играть с моим соском, вынуждая покусывать губы, чтоб не закричать во весь голос. Это не может быть так хорошо, ведь не может? Вторую грудь, обделенную поцелуями, он ласково массировал рукой, то и дело сжимая, перекатывая и оттягивая сосок пальцами, отчего по телу словно пробегал разряд электрического тока, а внизу живота разлилось приятное тепло, а то, как стало мокро в трусиках…
Мужчина прикусил сосок, от неожиданности с моих губ сорвался совсем неприличный стон. Рука, перестав ласкать грудь, скользнула по животу и, лишь на мгновение задержавшись на границе, скользнула под тонкую ткань. Я только ахнула и сама подалась вперед, к ласковым пальцам…
— О боже! — выдохнула и, чтобы не закричать, мне пришлось поспешно закрыть рот ладонью. Да что же со мной? Я никогда не вела себя так в постели, мне всегда казалось, что издавать такие звуки — это неприлично, а сейчас…
— Не стоит, — хрипло проговорил мужчина, заводя мои руки за голову, — ты очень возбуждающе стонешь…
Я, кажется, покраснела, и не столько от слов, сколько от взгляда, которым Борис одарил мое почти обнаженное тело. Да и можно ли сказать — почти? Из одежды на мне если что и оставалось, так это насквозь промокшая ткань, которая выдавала мое возбуждение не хуже неконтролируемых стонов… Любование моим телом заняло, наверное, несколько секунд, и я нетерпеливо заерзала, после чего, высвободив одну руку, потянулась к этой безумной ткани в сердечки, что отделяла меня от полного и безвозвратного прыжка в бездну… Снимет он или нет?
Мужчина лишь усмехнулся и вернул руку обратно, впился в мои губы очередным страстным поцелуем. Свободная рука скользнула вниз, ловко избавляя меня от последнего предмета гардероба. Опять игра пальцев, отчего я выгнулась навстречу, издав стон… Еще немного, и он…
Мелодия мобильного раздалась над самым ухом. Громкая, навязчивая и такая ненужная в этот момент… Мы старались игнорировать звонок, вернее, я старалась… Но меня будто отрезвили.
Что я делаю? Я голая на полу в кухне у почти незнакомого мужчины… Я с ума сошла? Неосознанно сжалась, желая просто сгореть от стыда. Борис, к его чести, почувствовал перемену настроения, и ласки прекратились. Тяжело дыша, лег рядом, притянув меня к себе, видно, догадываясь, какие эмоции меня сейчас обуревают.
Звонок, который прекратил это безумие, пошел на третий круг. Боря издал рык и, отпустив меня, встал в поисках телефона.
Поняв, что меня ничего не держит, я поспешно натянула на себя трусы и платье и почти бегом покинула дом. Сердце бешено колотилось, а внутри все похолодело, как только я представила, какую ошибку могла совершить, если бы не этот чертов звонок…
Боже правый, так я радуюсь или сожалею?
* * *
Борис
Если вдруг кто-то думал, что список претензий, который я могу предъявить своему отцу, был маленький, он ошибался… А только что к нему добавился еще один пункт, очень жирный…
Меня из-за него только что обломали в сексе, и это точно не мелочь.
— Да?! — я почти зарычал, смахивая в сторону ответить.
— Я не вовремя? — искренне удивился мой папаша, и я даже немного устыдился, ну откуда предок мог знать, что я решил трахнуть внучку бабы Мани? Боже, да я сам от себя такого не ожидал, но если бы не звонок…
— Еще как, — выдохнул я, понимая, что мне опять придется идти в душ. Правда, теперь, чтоб остыть почти в буквальном смысле.
Проклятье, и как я теперь смотреть в глаза буду соседской старушке? Она мне обед отправила, а я решил воспользоваться ее внучкой для удовлетворения другого голода? О да, прекрасно, ничего не скажешь, а как звучит: "Баба Маня, огромное спасибо, ваши щи и котлеты просто восхитительны, а ваша внучка просто превосходна, а как она мило краснеет и стонет, когда возбуждена…"
— Твою же мать!
— Оу, понял, не вовремя, перезвоню, — засуетился отец от того, что ругательство я произнес вслух. Да уж, и правда не помешает остыть…
— Я тебе перезвоню через полчаса, — проинформировал отца, отключая телефон, и направился в душ, искренне надеясь, что полчаса мне хватит, но вода явно нужна похолоднее.
Спустя тридцать минут ледяная вода сделала свое дело, стуча зубами и кутаясь в полотенце, правда, в этот раз я нацепил на себя не только трусы, но и джинсы — хватит, проветрился. Я вернулся в кухню, где на подоконнике восседала рыжая морда.
— Доволен? — спросил я у причины своих мучений. Нет, конечно, не кот бросил на пол кусок льда, когда доставал мороженое, и не по его вине он растаял, но если бы эта наглая тварь не сиганула в дом… Так, и что мне делать? Свернуть ему шею или поблагодарить?
Кот демонстративно зевнул и вышел в окно, и его действия, кажется, мне надо было понимать как "иди ты в жопу", прекрасно, ничего не скажешь.
— Меня только, что послал кот, — обреченно вздохнул, набирая номер своего старика, надо же узнать, что он хотел. Пока ждал, когда отец поднимет трубку, раза три прослушал Yesterday "Beatles", и теперь уже сам напевал "Yesterday all my troubles seemed so far away…
Мда, "вот уж точно, вчера проблемы казались такими далекими"…
— Тебе полегчало? — в лоб спросил отец, стоило ему поднять трубку.
— Нет, — огрызнулся, тяжело опускаясь на стул, но не сознаваться же своему семидесяти пятилетнему отцу, что я просто хочу секса, и никакой холодный душ не может убить это желание. — Но я готов слушать тебя очень внимательно, — сдался я, понимая, что вымещать на пожилом человеке свое негодование — по меньшей мере низко, так что не буду неблагодарным сыном, а просто выслушаю старика. Мне не сложно.
Какое-то время отец излагал суть проблемы, что и проблемой-то не была. Надо было просто выкинуть его старое железо, что уже давно пора было сдавать в музей, и просто купить ему новенький ноут, а я занялся уборкой со стола, пока угощения не испортились. Тут меня привлекло что-то белое под столом, и я нагнулся посмотреть, тут же обнаружив бюстгальтер своей гостьи. Повинуясь порыву, втянул запах — едва уловимый аромат духов и ее тела…
— А вот и новый трофей, — тихо пробормотал я, прижимая находку к груди.
— Что ты сказал? — переспросил отец.
— То, что я заставлю Сеньку купить тебе новый ноут завтра же, и не спорь!
— Да этот нормально работает, чего его…
— Этот хлам давно пора выкинуть, и не спорь, а будешь спорить, маме все расскажу, — тут же пригрозил я самым страшным аргументом. Нечестно, но должен же быть плюс
