Решаю приготовить кофе. Духовка издает звук, значит, выпечка готова. Кофемашина замолкает, я беру чашки с горячим напитком и оборачиваюсь, чтобы поставить их на барную стойку, и замечаю Полину. Стоит в дверном проеме, растерянная и почти голая. Стискивает на груди полотенце побелевшими пальцами. Окидываю взглядом ее обнаженные плечи и мечтаю, чтобы это чертово полотенце упало. Но этого не происходит, и Полина, быстро поздоровавшись, убегает. Слышу шаги ее босых стоп по паркету и улыбаюсь. Не получается держать под контролем свое возбуждение, и я ухожу в кабинет. Пытаюсь успокоиться, беру бумаги, чтобы как-то обосновать свой приезд сюда. Когда возвращаюсь в кухню, Полина накрыла на стол. Завтракаем вместе, потом подвожу Полину к офису за машиной. Провожаю до кольца, там моргаю фарами вместо прощания и сворачиваю на выезд из города.
Сегодня понедельник. После выходных, в которые я так и не собрал мысли в кучу, приезжаю в офис в скверном настроении. Даже Надя молча кивает, понимая, что я не в духе. Прошу секретаря ко мне никого не пропускать и вообще меня не беспокоить. В темени нарастает гул. Неужели опять мигрень…
В кабинете застаю свою помощницу за ее рабочим местом.
— Доброе утро, Максим Георгиевич… — растерянно здоровается Полина.
— Доброе, Полина.
Вместо своего рабочего места прохожу к креслу, усаживаюсь в него и, закрыв глаза, опускаюсь затылком на прохладу кожаной обивки. Слышу тихие шаги Полины, ощущаю ее аромат рядом. Приоткрываю глаза.
— Опять голова болит, да? — спрашивает она. Я только киваю и вновь закрываю глаза. Полина обходит кресло и без слов начинает массировать мои плечи. Не хочу говорить ей, что не так уж и сильно болит. Пусть я буду симулянтом, но не откажусь от этих прикосновений. Ее массаж как и в прошлый раз, начинается с плеч, потом переходит на шею, затылок, виски… Когда доходит очередь до темени, Полина присаживается на широкий подлокотник, как и в прошлый раз. Мое возбуждение как и не проходило со вчерашнего дня. Не могу себя контролировать рядом с Полиной. Ее прикосновения расслабляют мое тело, но не во всех местах. Кайфую от происходящего, боль отступает. Но в этот раз меня не уносит в сон и, когда Полина заканчивает массаж и собирается встать с кресла, я перехватываю ее за руку и тяну на себя. Полина соскальзывает ко мне на колени и ойкает. Ее ноги перекинуты через подлокотник. От неожиданности не сразу реагирует на свое положение. Успеваю обхватить ее плечи руками в подобии объятий и прижать к себе.
— Спасибо, Полина, — выходит хрипло. — Посиди со мной, ммм? — то ли спрашиваю, то ли утверждаю. Полина затихает в моих руках.
— Максим Георгиевич… отпустите, пожалуйста… вдруг кто-то войдет… — лепечет она, а я немного смещаюсь и кладу голову на ее плечо так, чтобы носом касаться кожи на шее.
— Никто не войдет, Поль. Я Наде указание дал, — успокаиваю ее и вдыхаю чудесный свежий аромат. Полина напрягается, но не вырывается. — Ты боишься меня что ли? — приоткрываю глаза и смотрю на Полю. Она не отвечает. — Это ты зря. Я тебя не обижу, Поль. Давай просто посидим вот так, — возвращаю свой нос к ее шее и закрываю глаза. Не знаю, сколько так сидим, но чувствую, что Полина расслабляется в моих руках и устраивается поудобнее. Ерзает у меня на коленях.
— Не ерзай, Поль, я ведь не железный, — шепчу не открывая глаз и стискиваю ее сильнее. Полина вздыхает, но затихает. Чувствую ее ладошку на своем затылке. Она невесомо поглаживает своими пальчиками мою шею. Я готов замурчать, как большой кот. Ну что за женщина! С ума меня сведет.
Провожу носом по ее шее, касаюсь губами. Полина выдыхает шумно. Ей нравится. И мне тоже. Одна моя рука сползает с ее спины на бедро, сжимает сильнее. Пальцы Полины на моей шее повторяют движение. Дышим часто и поверхностно. Поднимаю голову, смотрю в глаза Полины. Хочу поцеловать ее, склоняюсь… и тут в сознание врывается звонок телефона. Моего телефона.
