равно словно из другой жизни – сытой и благополучной. Да и во взгляде появилась жизнь, заблестели глаза лучиками надежды. Уж точно не Янка Майская из детдома смотрела на меня из зеркала.
– Идём, Яна, – понятливо улыбаясь, позвал меня Швед.
Кивнула и, улыбнувшись смущённо, отправилась за ним.
Свой рюкзак взяла с собой. У меня там документы и дорогие сердцу мелочи были. И плевать, что он не сочетается с новым образом.
На это мужчина ничего не сказал. И хорошо.
Мы сели в машину и выехали с парковки.
Богатые районы города днём выглядели по-другому.
Если ночью – это была тайна, шёпот, обещающий соблазны, далёкая мечта, то сейчас, при свете дня – это был просто роскошный город, по улицам которого прогуливались влюблённые парочки; смеясь, бежали подростки; что-то бурно обсуждая, из кофейни выходили подруги. Все выглядели довольными и счастливыми. У всех были семьи. Была и работа, учёба, молодые люди, любимое хобби, развлечения, подруги, друзья, мечты и планы на будущее. У них была настоящая жизнь, о которой я всегда мечтала.
Вздохнула и вдруг, Швед спросил:
– Куда ты хотела пойти учиться? У тебя были уже мысли на счёт будущей профессии?
Покусала нижнюю губу и пробормотала:
– Я хотела пойти в престижный университет, но на какой факультет – не думала. Куда возьмут, в общем… По профессии… Ну-у-у… чтоб зарплата была нормальная…
Опять мои слова прозвучали жалко.
Швед ничего не сказал на эти мои блеяния, а снова поинтересовался:
– Училась ты как? Какие предметы тебе давались легче остальных? Что ты любила больше?
Простые вопросы, на которые обычная девчонка с удовольствием бы ответила, начав подробно рассказывать о своих любимых уроках и достижениях.
Я покраснела как помидор и, вздохнув, призналась:
– Я очень плохо училась. Мне поставили в аттестате по всем предметам одни тройки чисто из гуманности и нежелания оставлять меня на второй год.
Швед усмехнулся и, покосившись на меня, произнёс:
– Значит, ты – чистый лист.
Пожала плечами.
Мне кажется, я не чистый лист, а испачканный, измятый и рваный клочок бумаги.
– А чем ты занималась тогда? – снова поинтересовался мужчина.
Заёрзала на сиденье от неудобного вопроса. Признаваться было откровенно стыдно, что мы с ребятами сбегали с уроков и курили в парках, пили дешёвое пиво и просто занимались всякой фигнёй, как например, посещение заброшенок, с крыш, которых улетало немало таких же идиоток, как я.
– Ничем полезным для себя не занималась. Пинала балду с такими же балбесами как я сама.
Вздохнула и, скрутив свой новый шарф в колбасу, пробормотала:
– Это я сейчас понимаю, что мне нужно было учиться, много читать, но… Окружение вокруг повлияло на меня…
Смотрю на Шведа из-под полуопущенных ресниц и вижу, что он серьёзен и задумчив. Но вдруг он сказал. Без осуждений и нравоучений.
– Яна, я спросил не для того чтобы тебя пожурить. Ты сама всё понимаешь и осознаёшь. Мне нужно было услышать тебя, чтобы понять, в каком направлении дать тебе старт. Понимаешь?
Он серьёзно?
Блин, неужели мне впервые в жизни повезло, и я действительно вытянула счастливый билет в тот роковой или всё же фартовый вечер?
– Да-а-а… – протянула недоверчиво.
– Я поразмыслю сегодня, куда бы тебя отправить учиться, а пока отвезу тебя к одной даме, с которой ты проведёшь сегодня почти весь день. Она подберёт для тебя одежду, обувь, одним словом, всё необходимое для молодой девушки и обязательно сводит в спа салон. Пообедаете вместе. Вечером я тебя заберу.
От каждого его слова у меня челюсть отвисала всё ниже и ниже.
Не удержалась и спросила его, боясь дышать, чтобы не спугнуть удачу:
– Олег Викторович, почему вы мне помогаете?
Он почему-то грустно улыбнулся и печально произнёс:
– Потому что когда-то одному беспризорнику, оказавшемуся на грани жизни и смерти тоже помогли. Помогли подняться в этом суровом мире и крепко в нём укорениться. Можно сказать, я возвращаю долг, Яна.
Боже мой! Я совершенно случайно оказалась в нужное время в нужном месте, и миллионы дорог сошлись в одной точке!
Повернулась к нему всем корпусом и пылко заговорила:
– Олег… Викторович… Но я ведь… Я ведь никто… Посредственная. Самая обычная… Из миллионов людей, нуждающихся в помощи, вы выбрали меня…
Сложила ладони в молитвенном жесте, чувствуя, как в горле образуется слезливый ком, да и на глазах формируется влага, но всё же договорила:
– Я бесконечно буду вам благодарна за помощь и поддержку. Всегда…
Он вздохнул и сказал, смазано глянув на меня:
– Яна, ты не никто. Запомни это. Кстати, есть одна китайская народная мудрость, которая гласит: «Бриллиант, упавший в грязь, всё равно остаётся бриллиантом, а пыль, поднявшаяся до небес, так и остаётся пылью».
Он считает меня особенной? Бриллиантом? Что такого необычного он во мне разглядел? Ведь даже не знает меня. Но вместо этих вопросов проговорила сдавленно:
– Спасибо.
Глава 8
ЯНА
– Модельное агентство? – удивилась я, когда Швед припарковался у стильного трёхэтажного здания с пафосной вывеской «Модельное агентство Анны Саррэ».
– Да. Анна Саррэ и станет твоим гидом по миру моды, – пояснил Швед.
Он повёл меня в красивое здание.
Оказавшись внутри, я едва не задохнулась от восторга, настолько роскошно и со вкусом всё было сделано и обставлено.
Много стеклянных журнальных столов, белых кожаных диванов, современных скульптур. Пол белый глянцевый. А массивная люстра с длинными, хрустальными иглами, свисает практически до самого пола и окружена диваном-бубликом.
Всё выглядело круто и на удивление лаконично.
Красивые девушки за стойкой ресепшна расплылись в счастливых улыбках при виде Шведа и прочирикали:
– Олег Викторович, мы рады вас видеть!
– Давно вы нас не посещали. И на показы не приходите.
– Дела, девочки, – ответил Швед коротко.
А они глазками стреляют, и
