая точка долго будет страдать. В этот момент Раевский стаскивает с себя футболку и прикладывает к ране на ноге дочери. Что-то ей говорит ласковым голосом, но я толком слов не разберу, ибо шумит в ушах.
Черт, черт, только не это! Я пытаюсь подняться, но ноги словно не слушаются меня. Контрольным выстрелом стало то, что я увидела на тренированном животе Раевского такое же тату, как и у его бессмертного братца. Меня словно выключили. Я пялюсь в зону резинки штанов, куда прячется половина татуировки. И, кажется, забываю, как дышать. В голове набатом кричат: а ну очнись! А нет, я же должна опозориться до конца. Зеваю ртом, как птенец, и понимаю, что во рту пересохло.