Полина соскакивает с меня, будто обожглась. В глаза не смотрит, трет ладошкой шею, нервничает. Встаю, поправляю ширинку. Мдаа, тяжко мне придется… Подхожу к Полине, целую ее в висок и отхожу к своему столу. Достаю телефон из кармана, усаживаюсь в кресло и отвечаю на звонок. Разговор затягивается надолго. Бросаю короткие взгляды на свою помощницу. Сидит, зарылась в бумаги, вчитывается, хмурится. На меня не смотрит.
По ходу беседы диктую цифры из распечатки, которую получаю от Нади. Делаю пометки на полях. Заказчик остается доволен и отключается. Отдаю распечатки с пометками Наде на доработку, возвращаюсь в кабинет. Полина сидит на своем месте, как натянутая струна. Спина прямая, будто палку вставили, пальцами так сильно сжимает карандаш, что костяшки побелели. Подхожу к ней, облокачиваюсь бедром о край стола, скрещиваю руки на груди. Полина молчит, на меня не смотрит. Жду, наблюдаю за нервными движениями своей помощницы.
— Максим Георгиевич, может хватит?! — не выдерживает Полина. Ее голос дрожит, как и тонкие пальцы, которыми она пытается собрать в кучу бумаги со стола. — Нужно это прекращать, — тихо говорит она.
— Что именно? — уточняю, хотя знаю, о чем говорит Полина.
— Все вот это, — она обводит нервным жестом помещение. — То, что происходит — это неправильно! Я не могу… у нас с Вами договоренность на год, давайте соблюдать…
— Субординацию, я помню, — перебиваю и смотрю в ее глаза, наполненные тревогой. — А если я не хочу, м, Поль?
— Чего не хотите?
— Субординации этой…
Прикрывает глаза, трет переносицу. Глубоко вздыхает.
— Это неправильно, Максим Георгиевич. Я замужем, у меня обязательства перед мужем и детьми. И перед Вами. Давайте договариваться, — она переводит дыхание, — Я не смогу работать в такой обстановке, — она умоляюще смотрит на меня. Встает из кресла, подходит к окну. Иду за ней, как привязанный. Полина оборачивается и смотрит на меня затравленно.
— Поль, ничего не будет, если ты не хочешь, — успокаиваю ее и становлюсь рядом. Смотрю в окно на парковку, заполненную машинами. — Ты мне нравишься, Полина. Сразу понравилась. Наверно поэтому и предложил работать со мной…
— Предложил… — с усмешкой произносит Полина, намекая на мой шантаж.
— Поль, прости меня за несдержанность. Правда. Я буду держать руки при себе, — обещаю, подняв ладони в примирительном жесте. Вижу, что она мне не верит. Но зато у меня будет время, чтобы вернуть ее доверие. Надо притормозить, иначе убежит моя Полина Викторовна, только пятки сверкать будут. Усмехаюсь, представляя эту картину. Полина с подозрением косится в мою сторону. — Ну так что, мир? — протягиваю ей руку. Смотрит на мою руку и говорит:
— Мир. Но давайте без рукопожатий, Максим Георгиевич.
— Как скажете, Полина Викторовна, — да, сейчас лучше играть по ее правилам. Отхожу к своему рабочему месту, берусь за документы. — Вы помните, Полина Викторовна, что на этой неделе у нас две встречи и благотворительный вечер в пятницу? На нем будет дресс код, блэктай.
— Спасибо, что напомнили, Максим Георгиевич. У меня готов наряд, как раз блэк, — улыбается она. А я уже вовсю начинаю фантазировать, что же там за блэк такой, что Полина так загадочно улыбается. Киваю и углубляюсь в работу.
Оказывается, не так просто, как мне казалось, соблюдать обещанную субординацию. Хотя Полине, похоже, довольно легко дается такая отстраненность. Она до ужаса деловая. На встречах с заказчиками ведет себя официально и довольно свободно. Свои обязанности выполняет четко и быстро. А еще в четверг мы провожаем Надю в декретный отпуск. В среду секретарь окончательно передает все дела Полине и освобождает свое место для Преемницы. Это, пожалуй, больше всего меня огорчает. Я привык, что Полина весь день рядом, мне нравилось делить с ней кабинет. Но что уж тут поделать, все идет по построенному мной ранее плану.
В пятницу Полина выходит уже на новое рабочее место. Я вижу, что ей нравится приемная. Она сразу готовит два кофе, одну чашку приносит мне, вторая остается на ее рабочем столе.
