тут перед соплячкой пасует.
Тарновский вздохнул, сжал руку в кулак до хруста, легко ударил кулаком по металлу кабинки.
Лифт остановился и двери распахнулись.
Прямо на парковке стояла девчонка. Он помнил ее лицо. Та самая, которая написала номер мобилы на зеркале в ванной.
Она улыбнулась, увидев Марселя. Казалось бы, все просто. Вот он шанс, сам плывет в руки. Нужно просто нажать кнопку своего этажа, лифт вернется, ведь девка уже шагнула ближе.
— Привет, — промурлыкала она.
Но Марс слышал совсем другое. «Трахни меня, малыш». Простая фраза, которая раньше всегда ему нравилась. Все просто и предельно ясно. Главное правило, чтобы презервативы не кончались. Остальное — побоку.
Однако Марс вдруг понял, что сегодня в салоне лимузина, пусть у него и не было секса, а испытал он чистый кайф. И вряд ли сумеет повторить его вот с этой дамочкой, которая уже прижималась к его груди и нырнула ловкими пальцами под ремень на его джинсах.
— Спешу, крошка, — безразлично повел плечом Тарновский и, отодвинув девчонку, вышел из лифта.
Долбаный идиот! Он ведь еще десять минут назад планировал оттянуться?! А сам! Кретин, не иначе.
Марс подошел к своей тачке, вырубил сигналку, сел за руль. Выходит, ехать в кабак и напиться, не получится. На работу — не вариант, там парни и без его присутствия трясутся и мандражируют.
А вот домой, да, домой можно.
Марсель завел двигатель и вырулил с парковки. И уже на полпути в особняк отца понял, что давно не возвращался в фамильное гнездо Тарновских просто потому, что больше никуда не хотелось.
В доме было тихо. Наверное, отец с Агатой уже спят.
Но сделав несколько шагов в сторону лестницы, Марсель понял, что в малой гостиной слышны голоса. Выходит, не все еще спали. И, походу, его заметили.
— Мирослав? Ты уже вернулся? — раздался теплый и нежный голос Агаты.
Марс усмехнулся. Ну, конечно, Мира ждут всегда и везде, а вот ему вряд ли будут рады.
— О, Марсель, это ты! — вдруг не вытравливая приятных по-матерински теплых ноток из голоса, произнесла Агата. Марс даже застыл на месте, забыв, что нужно хотя бы поздороваться. — У нас здесь серьезное обсуждение важного дела! Присоединишься?
Марс вскинул брови. Господи, где серьезные дела и где он?
Но Агата была новым человеком в семье, а потому Марс решил не открывать ей глаза на эту небольшую оговорку.
— Всегда думал, что ночами молодожены должны заниматься делами поважнее, чем чесать языками, — проворчал Марс, но за Агатой пошел.
А мачеха тащила его за собой в гостиную, где на диване сидел отец и что-то писал в ежедневнике.
— А мы все успеваем, Марс, — хитро рассмеялась Агата, едва заметно покраснев.
Марс невольно улыбнулся в ответ. Надо же, какая прикольная у него мачеха.
— Так вот! У Жасмин через неделю день рождения. Обычно она не любит грандиозные гуляния. Да у нас раньше и возможности не было. Сам понимаешь, работникам медицины платят не так, чтобы много, — тараторила Агата, а Марсель присел напротив отца и, подцепив печенье из вазочки на столе, принялся хрустеть, но женщину слушал внимательно.
— Карл предложил отметить здесь. Как считаешь, Жасмин понравится, если мы пригласим новомодную группу? Молодежи такое ведь нравится?
— Агата, про молодежь я не в курсе. Мне двадцать восемь, — хохотнул Марс.
— Будет, через три недели, — вмешался в разговор отец, — Сомневаюсь, что Марселю и Жасмин нравятся одинаковые исполнители.
— Сомневаюсь, что мне вообще нравятся исполнители. Я ж все больше по бабам, да, бать? — усмехнулся Марсель, понимая, что зря он поддался Агате и притащился сюда. Валил бы сразу спать, толку было бы больше.
— Карл совсем не то хотел сказать, Марсель! — настойчиво и даже со стальными нотками в голосе произнесла вдруг Агата, стрельнув в Тарновского-старшего взглядом, а парню показалось, что в отца сейчас прилетит огроменный булыжник.
— Разумеется, радость моя, — закивал отец.
— Марсель, так я могу рассчитывать на твою помощь? — мачеха вернула свое внимание Марсу. А ему даже стало приятно от той надежды и веры в него, что сквозила во взгляде Агаты.
— Ладно, постараюсь выкроить пару часов, — пожал плечами Масрель.
Агата хлопнула в ладоши, негромко засмеялась. Карл хмыкнул. А Марсель, как обычно, воспринял в штыки:
— Что? У меня, между прочим, тоже есть работа.
— Никто и не сомневается, — округлил глаза родитель.
Марсель махнул рукой, поднялся с дивана и ушел спать. Нет, лучше пойдет поплавает, хоть немного сбросит напряжение.
Когда Марсель давал свое согласие на помощь Агате, он не представлял, что женщина все воспримет буквально. У него и без того были полные карманы забот, связанных с грядущим аукционом. Еще и Чапа забурился в запой, пришлось выбивать из друга всю дурь в спортзале.
Словом и минуты свободной не было.
Каждый день с раннего утра у мачехи появлялись супер-важные дела, встречи с организаторами вечеринки, с артистами, даже в цветочный Марс лично возил мачеху. Потому что он, черт его дернул за язык, согласился помочь.
В итоге Марс услышал кучу разной информации, абсолютно ему не нужной.
Вот, например, на кой хер ему нужно знать, что девчонка любит фисташковое мороженное и тирамису? Или ей, видите ли, не нравится рыба. А на мидии у нее и вовсе аллергия!
Но Марсель все это слушал, запоминал и зверел. Ему не хотелось знать ее любимый нежно-голубой цвет, любимую марку шоколада, производителя обуви, он хотел знать, какие на ней сегодня трусы, а еще, закрывает ли она глаза во время оргазма, или он что-то неверно запомнил с прошлого раза в машине!
А вот любимый цвет, любимые сладости, любимые цветы — все это лишнее.
Но он все-все запоминал, даже записывать не нужно было. И про мидии помнил. Потому что Агата строго-настрого запретила блюда из мидий на вечеринке.
Первые два дня Марсель стойко терпел, пусть и скрипел изредка зубами, но Агату не хотел расстраивать. В четверг он отказался, сославшись на завал по работе.
Слышал, как Агата грустно вздохнула на другом конце телефонной связи и попрощалась.
Стало как-то даже мерзко от самого себя. А потому Марсель решил, что сегодня освободиться пораньше, купит тех десертов, над которыми вздыхала мачеха, когда они встречались с кондитерами, и приедет в особняк.
И вот, когда уже начало темнеть, Марсель гнал по трассе. На соседнем кресле лежали коробки со
