Твой сын оказался трусом. Я испугался, что не смогу дать ей то, чего она заслуживает. Не хотел, чтобы ее касалось то дерьмо, которое постоянно крутится вокруг меня. Что я мог дать ей три года назад?
— Себя! Ты мог дать ей себя, — отвечает она на мой вопрос.
— И что? Что дальше? Себя я могу дать любой, — усмехаюсь. — В моей жизни, несмотря на все, что есть, нет стабильности. Я даже жениться не могу, не просчитывая выгоду для семейного бизнеса. Чувствую себя проституткой, которую пытаются дороже продать. Извини, — поморщился и пожалел, что у меня в стакане чай, а не что-то крепче. — Взваливать все это на тебя неправильно. Я разберусь сам. Не вмешивайся, ладно? — прошу ее.
— И смотреть как ты разрушаешь себя?
— Мама! — срываюсь. — Не надо! Я. Разберусь. Сам!
Еще не хватало, чтобы из-за меня она ссорилась с отцом, особенно после того, что я узнал сегодня об их отношениях.
— Давай я отвезу тебя домой, — протянул ей руку помогая встать из-за стола.
— Гера, — позвала мама. Улыбнулся, обнял ее.
— Не переживай. Твой сын не дурак и давно уже вырос. Гораздо раньше, чем ты это заметила, — поцеловал маму в висок, помог сесть в машину.
До родительского дома ехали молча. Каждый думал о своем раскладывая на составляющие сегодняшний вечер. В моей голове никак не складывается элементарная математика. По рассказу мамы, я понял, что в двадцать она потеряла ребенка. Мне двадцать четыре, ей сорок четыре. Я должен был родиться как раз, когда ей было двадцать, а значит забеременеть она должна была еще раньше…
— Мама, — припарковался у подъезда и посмотрел на нее через зеркало заднего вида. — А кто мои настоящие родители?
В салоне моего автомобиля повисла тяжелая тишина. Я достал из кармана сигареты, приоткрыл окно и закурил, стараясь выдыхать в щель, чтобы мать не дышала этим. Крепкий дым дерет легкие, в голову лезут поганые мысли.
Может отец потому и распоряжается моей жизнью так легко, что я не родной ему по крови?
Вспоминаю детство. Все было иначе. Я никогда не чувствовал себя недолюбленным, брошенным, чужим. Наоборот. Здесь мне не в чем упрекнуть родителей. У меня и правда было все, даже больше, чем нужно.
Было внимание мамы, воспитание отца, хоть иногда и жесткое. Тут и сейчас ничего не поменялось. Получить по морде от старшего Амирова? Легко! Но тут я сам не ангел. Нарывался. Игрушки, шмотки, гаджеты, репетиторы, отличный лицей, потом вышка в универе. Сейчас вот вторая. Возможность развиваться в семейном бизнесе. Поездки заграницу в любое время года. Они дали мне все, о чем многие даже боятся мечтать. Отец очень много работал, а вот мама всегда была рядом. Наверное, потому я так к ней привязан.
Мама опять кусает губы, нервно сжимает руки на ручках от сумки. Я выбросил окурок, развернулся к ней, взял за руки.
— Мам, — позвал. — Я не собираюсь обвинять. Тем более не кинусь искать их, как показывают в дурацких телешоу. Просто хочу знать. У нас ведь сегодня откровенный разговор. Так? — она кивнула.
— Твои родители погибли. Разбились на машине, — ее голос дрогнул.
— Твою ж… — тихо выругался. Внутри закручивается буря из противоречивых эмоций.
— Маму успели доставить в больницу и прокесарить. Спасти ее было невозможно, но врачам удалось спасти тебя. Это чудо, Гер. Чудо, что ты выжил и в той аварии, и в тех родах. Потом доставили в Дом малютки, куда я пришла волонтером. Там я тебя и нашла. На руки взяла, посмотрела в твои умные карие глазки и поняла, что ты мой. Я всегда только так и считала. Если захочешь… — судорожно вздохнула. — У меня есть одна фотография. Отец, когда искал родных, нашел. Она так и лежит среди документов. И на кладбище к ним можем съездить. Я там бываю иногда, — грустно улыбнулась она.
— Аррр!!! — ударил ладонями по рулю, уперся в него руками спрятав лицо. — Черт!!! Сейчас… — шепчу ей гася накатившие эмоции. Почему больно? Я ведь не знал их… Они на машине разбились. Отец орет все время, что я останусь там, на трассе. — Бляяя!!! — кроет меня.
Мама гладит по спине, но я почти не чувствую ее рук.
Глубоко вдохнул. Еще и еще. Поднял на нее взгляд.
— Все нормально. Со мной все нормально, не переживай. Просто переварить надо. Есть еще что-то, что я должен знать? Мам, лучше сразу, честно. Я махом впитаю, переживу и пойду дальше.
— Нет, — врет. Я это вижу, она не умеет.
— Мама! — давлю, но не могу пока иначе.
— Не лучшее время для таких новостей, после того, что ты только что узнал, — говорит она.
— Ма-ма! — сжимаю зубы, стараюсь не сорваться. Навалилось. Сколько же всего в последнее время рухнуло неподъемным грузом. Разгрести надо обязательно, пока меня не понесло куда-нибудь на этих волнах.
— Я беременна, — мама положила ладони на живот. Я закрыл глаза, нервно сглотнул.
— Здорово, — ответил, наверное, слишком сухо. — Нет, правда. Я стану братом, — усмехаюсь. — Это супер. Отец счастлив, наверное? — откинулся на спинку водительского кресла.
— Мы больше двадцати лет ждали. Думали, что это уже невозможно, — объясняет. — Гера, этот ребенок никак не повлияет на мое отношение к тебе, — вновь пытается объяснить, оправдаться, словно совершила преступление.
Глупо, но да, задевает! Потому что кровный наследник — это не приемный мальчишка. Для отца он будет очень много значить. Им, вероятно, он торговать не станет.
— Тебя проводить? — внутри все туже сжимается пружина.
Хочется, чтобы рвануло не при ней, и я мечтаю, что мама откажется от моего предложения. Мне нужно уехать прямо сейчас, иначе я сорвусь.
— Не надо, — она все поняла. — Будь осторожен, я очень тебя прошу.
